Оладушки

Глава 1

— Смотри, вот он! — Катрина толкнула Еву в бок.

Подруги сидели в машине Катрины, как раз поджидая того мужика, который сейчас, порыкивая мощным мотором своего здоровенного мотоцикла, неторопливо заруливал на стоянку перед фитнес-клубом.

— Мой старший брат говорит, что он лучший, — продолжила Катрина. — Из чистокровных волков-оборотней. Бывший спецназовец, потом еще в полиции несколько лет служил, профессионал и в вопросах самообороны, и вообще отлично знает, с чем иной раз в жизни сталкиваться приходится. Именно из-за этого его курсы такие популярные. Эрих не миндальничает и не бережет прически и ноготки девицам, которые к нему записываются на тренировки. Зато и результат! Но вообще, по-моему, ты занимаешься ерундой, Ева. Тебе в полицию надо идти или телохранителя нанимать, а не на курсы самообороны записываться.

Ева только улыбнулась, продолжая следить за оборотнем, который как раз запарковался прямо у входа в здание фитнес-клуба, поставил мотоцикл на подножку, всё так же неторопливо избавился от перчаток, а теперь принялся расстегивать шлем. Разговор, который заводила раз за разом Катрина, был не нов. Но Ева всё для себя решила и отступать от избранного пути не собиралась. Она не звезда экрана, чтобы пользоваться услугами телохранителей, а в полиции её просто пошлют куда подальше. Подумаешь, какой-то идиот принялся методично угрожать ей, отправляя письма на электронную почту! Мало ли злобных придурков на просторах Сети? Выпустит весь яд и успокоится!

Правда, сама Ева в то, что всё будет именно так, почему-то не верила. Славший письма тип ее пугал. До дрожи в коленках и кошмаров по ночам. В чем тут было дело? Наверно, в том, какие именно слова подбирал этот урод, что он писал и как это делал. А всё сказанное им так и сочилось злобой и было искренним до дрожи. Ева в то, что ей было обещано (а речь шла ни много ни мало об изнасиловании и избиении), верила. Нет, даже не так: не верила, а просто знала, что писавший ей под ником «Добрый папочка» мужчина, рано или поздно осуществит свои угрозы.

А ведь всё начиналось так легко, естественно и даже приятно! Ей с детства нравилось сочинять истории и рассказывать их родителям и друзьям. Став взрослее, она начала их записывать. А не так давно созданные ею романы стали публиковать. Их с удовольствием покупали и читали, а в одной из критических статей Еву Леруа даже назвали «блестящей молодой писательницей, подающей огромные надежды».

В издательстве Еве в приказном порядке (ткнув пальцем в один из пунктов договора, на который она в свое время даже внимания не обратила) посоветовали завести страничку в одной из наиболее популярных социальных сетей и электронный почтовый ящик специально для переписки с читателями. Она послушалась и некоторое время купалась в море читательской любви. Нет, среди массы тех, кто просто благодарил Еву за ее книги, попадались и завистники, и просто злобные тролли, но все они не шли ни в какое сравнение с «Добрым папочкой».

Сначала он написал Еве какую-то пафосную чушь про аморальность ее любовно-приключенческих романов, она имела неосторожность ответить довольно резко, читатель обиделся, и с тех пор жизнь превратилась в ад. Каждый раз, заходя в свой почтовый ящик или на страничку в соцсети, Ева с замиранием сердца ждала нового послания от «папочки», и каждый раз этому типу удавалось ее испугать или разозлить еще больше.

Еще страшнее стало после того, как выяснилось: «Добрый папочка» знает, где Ева живет, с кем дружит и как проводит время. Он за ней следил! И это разом превратило его угрозы из виртуальных в совершенно реальные. «Ты всё пишешь про любовь и секс с волками-оборотнями? Горячая девочка, да? Ну так я покажу тебе, что такое настоящий самец! Трахну так, что всю жизнь помнить будешь, а потом еще и вложу ума через твой ладный задок… Да и смазливую мордочку подправлю, чтобы не шлялась направо-налево, чтобы знала, кто твой хозяин!» Слова могли меняться, но суть посланий «Доброго папочки» оставалась всё время одна: изнасилую и изобью, и ничего мне за это не будет — ты моя.

