Оладушки

— Может, у меня большая дружная семья. И детей семеро по лавкам.

— Брехня. Те бабы, у кого большая дружная семья, не идут учиться самообороне, а жалуются на свои проблемы мужу или братьям.

Ева прищурилась:

— А те, у кого проблемы как раз из-за мужа или братьев?

— Те идут в полицию.

— Ха-ха, — сказала Ева и вновь уперлась в свою неповоротливую тележку.

— Не «ха-ха», а именно так. Давай помогу.

— Спасибо, я сама.

— Брезгуешь?

— Предпочитаю решать свои проблемы самостоятельно.

— А туда же — семья, дети… Сколько тебе годков-то уже, чтобы всё еще «решать проблемы самостоятельно»? Тридцатник ведь, не меньше.

Ева, которой только-только исполнилось двадцать восемь, стиснула зубы и вновь всем телом навалилась на чертову тележку, вытягивая руки вперед и упираясь ногами в скользкий плиточный пол, чтобы сдвинуть эту заразу с места.

— Стой! — вдруг скомандовал Шефер, и его здоровенная лапища легла на ручку только-только покатившейся тележки, придерживая ее. — Эт-то у тебя откуда?

— Что? — не поняла Ева.

Шефер тут же ухватил ее за руку, стягивая с запястья рукав:

— Вот эта вся красота!

Запястье и вправду было «красивым» — буро-синим с прозеленью. Ева даже засмеялась:

— Дело рук своих надо узнавать, уважаемый тренер.