История, записанная на лепестках лотоса

По словам Бхимы, цель царя — власть, царство можно добыть только хитростью. Он приводит в пример противостояние богов и асуров, тогда боги смогли победить асуров с помощью обмана. Его логика проста — нужно быть подобными богам! Ни у кого из слушателей так и не возник вопрос, думали ли боги тогда, как соблюсти дхарму? Или, как обман сочетается с дхармой? И кстати, почему в противостоянии с асурами им не помогло благочестие, которое является их фирменным знаком отличия? А может быть, у богов нравственно все то, что приносит победу над врагами?

Бхима предлагает пожертвовать малой долей дхармы для обретения великой. То есть, для захвата власти можно нарушить какие-то законы во имя других , более важных. Словно бы заранее оправдывая брата, он говорит, что любой грех можно искупить жертвоприношениями. Иными словами он предлагает ему совершить все ради обретения царства. Даже если эти действия противоречат общепринятой морали. Он уверен, что дары и брахманы устранят любой грех. По сути дела, для Бхимасены власть выше и дхармы, и морали, и вообще всего. Никакие муки совести его не угнетают.

Драупади не высокого мнения о верховной власти. По ее словам, Сваямбху манипулирует людьми с помощью хитрости. Бхимасена точно так же восхищается богами, которым хитрость принесла победу над асурами. Для него они в этом смысле просто образец. Надо истреблять своих врагов, прибегая к обману. Это очень интересно, ведь наряду с этим он яростно агитирует и за силовые действия. Но причем здесь тогда длинные и благостные рассуждения о дхарме как законе?

С развернутым учением о дхарме мы встречаемся в тот момент, когда пандавы путешествуют по Гималаям. Бхимасена поднимается на Гандхамадану. Ему преграждает путь Хануман. В беседе с пандавой он объяснил ему, что этим путем следуют только боги и, чтобы Бхиму никто не обидел или не проклял, он укажет ему безопасный путь к лесу Саугандхика, к саду Дарителя богатств. Долго и пространно рассуждает Хануман о различных превращениях дхармы, об обязанностях варн, об отношениях между людьми.

Араньякапарва. Глава 148. Шлоки 10 — 16, 17 — 22, 23 — 32, 33 — 39.

«Хануман сказал:

Критой, о брат мой, зовется юга, когда нерушима дхарма... Во время Критаюги нет ни богов, ни данавов, ни гандхарвов, ни якшей, ни ракшасов, ни демонов-змеев, о брат мой, нет и купли-продажи. Не было тогда ни Сама-, ни Яджур-, ни Риг(веды), не было варн и человеческой деятельности: стоило лишь помыслить (о чем-либо), и результат — вот он; дхармой (считалась) отрешенность от всего мирского...

Брахманы, кшатрии, вайшьи и шудры во времена Критаюги были строго разграничены, люди ревностно придерживались своей кармы. Тогда варны, единые в отношении кармы, соблюдали дхармы, проходя через одни и те же ашрамы, ведя сходный образ жизни, равные между собой в знаниях, мудрости, силе. Связанные одной Ведой, ...они следовали единой же дхарме... Во время Критаюги дхарма союза четырех варн, подкрепляемая единением с Атманом, точно определена и стоит на всех четырех ногах. Такова юга под названием Крита, она лишена совокупности трех гун. Услышь же о Третаюге, когда появляется сатра.

Дхарма тогда ущербна на четверть, и Ачьюта становится красным. Преданные истине, люди видят свою дхарму в соблюдении жертвенного обряда... Во время же Двапараюги дхарма сокращается наполовину... Из-за незнания единой Веды создаются несколько Вед, и как следствие падения истины лишь немногие остаются верными ей... В Калиюгу же, о Каунтея, от дхармы остается одна четверть.

Вступив в югу тамаса, Кешава становится черным, изучение Вед, дхарма, жертвы, обряды — (все ) исчезает. Наступает черед «шести напастей», болезней, лени, грехов... С ходом юг дхарма оскудевает, а с оскудением дхармы мир также скудеет... Вскоре наступит эта юга под названием Кали, и долгоживущие следуют этому изменению юг...».

