Отрочество

А в понедельник, среду и пятницу опять был футбол. Опять львиную долю от всех голов забивали Павлов и Кочет. И опять команда «Спутник» обыгрывала вех подряд, со сто процентным показателем выиграв первый круг, с победы начав и второй.

– «Мы выигрываем у всех подряд даже больше, чем на сто процентов!» – объявил старшим товарищам по команде, любящий всех удивлять своими знаниями, Саша Болдин.

– «Дятел! Любые проценты от чего-либо целого ограничены цифрой сто, и больше быть не могут!» – раздражённо заметил ему Платон под смешки учеников старших классов.

– «А что это он нам тут воздух портит?!» – вдруг пошутил Андрей Юдушкин, увидев, как Саша Болдин покраснел от стыда.

– «А это у него дыхание … спёрнуло!» – раньше всех догадался старший шутник Вова Моховиков.

– «Да отстаньте вы от человека, пересмешники!» – заступился за младшего, невольно начавший всё это Платон.

– «Ух! Какое ты слово мудрёное знаешь!? Недаром сын учительницы!» – продолжил шутить Вова Моховиков.

– «Бывшей!» – поправил старшего по возрасту Платон, поставив точку.

А дома его встретил крик бабушки в сторону плачущей Насти:

– «Ну, что ты хазишь, как оглашенная?!».

– «Что у вас тут случилось?!» – с порога поинтересовался Платон.

– «Да занозу она где-то подцепила, а вытащить мне не даёт! Вечно шляется везде, лезет, куда не надо! Вон, и в доски полезла зачем-то?» – обиженно объяснила растерянная бабушка.

– А я там зверька увидела! Хотела посмотреть получше и рукой вот за доску взялась и зацепилась! Наложили тут дерьма всякого! А у бабушки руки вон какие грязные! Ещё внесёт мне в ранку какую-нибудь заразу?!» – сквозь слёзы ворчала сестрёнка.

– «Наськ! Во-первых, успокойся и перестань плакать! Слезами тут делу не поможешь! Во-вторых, я сейчас руки помою и вытащу тебе занозу! Это не больно и очень легко!» – по старой детской привычке успокоил сестрёнку Платон.

– «Ты мне будешь операцию делать?! Мама говорила, что у тебя сильные и точные руки и тебе надо учиться на хирурга! А сейчас ты сумеешь?» – остерегалась Настя.

– «Да не бойся, ты! Конечно, сумею! Я не раз уже всем вытаскивал! А руки у меня в нашу бабушку! Правда, бабань?!» – с улыбкой повернулся Платон к уже успокоившейся и подобревшей Нине Васильевне.

– «Конечно! Знамо дело!» – с благодарностью согласилась та с внуком.

Пока Платон мыл руки Настя уже приготовила иголку, вату и перекись водорода. И операция началась. Платон делал и комментировал:

– «Сначала ватку смачиваем перекисью водорода и протираем ранку и вокруг неё, обеззараживая место… операции! Потом протираем этой же ваткой конец иголки. Если когда-то под рукой не будет перекиси, то её заменит твоя слюна! Поняла? А теперь начинается самое интересное, где главное ловкость рук и правильное положение иголки! Её надо подводить почти параллельно коже! А то, если перпендикулярно, то можно нечаянно уколоть! А теперь осторожно концом иголки надрываем кожу над занозой! Смотри! Я как бы продолжаю её путь под кожу! Теперь над занозой есть маленькая канавка! А теперь плавно надавливаем на кожу вокруг ранки, пытаясь выдавить занозу! Вот видишь, она уже пошла? А если не пойдёт, или останется её кусочек, то тогда его надо аккуратно подцепить кончиком иглы и вытащить! Вот, смотри! Всё! Протираем перекисью!».

– «Здорово! Даже не больно!» – улыбнулась Настя.

– «Мастёр!» – подтвердила и бабушка.

– «Ты теперь сама сможешь всё это себе делать!» – важно, как светила медицины, резюмировал брат.

