Добрым словом и пистолетом

Тогда, у Амон-Эреб, им пришлось туго. Пробивались с тяжелыми боями и только к вечеру разорвали кольцо — противник дрогнул и обратился в бегство. И уже глубокой ночью, после того, как бои стихли, а потери еще подсчитывали, пришло сообщение: один из тех бегущих без оглядки отрядов пытался уйти лесом, поджег его за собой и, заблудившись, угодил в ловушку. Он — и двигавшийся к своим медицинский обоз. Тингол только к утру добрался до него и почти перевернул, прежде чем среди забинтованных искалеченных тел отыскал брата. Самый опытный из целителей, Айлин Лирион (ныне доктор Лирион, профессор) на прямой вопрос тогда долго молчал, затем признал: даже самые страшные ожоги со временем заживут, но насчет зрения надежды нет никакой…

— Придумали?

— Да. Но, как ты понимаешь, Элу снова нас всех обставил… — Эльмо говорил негромко и небыстро, задумчиво и плавно — черта, так сильно отличающая его от старшего брата.

Они трое никогда не были слишком похожи. Хотя родство в лицах просматривалось бесспорно: те же длинные серебряные волосы, те же выступающие скулы, по-разному проявившаяся, но заметная у всех троих горбинка носа. Но исполинский рост и мощная фигура Тингола вкупе с неиссякаемой энергией, веселым нравом и звучным голосом сильно отличали его и от Олу (куда более среднего и ростом, и статью, и способностями), и от Эльмо — длинного, тихого, отстраненного. Тингол любил обоих, но когда-то давно придумал шутить: мол, один брат — не от мира сего, а другой — себе на уме, осталось выяснить, где который.

— Извини, я не стал вас дожидаться, мы с Кайссэ побыли с Мелиан. Ты не в обиде?

— Нет, — еще Эльмо имел привычку ждать ответы на любые заданные вопросы. — Как она?

— Сейчас, наверное, никак. Спит. Ты ведь хочешь поговорить с ней? Придется подождать… Я знаю, вас пустили, хоть и с приключениями. Мой младший упрям, но не глуп. Так ведь? — спросил он, чуть повысив голос.

Белег обернулся и увидел, что Орофер уже идет к ним вокруг стола.

— А? Что такое? Что именно? — младший из двух сыновей Эльмо в присутствии отца приобретал нехарактерную суетливость и многословность, говорил громче и жестикулировал шире — словно пытался делаться заметнее.

— Что теперь мы можем продолжать.

— Да! Я как раз предложить — сейчас пять будет, все здесь вроде… Может, ты?..

— Тогда начинай, — не дослушав, мягко согласился Эльмо, отодвинул кресло и сел.

Орофер с подозрением взглянул на Белега и на Турина — хотел что-то добавить, но явно передумал в последний момент и вернулся к своему месту. Сел и трижды хлопнул в ладоши — деревянный молоток на подставке перед креслом короля лежал нетронутый.

— Господа, продолжим. Младшим чинам выйти и не беспокоить нас.

На собрания Кабинета Белег при возможности отсылал Ордиля или того же Халькона — тогда еще не замначальника, не майора, а только капитана и главу отдела сбора информации. Не потому что такие совещания были пустой тратой времени, нет. Всю ключевую информацию он действительно знал заранее, большинство решений мог при необходимости обойти через Тингола лично, но важнее было другое — следовало держать их обоих — и Ордиля, и Халькона — накоротке со всеми и давать самим вникать в курс дела. И хотя после истории с Таргелионом сам он уже не пропадал месяцами за пределами Дориата, но нельзя было не просчитывать и некоторые риски. По этой же причине и решение присоединиться к Турину далось относительно легко, и особой вины за решением не ощущалось. Хотя с Ордилем, и это было известно наверняка, отношения были загублены под корень.