Бхима попросил Ханумана принять свой настоящий облик. А после того, как Хануман исполнил его желание, восхвалил его подвиги при взятии Ланки едва ли не выше подвигов Рамы Дашаратхи. По окончании этих речей слово снова взял Хануман.

Араньякапарва. Глава 149. Шлоки 17 — 26, 27 — 36.

«Так сказал Бхима, обращаясь к Хануману, а тот бык среди обезьян ответил ему мягким глубоким голосом: «(Все) это так, как ты говоришь, мощнорукий бхарата! Самый низкий из ракшасов, он не устоял бы против меня, о Бхимасена!.. Не поступай опрометчиво, брат мой, блюди свою дхарму. Следуя собственной дхарме, ты (сможешь) познать сам и передать (другому) знание высшей дхармы. Ибо, пренебрегая своей дхармой и не выказывая почтения старшим, постичь (высшую) дхарму не в силах и те, что в мудрости подобны Брихаспати.

Следует четко распознавать, где нарушение, называемое дхармой, а где дхарма, которая кажется нарушением дхармы; (это те случаи), когда лишенные мудрости теряются. Дхарма определяет образ жизни, на дхарме основываются Веды, в Ведах истоки жертвоприношений, жертвоприношениями живут боги. Боги существуют за счет жертвоприношений, во время которых произносятся правила, предписанные Ведами. Люди же основываются на установлениях, изреченных Брихаспати и Ушанасом. Все держится на (определенных) занятиях: (производстве) товара, (работе) на рудниках, торговле, земледелии, взращивании урожая; это дхармы ради дваждырожденных. Три (Веды), земледелие и политика — вот три науки сведущих. С помощью них, используемы должным образом, вершатся мирские дела. Если не будет соблюдаться дхарма, то на земле, лишенной дхармы трех (Вед), не знающей законности, наступит хаос. Если люди не занимаются тем, что предписано дхармой, они приходят к погибели. Верным соблюдением этих трех дхарм люди продолжают свой род. Бессмертие дваждырожденных — единая дхарма, объединяющая варны. Известны три средства: принесение жертв, изучение Вед и раздача даров. Содействие принесению жертв и обучение Ведам — две эти обязанности и еще принятие даров — (дхарма) брахманов, защита (людей) — кшатриев, забота о пропитании — дхарма вайшьев. Услужение же дваждырожденным считается дхармой шудр, которые не могут собирать подаяние, совершать жертвенные возлияние огню и блюсти обеты, а живут при своих покровителях».

Затем Хануман перешел к описанию дхармы кшатрия. Он особо отметил, что кшатрия обязан держать совет с брахманами, содержать своих соглядатаев, стараться выведать секреты чужих царств через поимку их соглядатаев. Поставленных целей следует добиваться через подкуп, сеяние раздора, используя все средства.

В двух своих лекциях Хануман выступает с совершенно разной программой. Одна из них носит характер несколько теоретический, а другая, наоборот, напоминает собой практическую инструкцию. В первой из них он предстает метафизиком. Дхарма, по Хануману, изменяется в зависимости от юги. Какова юга, такова дхарма. Продолжительность юг колеблется. Самая длинная из юг — Критаюга, самая короткая — Калиюга. Разные учителя определяют разные сроки продолжительности юги. Но характеристики юг у всех учителей совпадают. Мы ранее показали, что реальная длительность каждой юги — шесть лет. Фактически, речь идет о двадцатичетырехлетнем календарном цикле. Не приводя здесь всех доказательств, просто напомним, что в тех редких случаях, когда авторы упоминали о югах, они не забыли сказать, что Маркандея жил во всех югах, а Рама Джамадагни жил между Третаюгой и Двапараюгой. Да и сам Хануман обращал внимание Бхимасены на то, что скоро уже наступит Калиюга.

