Государи и кочевники. Перелом

XXXV

Торжества, начатые в Векиль-Базаре, перенеслись на все большие и малые селения Мургабского оазиса. Депутация ханов и старшин в караванах наряженных верблюдов, на конях и в повозках продвигалась от аула к аулу, задерживаясь в каждом на сутки и больше. Праздничный той с новой силой зашумел в Закаспийской столице и продолжался почти месяц, пока от государя императора не пришло соизволение о принятии в подданство России всех туркмен утамыш и тохтамыш, живущих в Мерве и на Теджене. Ханы и старшины двинулись в обратный путь. Комаров с небольшим отрядом сопровождал их.

В селении Карыб-Ата, в нескольких верстах от Мерва, посланников народа встречало население Мургаба. Был полдень.

Несколько сотен дехкан и именитых людей окружили прибывших. Генерал в честь встречи распорядился дать обед. Прямо на земле, у палаток, были разостланы ковры и кошмы. Комаров сел на раскладной стул, завязалась беседа. Неожиданно к генералу приблизился человек в халате и тельпеке, обвешанный дорогим оружием. Махтумкули, Студитский, Алиханов бросились к нему, схватили за руки.

— Это тот самый Каджар-хан, о котором вы уже наслышаны, — пояснил доктор.

— Отпустите его, — подумав, спокойно распорядился Комаров. — Пусть садится за трапезу, раз пришел. Я не вижу в его действиях дурных намерений. Каджар-хан, вероятно, пришел с добрым сердцем.

Каджар сел рядом с Комаровым. Вступив в беседу, он строил из себя самого преданного русским человека. В самый разгар обеда прибыл с передового поста офицер:

— Ваше превосходительство, появился большой отряд туземцев в шести верстах от нашего бивуака с намерением атаковать.

— Вот еще нелегкая, — удивился генерал. — Ну-ка, господа ханы, разведайте, что там за полчище появилось.

Махтумкули, Алиханов, Студитский бросились к лошадям, но Каджар-хан опередил их. Торопливо отвязав коня, он прыгнул в седло и ускакал.

Перед заходом солнца в лагерь Комарова явился посланец от Каджара с ультиматумом: если ханы и сам генерал не уберутся из Мургабского оазиса, то он, Каджар-хан, заставит их уйти силой.

В полночь полчище Каджар-хана атаковало комаровский лагерь, открыв огонь из берданок и ружей. Перестрелка продолжалась до утра. На рассвете, сломив дух атакующих, отряд казаков и мервских джигитов перешел в наступление…

Чем ближе приближался отряд к Мургабу, тем больше обрастал толпами жителей, вышедших с хлебом и солью встретить русских. Последний привал Комаров сделал на левом берегу Мургаба. Осматривая излучину и берега, поросшие разнотравьем и камышом, сказал:

— Ну что, господа. Я думаю, вот тут самое подходящее место для нового Мерва. Доктор, пригласите ко мне штабс-ротмистра Алиханова, пусть собирает топографов да приступают к планировке.

— Ваше превосходительство, Алиханов вместе с Махтумкули и сотней джигитов преследуют Каджар-хана. В последнем сражении Каджар потерял сына и двоюродного брата, но самому ему и шпиону Сияхпушу удалось бежать… Не соизволите ли принять еще одну депутацию? Из Иолотани приехал со своими людьми и прошением о подданстве вождь туркмен-сарыков Сары-хан.

— Проси…

Население Мерва, зная, что Комаров остановился на реке, жило ожиданием русских и своих ханов.

Чего только не повидал за несколько тысячелетий своего существования древний Мерв! Были в нем воины Александра Македонского и султана Саджара, Чингисхана и Тимура. Грозными звуками войн и разрушения оглашались дворы и улицы Мерва. Но сейчас над ним гремела веселая, залихватская песня:

Соловей, соловей, пташечка!
Канарейка жалобно поет!