Вообще-то Ордиль был отличным замом и отличным сотрудником на своем месте: умный, ответственный, в меру инициативный, с достаточной полевой практикой и тем выгодным соотношением осторожности и отваги, какое позволяет не поддаваться неоправданному риску, но и не упускать рискованных возможностей. Недостаток в виду прочих характеристик у него был один, но такой, что многие почитали за достоинство: даже в исключительных обстоятельствах Ордиль был не в состоянии нарушить прямой приказ. И уж конечно, он никогда бы не удрал прямо из-за стола, не предоставив начальству развернутый план своих действий, целей и задач…

Все уже расселись вокруг стола и выжидающе переглядывались. Вместо Маблунга в его кресле беспокойно крутилась глава Управления дворцовых дел полковник Руиндис, доктор Игливин шептался с полковником Вальвэн, командующий Гилрэс раздражался и спорил с Галадоном… Помимо них, помимо обычного состава кабинета на совещание вызвали еще и командующих внутренними войсками, женскими вспомогательными частями, начальников служб связи и дорог, таможни и торговых дел, а к господину Диртану присоединились младшие представители — нандор, фалатрим, лаиквенди и даже странно выглядящий на фоне мундиров и пиджаков пестрый татуированный Руй-гведд от диаспоры авари.

Кроме Белега и Турина, посторонних не было.

— Для тех, кто присоединился, — начал Орофер, дождавшись тишины, — сообщаю: мы заседаем составом Чрезвычайного кабинета. И напомню, что, согласно Основному своду законов королевства Дориат и Белерианд, в случае чрезвычайных обстоятельств высшие должностные лица могут принимать экстренные меры без участия короля и до созыва Государственного…

Дверь открылась.

Застегнутый на все пуговицы, аккуратно причесанный и мрачный Маблунг задержался на пороге, окинул взглядом собрание и, прихватив от стены свободный стул, прошел к столу. Руиндис потеснилась, кивнула удовлетворенно и крутиться в кресле перестала.

— Вас как будто не приглашали, господин Фаротион{?}[От faroth (синд.) — охотник.], — помолчав, проговорил Орофер.

— Я заметил, — глухо ответил Маблунг.

— А где же ваш рапорт?

Ответа не последовало.

— Что ж, позже мы вернемся к этому. Пока к делу.

На обсуждение установленных фактов ушел добрый час. Без особого толку заслушали предварительный медицинский доклад доктора Игливина, постановили ждать окончания осмотра и вскрытия; выслушали сообщение принца Галадона (квартал Наугрим оцеплен, Магистрат получил официальную ноту и предписание не препятствовать обыскам и задержаниям; последствия для отношений с гномьими королевствами будут резко негативные, но думать об этом пока не приходится); полковник Руиндис зачитала полицейский рапорт (все работники мастерской Англазара доставлены для допроса, труп гнома из кабинета короля они не опознали; с ними продолжают работать). Город перекрыт, документы у приезжих и переселенцев проверяют, рейды по районам компактного проживания идут, свидетелей опрашивают.

— Все это, конечно, крайне содержательно. Время идет, а где результат? Помимо разговоров? — резко заметил командующий Гилрэс, когда полковник замолчала. Слушал он недовольно и мрачно и то и дело порывался перебить, но все же удерживался — дергал себя за кольцо в левой мочке, с силой запускал руку в коротко остриженные темно-рыжие волосы и все поправлял и поправлял портупею. — Хватит — хватит трепаться! Надо брать и трясти каждого гнома в этом городе. А еще лучше каждого голдо! Последнему болвану понятно, что без них не обошлось. Может, даже спелись друг с другом. Не справляется хваленая полиция — давайте подключать армию. Мои ребята с удовольствием пообщаются и с теми, и с другими!

— А начнут с жены моего внука… — негромко заметил Эльмо.

— Не надо меня подлавливать! Начнут… вон, разведка знает, с кого начать, — Гилрэс отмахнулся в сторону Халькона, но свирепо посмотрел при этом на Белега. — Должна же она знать хоть что-то?