– «Да, смогу! Бабань, а давай я теперь тебе занозу вытащу!» – совсем взбодрилась Настя.

– «Нет уж! Да и заноз-то у меня нет! Я же не лазаю, где ни попадя!?».

В субботу вечером на участок приехала только мама, так как набравший много вещей отец должен был приехать в воскресенье 26 июля утром, а Платон должен был встретить его на станции Бронницы.

Так они и сделали. Отец дал Платону одну из сумок и кем-то уже выброшенную складную двурогую телескопическую телевизионную антенну для будущего телевизора.

А когда они уже в утреннюю жару пришли на свой участок и отец с дороги умылся и обмылся холодной водой, то тут, при разборке вещей, обнаружилась пропажа видимо плохо прикрученного наконечника одного из штырей антенны.

И тут, всё ещё не отдохнувший от тяжёлой дороги, Пётр Петрович просто вскипел от ярости. Видимо эта антенна досталась ему из помойки с большим трудом и стыдом.

И он наорал на сына.

– «Ах, ты, сукин сын! Ты как её нёс? Куда глядел?» – в сердцах ударил он, входящего в маленькую комнату, Платона по спине мокрым, свёрнутым в жгут, полотенцем.

Но его второй удар уже не достиг цели. Ибо, повернувшийся сын, перехватил жгут рукой и резко выдернул его из крепкой кисти опешившего отца.

– «Только попробуй ещё раз?! Я тебе та́к врежу…» – на полуслове осекся Платон, успев понять, что ведь грозит своему родному отцу.

– Как же это он при маме назвал меня сукиным сыном?! Это значит, что мама – сука?! Да и откуда же я знал, что там у него что-то держится как всегда на соплях? Он ведь меня не предупредил!? Но придётся сходить поискать! – лихорадочно проносились мысли в голове Платона.

– «Пойду искать» – в полголоса буркнул он маме, передавая ей на сушку злосчастный трофей.

А смущённый и ошарашенный таким ответом сына, Пётр Петрович уже сидел чернее тучи в большой соседней комнате.

– «Петь! Платон пошёл искать наконечник! Не переживай! Ты сам хорош! Из-за какого-то говна на сына руку поднял! А он уже давно вырос! Вон, каким большим мужиком стал!».

– «Так я из-за этого и переживаю, что не сдержался! А наконечник? Да чёрт с ним!».

– «Ну, ничего! Платон отходчивый и всё поймёт, как надо! Только извинись перед ним! Он ведь уже не ребёнок, а подросток, и как все в этом возрасте имеет обострённое чувство собственного достоинства!».

– «Конечно, извинюсь! Только меня очень беспокоит его безалаберность в некоторых делах, которые ему не интересны и его напрямую не касаются!».

– «А ты чего брилы надула?!» – спросила, вошедшая в дом бабушка, увидев насупившуюся от увиденного и услышанного Настю.

– «Да она посуду мыть не хочет!» – схитрила Алевтина Сергеевна.

– «Альк! А я Платона что-то нигде не вижу! Наверно опять с пацанами паляет футболом своим? А тебе воды для посуды прине́сть, что ли?! – спросила Нина Васильевна дочь.

– Мамань, да не надо! Я сама!».

– «А ты бы лучше себя поберегла! Чай у нас мужики в доме есть!» – покосилась формально бывшая тёща на формально бывшего зятя.

– «А ты там всё закончила?» – специально отвлекла мать на сельхоз вопросы Алевтина Сергеевна.

– «Да, на сто про́центов!».

Этими вопросами и ответами Нина Васильевна сразу поставила всех на их места и окончательно разрядила обстановку.

А без результата вернувшегося Платона мама встретила сообщением, что отец очень сожалеет, что не сдержался, и просит у него прощения.

– «Так я и не обиделся! Сам ведь виноват! Да и огрызнулся не правильно! Жалко только, что не нашёл наконечника. А может его там и не было вовсе? Я ведь когда брал, то не проверял!» – успокоил он мать, невольно оказавшуюся между молотом и наковальней.