Как-то Ева проболталась о своем преследователе лучшей подруге Катрине, та растрепала всё брату Питеру, и этот самый брат тут же начал напрашиваться в телохранители — естественно, круглосуточные. Ева вежливо отказалась. Дело в том, что Питер давно смотрел на Еву масляными глазками, по-волчьи жадно принюхивался (а для оборотней запахи были иногда важнее всего!) и вообще подбивал к ней клинья. Но Питер Еве не нравился от слова «совсем». Так что она, будучи уверенной, что предложенная им помощи — лишь попытка сблизиться, сказала «нет». Питер, к счастью, обиду не затаил, злиться на пославшую его Еву не стал, зато провел какие-то изыскания и рекомендовал ей тренера по самообороне — «лучшего из лучших».

Да-а…

Ева округлила глаза и рот, уставившись на этого волка, который, стащив с головы шлем, наконец-то слез с мотоцикла и теперь стоял возле него как раз лицом к машине Катрины. Это было… ужасно. Нет, с фигурой у этого типа всё было более чем в порядке. И без того широченные плечи становились еще более внушительными из-за мотоциклетной куртки, гибкая талия, узкие бедра, длинные сильные ноги… А вот лицо… Ничего подобного Ева не видела никогда в жизни. Физиономия у него была такой, что хотелось тут же отвести глаза. Но самое мерзкое, что после незамедлительно возникало стыдливое и оттого мучительное желание взглянуть вновь, чтобы рассмотреть получше…

Кожа на левой части лица, на по-армейски коротко стриженной темноволосой голове, сбоку на шее и, судя по всему, вниз по телу была вся изрезана и порвана шрамами. По большей части мелкими, уже побелевшими, но были среди них и такие, что, наезжая друг на друга, уродовали лицо так, что жутко было смотреть. Такой вот тоже давно заживший, но всё равно страшный шрам тянулся от рассеченной им почти пополам брови к уголку левого глаза, немного оттягивая его вниз, шел ниже через скулу к губам, где и заканчивался, вздергивая линию рта наоборот вверх. Так что казалось, что этот здоровенный волчара постоянно криво усмехается, одновременно иронично щуря глаз.

— Бли-ин, — выдохнула Катрина, и Ева вздрогнула, приходя в себя от собственного шока. — Пит говорил, что Эрих попал в переделку, из-за которой ему из полиции и пришлось уйти по состоянию здоровья. Но я даже не думала… — Катрина посмотрела виновато. — Прости, если бы я знала, что он такой, я бы никогда…

— А что еще говорил про него твой брат? — перебила подругу Ева.

— Что от него не очень хорошо пахнет…

— В смысле? Он что, не моется?

— Да нет! Пит говорит, что волк его воняет просто ужасно. Так, что даже в двуногой ипостаси запах этот невозможно выносить.

— То есть один самец-оборотень понюхал другого, и этот запах ему не понравился. Серьезный довод с учетом того, что у твоего брата половая ориентация самая что ни на есть традиционная, — несколько даже обидевшись за Эриха, которому и так в жизни не очень повезло, отмахнулась Ева. — Сама-то ты его нюхала? Ты ведь тоже из чистокровных, должна правильно оценить...

— Нет, конечно. Ты ж знаешь моего жениха. Он мне за обнюхивания посторонних волков такую сцену устроит, что и подумать страшно, — Катрина смотрела виновато. — Надо будет просто найти кого-то еще…

— Не говори ерунды. Полукровкам вроде меня его волчий аромат глубоко по барабану. Я его, наверно, и не уловлю. Да если б и уловила, мне ж с этим парнем, в конце концов, не в постель ложиться. Мне нужен был хороший тренер, ты мне его нашла. Всё.

— Ага, — неуверенно согласилась Катрина.