Особое указание подчиняло Разведывательное управление непосредственно и исключительно королю. А потому начальник разведки, даже уступая чином, мог по собственному разумению принимать или игнорировать любые мнения любых армейских генералов. Чем всю жизнь и занимался.

— Разведка знает. По своим каналам мы работаем. Ваши вопросы переадресуйте к городским властям, — хладнокровно отбил Халькон.

— Городским?! Издеваетесь?! — сходу завелась Руиндис. — У города ресурса не хватает, об этом говорено-переговорено! Все на нас — порядок, службы, конфликты!..

— …где порядок?..

— …вся стройка, весь комфорт ваш, все капризы бесконечные!

— …капризы? Да от вас ничего, кроме жалоб, не дождешься!

— …даже визит принцессы с семьей — и то почему-то должны мы организовать! Почему не посольские? Почему нужно лично коменданта слать на ТолГален!

— Успокойтесь, полковник, визита не будет!..

— Будет, конечно, принцесса приедет! Им ведь сообщили уже?..

— …у нас не хватает ни денег, ни сотрудников! Зато Граница в деньгах купается!

— Да одна только Граница и работает!..

— Ага, знаем, как работаете: вы свой расход спирта и патронов видели?..

— Не надо завидовать!

— …давайте еще сметами померяемся!..

— У всех своя служба!..

В зале поднялся изрядный шум, некоторые повскакивали на ноги и норовили сгоряча толкаться или через стол кидать комканую бумагу. Орофер наблюдал молча, давая всем выпустить пар. Выждав, хлопнул по столешнице, повысил голос.

— Довольно! Генерал! Полковник! Сядьте.

Не сразу, но тишина вернулась, и Орофер, убедившись, что все перевели дух и снова слушают, продолжил:

— Про степень и меру вины каждого мы поговорим позднее и в другом составе. Но один момент обойти вниманием нельзя уже сейчас — в противном случае это помешает эффективности расследования. Здесь уже правильно заметили: работа комендатуры никуда не годится. Налицо системные просчеты, халатность и личная некомпетентность.

Орофер откинулся в кресле и ровно, спокойно, с расстановкой, посматривая по очереди на всех, кроме безмолвного Маблунга, принялся перечислять прегрешения — в организации охраны дворца, в организации режима, в выдаче без должной проверки разрешений на проживание в городе и так далее, и так далее…

Отповедь слушали молча, озадаченно переглядываясь.

— …в свете сказанного и для более эффективного управления городом в нынешней экстренной ситуации выношу на голосование предложение: составом Чрезвычайного кабинета немедленно снять с должности господина Маблунга Фаротиона и назначать исполняющего обязанности из числа кандидатов. Вот предлагаемый мною список.

Этим могло закончиться: Маблунг рассматривал стол, не реагируя и не делая попыток оправдаться. Но медлили и остальные, и Орофер для пущей убедительности продолжил:

— Если у вас остались сомнения, то напомню: всем известно, как поставлена кадровая работа комендатуры, что за сотрудники поступают на службу, какова их квалификация. Я неоднократно выносил протест, что отбор на должности проходят в том числе сомнительные лица — не установленные толком беженцы, переселенцы с неясной биографией, полукровки-голодрим. Стоит ли удивляться, что в городе процветает и контрабанда, и подделка документов, а уровень преступности среди смертных постоянно растет? Что говорить: были случаи выявления среди жителей чистокровных голодрим — и отнюдь не из союзных нам королевств! Между прочим, с полного потакания разведки. Не так ли, господа? И именно они теперь будут вести расследование? А где гарантия, что они его не саботируют? Да и вообще: где гарантия, что они сами не причастны к произошедшему? Это все, кстати, равно касается и вас, полковник Руиндис, с вами будет отдельный разговор…