Небо Славян

В том походе полегло немало добрых молодцев, которые были мне как братья. Долго пришлось поправляться после той битвы. Дружина сильно поредела, и старый Хоральд начал набирать и обучать юных молодцев. Я же, поправившись, решил отправиться в родительский дом, уж больно затосковала душа по родной земле.

За время рассказа братья почти подошли к лощине, где нужно было прекращать разговоры и переходить к охоте. Ведь охота любит тишину, терпение и выносливость.

Ратмир все это время шел молча и смотрел прямо, вслушиваясь в рассказ своего старшего брата. Каждое слово, сказанное Данко, было интересно, и в глубине своей словенской души младший брат желал о том же: он также хотел участвовать в походах, ходить на ладьях к другим народам и добывать славу в бою. Но желание Ратмира не шло по одной тропе с желанием его отца. После того как младший сын Рата прошел, как и все юноши Словенска, службу на заставе и познал, что такое меч и щит, для чего они нужны, отец заметил в глазах сына тот азарт, что когда-то был в нем самом. Кузнец строго запретил покидать отчий дом, и рвение Ратмира стало биться в его молодой и пылкой душе, постепенно угасая.

Братья остановились перед спуском в лощину. Первым заговорил Ратмир.

– Надо нам пойти врозь. Я буду заходить слева, а ты, мой брат, двинешься прямо. – Он указал направление ладонью. – Я не так давно видел в этом месте хорошего молодого оленя, но пойти за ним не было возможности, я так его и оставил.

– Что ж, придется нам все это исправить. Пусть Велес поведет нас по нужному следу, а мы ему вознесем хвалу после удачной охоты.

После этих слов оба двинулись по намеченному пути. Теперь все выглядело совсем иначе, чем до того, как они шли по еле заметной тропе. Сейчас каждый из двух охотников не издавал ни малейшего звука, а их внимание было полностью напряжено. Охотники двигались аккуратно, ступая среди валяющихся ветвей, чтобы ненароком не спугнуть животное.

Спустя небольшое время оба брата уже не могли видеть друг друга. Каждый исчез за стволами деревьев и был недосягаем для глаза. Старший брат медленным, но уверенным шагом двигался средь зарослей. Было видно, что его охотничье мастерство было выше, чем у Ратмира. Глаз его, как молния в грозу, рыскал по лесу в поисках жертвы. В руках Данко сжимал копье, которым он весьма неплохо владел как на охоте, так и в бою. Шаг его был похож на рысий, нога ступала бесшумно и плавно. Воин хорошо усвоил уроки старого варяга и был ему за это благодарен.

Все дальше углублялся в зеленую мощь деревьев старший брат. Его голова сейчас была почти пуста от мыслей, но все же что-то таилось в глубине. Он сам начал вспоминать то, о чем только что рассказал своему брату. Воспоминания все сильнее отвлекали его от охоты, и словенин понемногу становился рассеянным. Но его внимание резко привлек свежий след от копыт. Присев на колено, охотник внимательно всмотрелся в него и ощупал землю. След оставил, по-видимому, молодой олень, причем совсем недавно. Данко поднял голову и осмотрел землю впереди. На покрытой небольшим слоем наполовину перегнивших листьев почве были отчетливо видны следы от копыт. Охотник встал с колена и, немного пригибаясь, чтобы лучше было видно след, пошел по нему.

След уходил все дальше и дальше, и словенин крался по нему как волк, учуявший добычу. Азарт овладел воином, и все остальные мысли покинули голову. Глаза сузились и читали след, как надписи на выделанных шкурах. Ловкость воина позволяла ему быстро идти и не терять ниточку из оленьих следов. Видать, сам Велес направлял охотника, и богу охоты самому был интересен исход этой невидимой погони за жертвой.