– «Да папа говорит, что был! Ну, не беда! У нас ещё и телевизора-то нет! Платон, а ты, как всегда, ничего под носом не видишь, или ищешь вчерашний день!» – заметила мама.

Так что семейный конфликт из-за ерунды оказался исчерпан.

Но не исчерпанным оказался конфликт внутри Вьетнама.

По радио Платон услышал, что руководитель Южного Вьетнама генерал Нгуен Кхань 28 июля объявил, что готов начать военные действия против Северного Вьетнама.

В отсутствии летом газет новости по радио были основным средством информации. Но Платона, как всегда, в основном интересовали международные и футбольные новости.

А с 1-го августа в радио-эфире вместо второй программы Всесоюзного радио появилась новая, работавшая круглосуточно, радиостанция «Маяк», студия которой находилась в доме № 25 на Пятницкой улице, и которая работала как информационно-развлекательная программа.

Пять минут информации в начале каждого получаса сменялись двадцатью пятью минутами различной музыки. А позывным радиостанции стала часть мелодии песни «Подмосковные вечера».

Именно по этой радиостанции Кочеты узнали, что 2 августа произошла перестрелка между патрульными судами Демократической Республики Вьетнам (ДРВ) и американским эсминцем «Мэддокс». И после этого американская авиация нанесла бомбовый удар по территории ДРВ.

А 4 августа такая перестрелка между теми же участниками конфликта повторилась. Но с американской стороны теперь участвовал ещё и эсминец «К. Тёрнер Джой».

Но в этот же день наша страна провела ядерные испытания на Семипалатинском полигоне, а американцы начали широкомасштабные бомбёжки ДРВ. В них использовались полторы тысячи самолётов, базирующихся в Южном Вьетнаме, Таиланде и на авианосцах американского 7-го флота.

Теперь все Кочеты, находящиеся в доме, с утра до вечера не выключали радио, слушая музыку и новости.

Именно в новостях на Маяке Пётр Петрович вдруг услышал фамилию своего племянника Олега, с которым давно была потеряна связь.

Позвонив на радио «Маяк» и представившись, Пётр Петрович получил номер телефона Олега Борисовича Кочета, и позвонил ему. Олег обрадовался звонку дяди и рассказал, что давно женат на своей однокласснице Ирине Михайловне Михайловой, родившейся 5 сентября того же, что и он, 1938 года. А 5 мая 1962 года у них родилась дочь Юля, и они все вместе живут в их доме в Малаховке.

После окончания факультета журналистики МГУ имени Ломоносова, на которую его как раз и соблазнил дядя Петя, Олег сначала работал в Агентстве Печати «Новости» (АПН) на Пушкинской площади. Оно было создано в 1961 году на базе Совинформбюро и быстро стало ведущим информационным и публицистическим органом советских общественных организаций. Но теперь Олег работал радиокомментатором на радиостанции «Маяк», о чём Пётр Петрович сообщил семье в воскресенье 9 августа.

А Платон сообщил отцу, что накануне они опять обыграли главного своего соперника команду «Ракета-2» из соседнего садоводства «Дружба».

Но особо он обратил внимание отца, что эта команда «Ракета-2» с соседнего садоводческого товарищества «Дружба», тоже обыгрывала всех подряд, и теперь «Спутнику» никто не сможет помешать занять первое место в своей группе чемпионата Раменского района среди детских и юношеских команд садоводческих товариществ и сельских поселений.

Игра оказалась очень упорной, ибо за соперника по регламенту играли не только трое старших, но на этот раз ещё и из них двое очень сильных футболистов. Это был, игравший левого крайнего защитника и всегда подключавшийся в атаку очень резкий левша Миша Говоров. А также его друг и постоянный футбольный партнёр – очень подвижный Игорь Сигаев, игравший в центре полузащиты, но тоже часто выходящий на завершение атаки. Именно они вдвоём поначалу и забили два гола «Спутнику» – 0:2.