Небо Славян

Дружина уважала кузнеца и за работу, и за его тяжелую и умелую руку: приходилось им видеть, как Рат мечом владеет, немногие так могли в Словенске. Молодые хотели стать такими же, как кузнец, но проявить себя мало кому удавалось, все шли на заставу – в надежде, что, может, там удастся проявить себя, да и славу обрести. Но на заставе боев не было, молодых закаляли постоянными тренировками, кто-то после уходил в Новгород в дружину к князю, там было больше шансов дернуть судьбу за косу.

Так и старший сын Рата ушел в новгородскую дружину. Сначала приходили новости от купцов, рассказывали они об успехах Данко, о походах, как с победой возвращался не раз, что не последний человек он в дружине, но потом купцы перестали новости приносить, и последние два года не было никаких известий.

Идя домой, Ратмир свернул в сторону и пошел немного другим путем – мимо хаты, где жила Ладушка. Перед избой он пошел медленнее, в надежде увидеть ту, которая запала ему в сердце. Но во дворе никого не было, все трудились на полях, также и Лада помогала матери где-то за пределами града. Осознав, что не увидит свою любушку, Ратмир ускорил шаг и поторопился вернуться домой.

Подходя ко двору, словенин увидел, что около дома стоит конь и, видимо, был он не для пахоты. Конь был добрый, хорошо сложенный, была видна уздечка хорошей работы, не словенской, но хозяина рядом не было. Ратмир вошел во двор, все было спокойно: по звуку молота, соприкасавшегося с железом, он понял, что отец трудится за домом в кузнице, и направился туда.

Обойдя вокруг дома, он застал за работой отца. Тот был, как и обычно, в своем кожаном фартуке, черный от дыма и мокрый от пота, в руках держал раскаленную заготовку топора. Ратмир подошел ближе и, заходя под навес, окликнул отца.

– Отче!

– Ратмирушка, вернулся, сын мой! – Кузнец бросил заготовку и подошел к сыну.

– Вернулся, отче, все сделал, как ты и говорил, все передал. – Сын поклонился и отчитался.

– Волю отца исполнил, молодец, но расскажешь позже, что тебе сказал староста. – Отец положил на место молот и начал расстегивать фартук.

– Я видел коня у нас во дворе, но хозяина не приглядел, конь добрый, значит, и хозяин не из низшего сословия, не к нам ли этот гость приехал?

– Это не гость, Ратмир, пойдем в хату, там мать стол накрыла. – Рат положил руку сыну на плечо и увлек его за собой.

Ратмир ничего не понимал, в его сознании даже и догадок не было, кто мог быть этим человеком. Они прошли до избы, отец зашел первым, сын зашел следом. Внутри мать хлопотала у печи, но его взгляд был устремлен на человека за столом. Там сидел старший брат. Ратмир не видел Данко семь лет, и для него это было большое удивление – увидеть брата дома.

За то время, которое Данко пробыл в Новгороде, он сильно изменился. Брат помнил его еще совсем юным. Со светлым лицом, еще с редкой бородой, юными и полными авантюризма глазами. Но сейчас его взору предстал совсем другой человек. За столом сидел высокий и крепкий муж. Жилистые руки, по которым можно было понять, что он зарабатывает себе на хлеб не мотыгой, проводя все свое время на полях, а держа меч и щит. Лицо покрывала густая борода, на правой брови был глубокий шрам, волосы были сплетены сзади в косу. Оружия при нем не было никакого, кольчуги тоже. Одет он был в простую белую рубаху, подвязанную поясом.

Когда вошел отец, Данко встал, следом зашел Ратмир, и старший брат улыбнулся в бороду. Сначала оба было замешкались, но потом сразу же подошли друг к другу и крепко обнялись. Мать, глядя на них, заулыбалась около печи. Отец кинул на них добрый взгляд и, чуть улыбнувшись, пошел к корыту. Зачерпнув ковшом квасу, начал жадно пить.

– Ратмир, брат мой! Ну, здравствуй!

– Здравствуй, брат!

Оба брата обнялись и пожали друг другу руки выше кисти.

– Как ты вырос, возмужал, так бы и не узнал, если бы пришлось где невзначай встретиться. – Данко отошел назад и развел руками. – Такой красавец стал, от девок, наверное, не успеваешь отбиваться.

– Да он у нас на девок не смотрит шибко, ему дочка Гудислава в голову засела, Лада, сохнет по ней, как веник банный. – Отец положил ковш обратно в бадью и повернулся к сыновьям. – Вон хоть дурь из головы выгнать его послал, развеяться.

– Рат, оставь ты его в покое! Его дело молодое, каждый должен пройти через это, найти того, кто люб. – Мать, накрывая на стол, заступилась за младшего.

– Ты, брат, я вижу, тоже не сидел на печи. – Ратмир прихлопнул брата по плечу. – Так понимаю, хлеб ты добывал ратным способом, ну, время будет еще рассказать, а, я думаю, тебе есть, что поведать.

– Много всякого было, пришлось повидать разное.

– Ну, хватит вам! Ратмир, иди вымой руки с дороги да рубаху смени, и сядем все вместе, сколько лет не собирались.