Тем временем младший брат более медленно двигался меж зарослей, аккуратно отодвигая ветки и вслушиваясь в каждый шорох спокойного леса. Густота ветвей не позволяла молодому словенину вскинуть лук и наложить на него тетиву, и поэтому он надеялся на то, что выйдет к добыче на более просторное место. Любопытные птицы наблюдали сверху за парнем, удивленно вылупив на него свои маленькие глазки.

Ратмир любил охоту, и, поскольку отец был против того, чтобы он нес службу на заставе, охота немного заменяла ему военное ремесло. Как и все юноши, он прошел обучение ратному делу на границе, где была расположена застава словен. Там его обучили владеть мечом, знать, для чего он предназначен, научили уметь биться в ратном строю и многому другому. И поэтому младший брат тоже был сноровист и ловок, но все же уступал мастерству старшего брата.

Пробравшись через заросли кустов, молодой словенин вышел на более открытую территорию, расположенную между тяжелыми стволами деревьев. Оглядевшись по сторонам, юноша взял в руки лук и наложил на него тетиву. Выбрав направление, Ратмир ровным шагом направился в сторону небольшого оврага, где неторопливо протекал ручеек. Он шел с ровной спиной и вглядывался вдаль. Подойдя к оврагу, молодой охотник присел и в полуприседе двинулся к небольшому обрыву. Юноша вдруг подумал, что зверь мог бы спуститься в овраг, чтоб испить воды, тогда сверху охотнику открывалась бы удобная цель. Но он ошибся. У воды никого не было. Аккуратно спустившись к воде, словенин увидел достаточно много следов от оленьих копыт, и, что самое главное, вода была не совсем чистой, что означало недавнее присутствие зверя.

Внимательно рассмотрев следы и выяснив, куда примерно могло пойти животное, Ратмир прищурил глаза и посмотрел в сторону тянущегося следа. Встав, охотник вскарабкался на пригорок и аккуратно выглянул из-за него. Взору открылась довольно-таки большая территория, но зверя нигде не наблюдалось. Набравшись терпения, юноша выскочил из оврага и, стоя во весь рост, осмотрел местность. Постояв еще немного и присмотревшись, Ратмир свернул влево и тихой поступью двинулся дальше в лес. Охота уже начала рвать терпение парня на маленькие кусочки, его шаг становился все быстрее. Внимательность, с которой он вошел в лес и начал охоту, исчезла вместе с терпением, и молодой словенин понял, что надо сделать небольшой привал.

Остановившись и сделав пару глотков из кожаной фляжки, юноша немного поостыл. Он присел на старое сломанное дерево и начал ровно дышать. После того, как он просидел так совсем немного, его внимание привлекло резкое трепетание сойки. Посмотрев в ту сторону, откуда кричала птица, Ратмир ничего не заметил, но что-то подсказывало, что надо двигаться именно в ту сторону. Спрятав фляжку в мешок и взяв в руки лук с наложенной тетивой, охотник двинулся, полагаясь на свое чутье.

Так он прошел версту, а может и полторы. Чем ближе он подходил, тем тревожнее становились птицы. Сын кузнеца хорошо умел замечать встревоженных животных, идти по их следу, слышать голос леса. Но молодость не всегда хороший спутник терпения, и потому зачастую Ратмир просто этого не замечал.

Лук словенина стал понемногу натягиваться, а шаг становился все более аккуратным, звериным.

Пройдя еще немного, парень увидел широкую спину своего старшего брата, которую обтягивала кожаная рубаха. Тот спокойно сидел на старом бревне и всматривался в лесную чащу. У его ног лежал молодой олень, в шее которого торчало копье, которым, как видимо, Данко сразил зверя.

Ослабив тетиву и убрав лук, Ратмир направился к брату. Но, только он приблизился к нему, Данко первым подал голос, не оборачиваясь.

– Похоже, брат, что мы все-таки взяли того оленя, про которого ты говорил. – Если бы Ратмир в этот момент смотрел на лицо брата, то увидел бы широченную улыбку в его усах.

