Небо Славян

Глава 3

…Дружину жали к реке, воины бились из последних сил, меся ногами красную жижу из грязи и крови убитых и раненых. Сотники отдавали команды, но с каждым мгновением русов становилось все меньше. Бой длился уже не один час, булгары превосходили по численности, но в силе уступали, и потому исход был не определен. Рослый воин бился в первом ряду, нанося удары своим мечом. Его лицо было окровавлено, а на левой ноге виднелся небольшой порез. Справа враг налегал сильнее, и потому русов затягивали в кольцо. Дружина пыталась прорваться через плотный строй, но усилия были напрасными. Воины стали смыкать щиты, не давая пройти противнику и сломать строй. Тот же воин потерял щит и был вынужден отбиваться одним мечом. Но вот удар, еще выпад, и он столкнулся с крепким и сильным врагом. Отбивая его удары, приходилось пятиться назад, но вот вдруг рядом упал насмерть сраженный рус, и справа появилась брешь для врага. Успев отбить удар справа, дружинник пропустил тяжелый удар в грудь и свалился наземь. Свет начал меркнуть, в лицо попали капли дождя, сверху упало мертвое тело, стало трудно дышать…

Данко резко открыл глаза. Его рубаха была насквозь мокрая от пота. Сон, что приснился ему, был его воспоминанием о походе в южные земли. В хате было еще совсем темно. Мать с отцом спали в другой комнате, и оттуда доносилось глухое похрапывание отца. Ратмир спал рядом, повернувшись к брату спиной и подложив ладони под голову.

Молодой воин не спеша сел на скамейку, огляделся, протер лицо ладонями. Ложиться спать он не собирался, да и сон не пошел бы уже. Встав, Данко потихоньку, чтоб никого не разбудить, направился на улицу. Во дворе стояла гробовая тишина, слышалось посапывание коня в стойле, и где-то далеко раздавались лай и грызня бродячих собак. Небо было звездное, а луна хорошо освещала землю. Постояв немного и подышав свежим прохладным воздухом, Данко подошел к бочке с чистой водой и умыл лицо и шею. Вода была прохладная, и бодрость мгновенно пришла к старшему сыну кузнеца.

Постояв еще немного, он услышал, как скрипнула дверь и раздались шаги в его сторону. За время, которое он провел в дружине, ему пришлось многому обучиться: различать шаги, вслушиваться в тишину, ведь это не раз помогало выходить живым из крайне сложных ситуаций. От таких осторожных и тихих действий зависела не только собственная жизнь, но и жизнь тех людей, которые стояли плечом к плечу с тобой, при надобности заслоняя тебя от удара, с которыми ты делил все тяготы и невзгоды походной жизни, когда дружина стала для тебя семьей и за каждое неправильное действие ты был в ответе не только перед старшими, но и перед самим собой, перед богами.

Обернувшись, Данко увидел идущего к нему младшего брата. Они молча поздоровались, пожав друг другу руки, и Ратмир направился к той же бочке с водой, чтобы умыться.

Младший брат выглядел более уставшим, видать, усталость была посильнее, и кратковременный отдых еще не восстановил сил молодого словенина. Ратмир умылся, и его лицо наполнилось энергией, свойственной его молодому и крепкому телу, и вся усталость тут же улетучилась.

– Скоро будет светать, надо бы нам уже выходить. – Присев на скамью возле хаты, Данко первым начал разговор.

– Вот-вот встанет отец, у нас все приготовлено, оденемся и выходим. – Ратмир посмотрел на старшего брата.

– Ну, хорошо, свои вещи я оставил во дворе под навесом. – Данко указал на место, где стоял его конь. – А ты, брат, иди одевайся, я буду ждать тебя во дворе.

После этого братья разошлись. Данко, зайдя под навес, где стоял конь, взял смотанную в шкуру одежду и размотал ее, достал кожаную рубаху, подвязал ее поясом, на ремень повесил свой походный боевой нож, с которым никогда не расставался, и вышел к хате. Там его уже ждал Ратмир. Братья переглянулись и взяли все то, что приготовили еще со вчерашнего вечера.