После того как мать отправила Ратмира, остальные сели за накрытый стол. Хозяйка приготовила всякой вкусной снеди в честь приезда старшего сына. С зимы припасов в доме осталось не так уж и много, но на столе было чем полакомиться. Отец, как глава семьи, сел в начале стола, по правую руку села жена, а с другой стороны были места для сыновей. Спустя немного времени к ним присоединился умывшийся и поменявший рубашку Ратмир. Все сидели за столом и кушали пшеничную кашу, на столе было еще сало и немного вяленой оленины, добытой Ратом на охоте, из питья были мед и квас, для зелени было еще рано, так что ели то, что было. Младший сын жадно отрывал теплые куски только что испеченного хлеба и заедал им кусочки сала. Мед пил только отец, остальные воздержались, Данко налил себе кваса, а мать и Ратмир не стали ничего пить. Пока ели, никто не разговаривал, видимо, за полдня все успели проголодаться, поэтому налегали на еду. Так семья просидела за трапезой около четверти часа. Когда закончили, Рат уже выпил три чашки меда и слегка охмелел. Опрокинувшись спиной на стену избы, он начал пристально рассматривать своих сыновей.

– Вот смотрю я на вас и думаю, что не стыдно мне будет перед пращурами моими стать, что путь я свой в этой жизни выполнил, и горжусь вами, сыны мои!

– Отец, не рано ли ты о встрече с пращурами думать-то стал? – Данко с улыбкой вопросительно посмотрел на отца. – Здоровья-то у тебя побольше, чем у нас двоих будет.

– Это я так сказал, невпопад, горд я за вас.

– Все, что мы умеем, – этому ты нас, отче, научил: и охотиться, и меч с щитом держать по-воински, и как из руды железо добыть, да и в лесу выжить. – Ратмир сидел и говорил это, смотря на отца. – Все это мы от тебя получили.

– Ты нас научил, как за себя постоять в драке, чтить богов наших, не забывать пращуров и идти по стезе Прави, – теперь уже старший сын обратился к отцу.

– И за это мы благодарны тебе, и не посрамим чести рода нашего, и поведем детей своих, твоих внуков, как ты нас вел.

Рат сидел и был горд. Его сыновья выросли, возмужали, они были его гордостью. Не каждый в Словенске мог похвастаться такими молодцами, но Рат мог, и от этого на душе у него было тепло. Ну а может, ему еще было тепло от того, что он допивал уже четвертую чарку меду.

– Внуков-то мы когда увидим, кто из вас, голубчики, скажет? – Матушка развела руками с небольшой досадой. – Вы хлопцы хоть куда, за вами вон девки бегают, но никто так и не привел женушку домой.

– Матушка, девиц много, да вот такой, чтоб в сердце засела, нету, а брать, не любя, не буду. – Данко говорил за себя, ведь у Ратмира была девица в его молодом и горячем сердце. – Так, а брат мой чего любу свою не приведет, раз в сердце зазноба?

– Это он сам тебе расскажет, – сказала мать старшему сыну, вставая и начиная убирать со стола.

– Ну что же, силенок мы за столом набрались, надо и дальше труд продолжать. Время, оно ждать не будет, железо требует обработки, пора мне идти трудиться. – Отец встал из-за стола и направился к выходу из избы.

Время шло уже к окончанию дня. Люди заканчивали потихоньку свои дела и направлялись по домам. Ратмир с братом вышли из хаты во двор. Солнце потихоньку клонилось к горизонту, и братья решили остаться дома и никуда не выходить. Ратмир помог отцу доделать начатую работу, а Данко отправился помочь матери по хозяйству. Почти в каждом дворе находилась какая-нибудь скотина, будь то коза или корова, и каждая приносила огромную пользу и считалась кормилицей в семье. За ней следили с особым усердием, ведь тот, кто не мог себе позволить купить молодую корову или козу, потеряв ее, обрекал себя на голодные годы.

Когда солнце заходило и на улице темнело, люди отправлялись спать, ведь рано утром надо было встать, управиться по хозяйству и идти трудиться.

Уже была весна, и пришло время народу восхвалять богов за пережитую и не голодную зиму, за родившихся детей, удачный приплод, также люд просил хорошего урожая и защиты не только от вражеского меча, но также и от любых других невзгод, включая болезни и лихорадки.

Сбор народа в капище проходил всегда в середине весны в назначенный день. Люд четко знал, когда это бывало. В этот день никто не трудился. С самого утра все наряжались в лучшие одежды. Те, у кого не было, надевали просто чистые белые рубахи и шли в сторону реки на небольшую опушку, именно там и находилось капище богов. Вначале приносил жертву князь и его семья, ну а потом все остальные. Народ приносил все то, что осталось после зимы, и отдавал это богам, тем самым восхваляя и чествуя их.

Братья знали, когда этот день. До него оставалось совсем немного, но, чтоб скоротать время, они решили рано утром отправиться на охоту. Подготовив все необходимое, сыновья кузнеца легли отдыхать в хате на широких скамьях, где постелила им матушка. Двухдневный переход по лесу быстро сморил Ратмира, и он заснул в ту же секунду, но Данко не мог заснуть еще долго. Он вспоминал то время, как он еще мальчишкой жил вместе с родителями, как чудесно проходили те юные годы.

Повспоминав, Данко перевернулся на бок и крепко заснул. Утром их с братом ждала веселая прогулка, и им обоим не терпелось рассказать друг другу о прошедших годах. А ведь им было что рассказать.