— Ладно, я пошла.

— Ни пуха ни пера. И не глупи. Никаких такси или уж тем более маршруток. Я за тобой приеду после тренировки. Набери мне только, не забудь.

— Обязательно, — заверила Ева, четко зная, что поедет назад именно что на маршрутке.

Она совершенно не собиралась из-за какого-то идиота, который, может, и не появится рядом никогда, ломать всю свою жизнь и шарахаться от любой тени. Хотя, если честно, шарахнуться очень хотелось…

Ева прихватила с заднего сиденья спортивную сумку и решительно отправилась в здание фитнес-клуба, в котором уже минут пять как скрылся ее будущий тренер. Именно на сегодня было назначено первое занятие вновь набранной группы по самообороне, которую и должен был тренировать Эрих Шефер.

«Имя ему подходит, — думала Ева, получая ключ от шкафчика в раздевалке, — темноволосый, но сероглазый и светлокожий… И нос прямой, как боевой топор… Интересно, каков он, когда на четырех лапах? Черный? Или нет... Не-ет! Наверно, такой... соль с перцем. Острый во всем, даже во внешности!»

Ева, сама не имея возможности перекидываться из-за наследия, полученного в результате многочисленных смешанных браков ее предков-оборотней с людьми, всегда с придыханием и восторгом относилась к тем представителям волчьего племени, которые сохранили в себе должную чистоту генов. Это было так красиво и романтично: человек-волк. Сильный, стремительный, отважный... Неудивительно, что герои ее книг чуть ли не все были чистокровными... Эх... Мечты-мечты... А в реале — сплошной «Добрый папочка»!

Руководствуясь полученными ранее инструкциями, Ева несколько дней назад купила в спортивном магазине специальное хлопковое кимоно — штаны на завязочках и куртку, снабженную длинным прошитым несколько раз поясом. Еще дома примерила всё это, глядя на себя в зеркало. Белый цвет отлично сочетался с ее темными, но с легкой рыжинкой волосами, оттенял смуглую с рождения кожу. Однако стоило энергично подвигаться, и куртка распахивалась, обнажая грудь. Поизучав этот стриптиз, Ева решила, что на тренировку, помимо плотного спортивного бюстгалтера, наденет под эту «распашонку» простую белую футболку. Что теперь в раздевалке и проделала, а после отправилась искать нужный ей зал.

Там уже толклось несколько женщин. К счастью, самых разных по возрасту и комплекции — Ева искренне опасалась, что окажется в толпе малолеток. Она поздоровалась, ей ответили улыбками и приветственными взмахами рук, и на душе сразу стало как-то поспокойнее. По крайней мере, так было до того момента, пока в зал не вошел решительным шагом Эрих Шефер, их тренер…

— В шеренгу по одному построиться, — негромко приказал он, и замершие было, тараща глаза, женщины, засуетившись сумбурно, встали в несколько кривой и разномастный ряд.

Шефер прогулялся мимо, заложив руки за спину, будто строгий командир перед солдатами в старом кино, и Ева подавила выползшую на лицо улыбку.

— Во-первых, — тем временем продолжил Шефер, — во избежание неизбежных, как показывает практика, вопросов: лицо мне не мыши обгрызли, и не любовница кипятком ошпарила. Это был взрыв. Остальные погибли, а я везучий. Во-вторых, да, я хам и сволочь, но в том числе и по этой причине я смогу научить вас противостоять возможному насильнику или тому, кто вдруг решит, что мужчинам бить женщин — дело законное и, главное, простое, потому как в ответ не «прилетит». Если кто-то из вас тоже думает, что «раз бьет, значит, любит», прошу идти отсюда прямо сейчас и не тратить ни мое, ни свое время. Деньги вам вернут. В-третьих, если вы действительно надумали тренироваться со мной, вам придется терпеть. И меня, и мои требования. Тех, кто обидится, передумает, рассердится, распустит сопли или что-то еще типа того, всегда ждет дверь на выход. Всё понятно?