Ратмир взял лук, а старший брат решил пойти с копьем. У обоих был заплечный мешок с нехитрой снедью, которую им положила мать. Данко взял кожаный бурдюк, набрал воды из бочки.

Все было готово. Солнце еще не встало, но петухи уже начали извещать народ Словенска о восходе солнца. Братья молча взглянули в ту сторону, где должно восходить солнце, тем самым как бы прося Велеса о хорошей охоте, и двинулись в путь.

Они направились туда, где в частоколе имелся ход, специально сделанный кузнецом для разных нужд. Об этом ходе знал и сам князь. Он лично разрешил Рату сделать его. Дружба Рата с Гостомыслом была крепка, и князь относился с уважением к семье кузнеца.

Ратмир подошел к ходу, снял засов с деревянной калитки и, навалившись плечом, открыл ее. Дверь наружу была сделана из бревен и потому была очень массивна. Ребенок или женщина не смогли бы открыть ее без чьей-то помощи. Следом за Ратмиром прошел Данко, и братья вместе задвинули обратно дверь. От прохода в изгороди шла небольшая тропка, которая сворачивала налево и уходила дальше к лесу. Этим проходом пользовался Рат вместе с сыном, матушка не нуждалась в проходе.

На горизонте уже начало розоветь, когда оба брата шли по тропке по направлению к лесу. Шли молча, наслаждаясь утренней тишиной и пением сверчков. Времени на разговоры хватало, но что-то мешало заговорить им обоим, может, это было какое-то неудобство, которое стесняло братьев, столько лет не видевших друг друга.

К лесу, не слишком густому, они подошли, когда солнце уже появилось на горизонте. Когда братья зашли в лес, та молчаливость, которая стояла между ними, надоела Данко, и он первый начал говорить с Ратмиром.

– Брат мой, с того момента, как я ушел из дома, прошло семь лет. Бьюсь об заклад, за это время в твоей жизни произошло много интересного, я бы с удовольствием послушал все это, – старший брат обратился к младшему, улыбаясь в усы.

Ратмир потупил глаза на тропинку, которая лежала под его ногами. В его душе было какое-то стеснение перед старшим братом. Желание рассказать ему все, что произошло за эти семь лет, было безграничным, но отсутствие брата столь долгое время сковывало все его желания.

Осмелев, младший брат все-таки поддержал разговор.

– Да, брат, долго тебя не было. – Младший брат покачал головой, не отрывая взгляда от тропы. – Если честно, то я и не ожидал тебя уже встретить на нашей земле.

– Ну, это ты зря, брат, рано ты меня к пращурам отправил.

– Новости от тебя приходили первые три зимы, потом мы расспрашивали купцов, но они не могли ничего рассказать о сыне кузнеца из Словенска. Отец тогда впал в глубокую задумчивость, сам не свой ходил, и, скорее всего, перестал верить, что ты вернешься.

Данко шел, нахмурив брови, его взгляд был устремлен вглубь леса. Тяжелы были для него эти слова, но и вес тех событий он тоже чувствовал, и потому в его сердце не было места обиде.

– Честно тебе скажу, что следом за отцом и я перестал верить, что увижу тебя. – Ратмир говорил это спокойно, но было видно, что он говорил о наболевшем. – Но в глубине души все-таки знал, что ты вернешься. Видимо, богам было угодно, чтобы ты жил и радовал свой род.

– Боги и вправду берегли меня все это время. – Данко кинул взгляд на младшего брата. – За то время, что я пробыл в дружине, я быстро перестал быть мальчишкой. Там, брат, никто не будет ждать, пока ты наберешься опыта. Ты либо быстро научишься выживать и беречь свою жизнь, либо отправишься к праотцам.

– Ну, не только выживанием ты добился успеха, я так понимаю. – Ратмир заулыбался, и брат понял намек.