Ничто не мешает Хануману сотворить противоречие уже в самом начале своей лекции. Описывая Критаюгу, он говорит, что в то время не было варн, богов, ракшасов, якшей, а дхармой считалась отрешенность от всего мирского. Но уже в следующем абзаце, продолжая свою речь о Критаюге, Хануман утверждает, что деятельность брахманов, кшатриев и шудр была строго разграничена. Теперь судите сами, или с возрастом память стала подводить Ханумана, или он сам не знает, о чем говорит. Если дхармой в Критаюгу считалась отрешенность от всего мирского, то кто тогда сеял зерна, шил и стирал одежду, готовил пищу, мыл посуду? Если все варны вели схожий образ жизни, то чем же они отличались друг от друга? Если дхарма для них была одна, то как и почему она потом разделилась? Если уже в то время люди были равны между собой в знаниях и мудрости, то откуда потом взялось невежество среди людей? Чем большими масштабами оперируют авторы, тем больше у них ошибки. Метафизический взгляд на вещи придает дхарме вселенский масштаб и вневременный характер. Таким образом, речь идет о космическом законе. Но до сих пор ни одно из открытий древности современная наука не признала в качестве подобного закона. В учении о югах прослеживаются воспоминания о золотом веке брахманов (эпохе доарийского завоевания), ностальгия по нему, стенания при взгляде на современные события и ужас перед будущими временами. Регулятор (дхарма) этих эпох ведет себя соответственно: чем короче юга, чем менее почитаются брахманы, чем ниже их статус, тем больше проблем с дхармой. Она становится подобием инвалида и преступника. О золотом веке правления брахманов следует только мечтать. Почему в последующих югах дхарма становится увечной? Она изменяет людей или люди ее? Метаморфозы, происходящие с дхармой, не отвечают на вопросы мироустройства, а множат их.

Хануман излагает видение мира, каким он предстает взгляду наивного мыслителя того времени из сословия брахманов. Принцип позитива прост: в мире хорошо тогда, когда вокруг все угождают брахманам. Отсюда легко сделать вывод: чем больше нагнетать страхи о будущих временах, тем лучше будут относиться к ныне живущим жрецам. Выгода очевидна.

Вторая лекция Ханумана оказалась совсем другой направленности. В ней он выступает в качестве социолога. Его интересуют принципы сосуществования, сотрудничества и подчинения варн. Конфликты, возникающие время от времени между общественными группами, приходится решать таким образом, чтобы и сохранить мир между тремя варнами (три Веды здесь ни при чем), и подчинить нижестоящие варны вышестоящим. Здесь дхарма — основополагающий принцип социального устройства древней Индии. «Бессмертие дваждырожденных» — их привилегии и особый статус держится на производстве товаров, земледелии, торговле, животноводстве. Рано или поздно, но труженикам и производителям придет в голову простая мысль, что нет смысла содержать паразитов и тунеядцев. Брахманы понимали; если не удастся сохранить свой особый статус, их легкой жизни придет конец. Перед ними стояли две задачи: убрать недовольство низших варн и оставить в неприкосновенности свои права. Эта миссия и была решена с помощью дхармы. Она становится своеобразным наркотиком, поддерживающим иллюзию мира между различными социальными группами. Любая попытка снизу поменять структуру общества, по мысли авторов этой концепции, должна привести его к краху. Дхарма позволяет сохранить высокий статус и привилегии брахманов и снизить уровень претензий остальных групп населения. На наш взгляд, это и есть основная функция дхармы. Здесь реализм не изменяет авторам этой концепции, хотя справедливость их и не на высоте. Но самокритика Хануману-социологу совершенно не свойственна. Обязанности варн распределены просто: принимать дары, совершать обряды и сводить все происходящее в мире к религиозному культу — занятия брахманов, охранять их права и привилегии — задача кшатриев, кормить всех — дело вайшьев. Статус шудр едва ли можно назвать человеческим. По сути дела, это рабы.