– Велес помог нам в этой охоте! Хотя я уже и не надеялся сегодня увидеть добычу.

Молодой словенин обошел бревно и приблизился к убитому зверю. Точный удар копья пробил молодому оленю сразу артерию и горло, сраженный зверь упал замертво через минуту.

Всматриваясь в своего младшего брата, Данко не удержался от маленькой усмешки в его адрес.

– А ты, Ратмир, не особо терпелив, как я заметил. – Старший брат с улыбкой и любовью посмотрел на младшего, тот кинул незлой взгляд в его сторону и промолчал.

– Хороший зверь! – проговорил Ратмир.

– Да, Велес послал нам добрую добычу!

Они оба сидели на старом бревне. Ратмир достал флягу с водой и протянул брату. Испив живительной влаги, братья пребывали в молчании. Видать, охота немного уморила обоих, и голод, который не ощущался в азарте охоты, теперь начал напоминать о себе. После утомительной охоты человеку надо пополнить силы какой-нибудь снедью, чтобы к вечеру силы не иссякли.

Туша оленя была хорошая, пудов на семнадцать-восемнадцать. Одному охотнику целиком ее не унести. Но и разделывать не хотелось, нести было не в чем. Срубив длинную и добрую в обхвате жердь, братья пристроили убитого зверя к ней, привязав ноги оленя к верху жерди, а тело при этом свисало вниз.

Словене двинулись к тому месту, где протекал небольшой ручеек, откуда Ратмир выбрался на поляну, где и заметил брата. Шли средним шагом, для двоих крепких русов восемнадцать пудов общего веса не были тяжелыми. Быстро пройдя расстояние от места, где был сражен зверь, до оврага, братья аккуратно спустились вниз и уложили тушу на небольшой каменный бережок. Воды в ручье было достаточно, и за прошедшее время она успела отстояться, стать прозрачно чистой. Умывшись и испив прохладной влаги, Данко собрал немного хворосту и начал высекать огонь. Тем временем Ратмир собрал достаточное количество дров, чтобы получились добрые угли. Тушей занялся старший из братьев. Своим ножом он аккуратно вспорол бедро животного так, чтобы не испортить шкуры. Полностью разделывать зверя не стали, решив донести целиком до дома. Жары еще сильной не было, и с мясом ничего не случилось бы. Разделавшись с мясом, оба брата сели у костра, устремив свой взгляд на пламя. Огонь приятно потрескивал, и вокруг пахло костром.

Пламя манило и захватывало дух охотников. Что-то таинственное было в этом загадочном танце. Пляшущие языки пламени казались огненными лошадьми, подгоняемыми самим отцом и дедом русов, Сварогом. Все таинственнее и таинственнее казалась им эта пляска. Каждый из братьев был погружен в свои тайные мысли, в свою Судьбу, которая по-разному справедлива к человеческому роду. Но все же в этом было что-то живое, дышащее силой. Смотря на пламя, хотелось жить, в душе разгорался огонь, и даже, наверное, сама холодная смерть отступала от этого огненного танца.

Поленья, каждый раз подбрасываемые одним из братьев, прогорели, и уже чувствовался хороший жар, исходящий от углей. Тогда брат Ратмира, взяв два добрых куска мяса, вырезанных из ляжки оленя, осыпал их небольшой щепоткой пряных трав, взятых из дома, и совсем небольшой щепоткой соли и занялся приготовлением кушанья. Любой русич мог легко разобраться с мясом и поджарить его на костре. Но Данко делал это с особым усердием: видать, годы, проведенные в дружине, научили словенина всему, чему только можно, и приготавливать мясо на углях было одним из тех вещей, которые он умел делать безупречно. Переворачивая добрые куски пряного мяса, старший брат смотрел, чтоб ни одна часть куска не подгорела. Он вкладывал всю душу в приготовление. На огне скворчали капельки жира, падающие в раскаленные угли.