– Это ты верно подметил, но и не так быстро боги стали благоволить мне. Сперва я попал в новгородскую дружину обычным ратником, ничего особенного. Дружина собиралась в поход, и я отправился вместе с ними. Мы ушли вниз по реке от Новгорода и отправились в южные земли. Пришлось нам столкнуться со степняками. – Старший брат, как бы окунаясь в свои воспоминания, начал повествовать о том, как жизнь его протекала вдали от отчего дома. – Поход оказался удачным, мы набрали много добра да и посеклись на славу. Меч держать отец меня научил, но опыта у меня не было никакого. Но все же я славно рубился, и это заметил один из старых варягов. Вот тут, мой брат, боги взяли меня в свои руки.

Братья все дальше углублялись в лес по тропинке, но еще не сходили с нее. Ратмир знал все тропы и знал, что крупного зверя в последнее время не встретишь так близко к людям, надо углубляться дальше в лесную чащу. К полудню сыновья кузнеца должны были выйти к лощине, спустившись в нее, пойти по оврагу дальше, там и начинались урочища крупного зверя.

Лес стоял молчаливо и величаво. Высокие шапки деревьев качались высоко над головами двух молодых русов. Листва еще не полностью опушила деревья, но в лесу все равно стоял небольшой сумрак, солнце слабо пробивало мощные кроны зеленых великанов.

Двое братьев шли друг за другом. Они были заняты беседой, которой так не хватало им обоим. Первым шел старший, сзади следовал младший. Данко вел рассказ о том времени, когда он отсутствовал в родительском доме, когда он ушел и Мать Судьба преподала ему хороший урок, но не сгубила, а наполнила именно той силой, которая и нужна была молодому русу, чтобы прожить достойную жизнь.

Данко рассказал своему брату, как после первого похода его заметил старый варяг Хоральд и взял под свое крыло. Старик объяснил ему все хитрости походной жизни, забрал в свою дружину, состоявшую почти полностью из варягов, ну и еще немногих крепких молодых русов. У Хоральда была строгая дисциплина, он берег своих людей и обучал их всему, что знал сам. Старый воин научил Данко держать меч так, чтобы он настигал свою цель и не был выбит крепкой рукой. Все, что знал словенин, он узнал от варяга.

Каждый раз дружина уходила в какой-нибудь поход, и с каждым разом опыт дружины возрастал. Молодые воины крепчали, получали первые шрамы, и, как говорили у варягов, только с первой раной, полученной в бою, юнец становился мужчиной.

– Многому научил нас Хоральд, – рассказывал Данко. – Из нашей дружины всегда набирали отряд разведки, ибо никто лучше нас не мог пробраться в тыл врага без шума, взять пленных и уйти незаметно. Нас знали во многих землях, и если честно, то нас побаивались даже бывалые рубаки.

Незадолго до последнего похода дружины Хоральд назначил сына кузнеца из Словенска старшим в дружине. Никто не воспротивился его решению, и все внимали командам молодого словенина с должным уважением.

– Но вот последний поход для дружины стал почти роковым, – продолжал Данко. – Видать, боги решили дать нам испытание, с которым мы с трудом справились.

Поход был на земли булгар. Дружина насчитывала семь сотен пеших и две сотни конных людей. Мы хотели быстрым грабежом взять свое и уйти, но, взяв свое, уйти было не так-то просто. Нас накрыло подоспевшее войско, которое было готово к встрече с нами. Оно превосходило нас численностью. На одного нашего насчитывалось пять булгарских воинов. Завязалась битва, нас жали к реке, но в бой еще не вступала наша конница, которая и не знала о том, что мы рубимся. Нас славно сминали ряды булгарских воинов, но и мы давали им достойный отпор. Казалось, мы не выберемся из этого пекла, но на выручку уже шла конница, хотя, как она ударила в спину, я уже не увидел. Славный воин из булгар хорошо приложился к моей груди своей палицей, я упал чуть живой и очнулся только уже в возе с ранеными, которые отправлялись к нашим ладьям.