Казаки въехали в полуразрушенные ворота Мерва и остановились на городской площади. Людские толпы со всех сторон окружали их, рассматривая с любопытством. Но вот толпы у ворот разомкнулись, образовав длинный коридор, и на площадь выехали генерал Комаров, Махтумкули, Гюльджемал-ханум, рядом с нею на коне восьмилетний Юсуп. Следом ехали ханы и старшины других родов. В свите генерала были капитан Студитский и штабс-ротмистр Алиханов. Церемония сопровождалась победным ревом карнаев.

Ханы слезли с коней и пригласили русских офицеров подняться на возвышение. Вместе с ханами взошел главный ишан Мерва: ему поручили огласить прошение мервских туркмен к Александру III. Идентичный текст на русском языке держал в руках капитан Студитский.

— "…Мы, жители Теке, сего 14 числа, месяца рабиуль-эвеля, 1301 года хиджры, собрались в отделении Нурберды-хана… Просьбы наши заключаются в следующем[38].

Все улемы, эмиры и бедняки обращаемся в твое подданство и с сего числа отдали себя под твою высокую власть и надеемся: на нас будут распространены твое благоволение и милость. Мы умоляем господа бога в даровании тебе благоденствия, а нам помощи, чтобы мы были бы верными подданными твоими.

Просим о назначении в Мерве начальника с властью наказывать преступников и содействовать добрым людям…

Вручаем настоящее прошение начальнику Закаспийской области генералу Комарову…"

Зачитав прошение, ишан подал его генералу. Комаров достал из полевой сумки ответный рескрипт, попросил Студитского переводить по ходу чтения и начал читать, останавливаясь после каждого параграфа:

— "Великий государь император, снисходя к прошению вашему, поданному четырьмя ханами и 24 избранными народом старшинами, по одному от каждой большой канавы, всемилостивейше соизволил принять в свое подданство всех туркмен утамыш и тохтамыш, живущих в Мерве и на Теджене.

Вероисповедание ваше остается неприкосновенным…

Для устройства порядка и утверждения управления в Мерв переходит русский отряд войск и располагается на месте, которое будет мною избрано…

Для общего управления народом назначается русский офицер… Ближайшее заведование каждым из 4 племен Мерва остается за настоящими ханами, которые поступают на службу государю императору, за что им назначается приличное жалованье от его величества…"

Зачитав еще несколько пунктов — о судоустройстве и запрещении всякого рода аламанов, — Комаров приступил к возведению ханов в должность и присвоению офицерских званий.

Официальная церемония подходила к концу, предстоял трехдневный той в честь столь знаменательного события. Вновь загремели карнаи и заливисто зазвенели флейты.

— Господин генерал, я не успел доложить вам, — сказал Студитский, — ханом Махтумкули и штабс-ротмистром Алихановым захвачены, после небольшого столкновения, английские агенты — Каджар и Аббас-хан, один из Сияхпушей. Как прикажете поступить с ними?

— Передайте их Алиханову, — подумав, сказал генерал. — Он решит… Давайте-ка, капитан, поедем в гости к нашей уважаемой Гюльджемал: она приглашает к себе…

Вскоре генеральская свита выехала из города и направилась к векиль-базарской крепости. Был зимний погожий день. В синем мургабском небе плыли кучевые облака. Дул ветерок из пустыни. День как день. Необычность его была лишь в том, что он вошел в историю как день добровольного вхождения туркменского народа в состав России.

Редактор О. С. Ляуар

Худож. редактор Е. Ф. Капустин

Техн. редактор 3. Б. Хамидулина

Корректор Н. А. Кузьмичева

ИБ № 5861

Сдано в набор 28.01.87. Подписано к печати 21.03.88. Формат 60х90 1/16. Бумага тип. № 1. Обыкновенная гарнитура. Высокая печать. Усл. печ. л. 36,00. Уч. — изд. л. 39,55. Доп. тираж 100 000 эка. Заказ № 2671. Цена 2 р. 90 к. Ордена Дружбы народов издательство "Советский писатель". 121069, Москва, ул. Воровского, И. Ордена Октябрьской Революции и ордена Трудового Красного Знамени МПО "Первая Образцовая типография" имени А. А. Жданова Союзполиграфпрома при Государственном комитете СССР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли. 113054, Москва, Валовая, 28