Ведьма, пришедшая с холода

Свет в зале приглушили. Он был полон лишь наполовину, аудитория состояла в основном из восторженных студентов, никого примечательного. Ну конечно. Это ведь наказание.

На сцену поднялась женщина, ее светлые волосы блестели в свете прожектора. Слушатели вежливо похлопали, Гейб тоже, пару раз. Краем глаза он увидел, что Джош выпрямился, внезапно заинтересовавшись. Зерена Пулноц. Жена советского посла. Гейб встречал ее раз-другой на светских приемах, и она всегда смотрела на него с томной тоской, будто он — телепередача, которую ей лень выключить.

Но среди студентов она светила, словно луна. Просияв улыбкой, она произнесла:

— Добро пожаловать, товарищи! Я так рада, что сегодня вы смогли прийти. Сегодняшняя лекция из ректорского цикла вам особенно понравится. — Помолчала для убедительности, обводя глазами аудиторию. — Наш сегодняшний лектор — выдающийся ученый и во всех смыслах очаровательный человек: я имела удовольствие ужинать с ним несколько раз. — Еще улыбка, на этот раз более тусклая и сдержанная. — Карела Гашека представит член ВЛКСМ. Прошу, поприветствуйте Андулу Злату.

Снова аплодисменты. На сцену вышла девушка, сжимающая в руке смятый листок бумаги. Она казалась маленькой и бледной по сравнению с Зереной, будто Зерена притягивала к себе весь свет прожекторов. Девушка подошла к микрофону и дрожащим голосом принялась описывать, как профессор Гашек вел у нее занятия по истории Средневековья. Гейб мечтал о том, чтобы поспать.

Девушка закончила, зрители поаплодировали, и Карел Гашек вышел на сцену и выдал шутку, вызвавшую среди студентов несколько неловких смешков. Гейб перестал слушать: он знал, чего ждать от подобной лекции — обычная марксистская чушь о величии пролетариата, хотя Гейб предполагал, что на этот раз идею развернут на фоне средневековых декораций. Что ж, крестьяне вместо пролетариата. Он пришел сюда не учиться, а наблюдать. И поэтому, пока Гашек вещал, Гейб изучал сидевших в темноте студентов. Некоторые склонили головы друг к другу и шептались, временами бросая быстрые взгляды на кого-то из сокурсников. Ничего. Ничегошеньки. И правда, чего ожидал Фрэнк?

Гейб наклонился к Джошу.

— Видишь что-нибудь любопытное? — прошептал он.

Джош помотал головой.

— Ничего. А ты?

— Нет. — Гейб выпрямился на стуле. Гашек все еще болтал. Зерена и студентка — Андула? Анета? Он уже забыл. Боже, наверно, стоит пожаловаться на память Алистеру. Так вот, они сидели позади лектора на сцене и внимательно слушали. Гейб взглянул на часы. Еще двадцать минут, затем прием.

Какая-то фигура мелькнула буквально в нескольких рядах от них. Женщина, судя по силуэту. Опоздавшая. Но затем она шагнула в луч света, лившийся в открытую дверь, и Гейб с изумлением узнал ее.

Татьяна Морозова. Не студентка. В офисе на нее имеется досье. Из КГБ. Негласно, разумеется, но ее имя и фото есть в каталоге предполагаемых сотрудников, который Гейб изучил на досуге. Она училась в Москве, родом из семьи с большими связями. Официально работала в советском посольстве — в отделе политики, если он правильно помнил.

Морозова снова шагнула в тень, а затем уселась на стул у прохода. Неужели КГБ по какой-то причине интересовалось Гашеком? Неужели это глупое задание все же оказалось важным?

Гейб наблюдал за Морозовой краем глаза, стараясь, чтобы она не заметила. Гашек, похоже, завершал лекцию: он уже достиг кульминации марксистского пыла несколько минут назад, когда описал грубый переход к капитализму, и теперь шел по нисходящей. Гейб вновь взглянул на Морозову. Она сидела прямо и смотрела на сцену.

— ...И поэтому студенты — такие, как вы, — крайне важны, — объявил Гашек с дрожью в голосе. — Ведь только молодежь сможет увести нас от ошибок прошлого. Спасибо.

В зале раздались аплодисменты.

Гейб толкнул Джоша локтем.

— Кажется, у меня что-то есть.

Прежде чем Джош успел что-то сказать, Зерена вновь вышла к микрофону, одарила зрителей улыбкой и пригласила всех в холл на прием в честь профессора Гашека. Сам Гашек отошел в сторону и, заложив руки за спину, сосредоточенно разглядывал свои ботинки. А студентка — девушка, которая объявляла его выход, — все еще сидела на месте и смотрела в зал, в ту его часть, где находилась Морозова. В свете прожекторов ее лицо выглядело обеспокоенным. Возможно, даже испуганным. Встревоженным.

КГБ пришел за ней? Не за Гашеком? Или это обычный страх сцены?

В аудитории снова раздались аплодисменты. Люди повставали с мест и двинулись к выходу. Морозова продолжала сидеть.

— Как звали ту студентку? — У Гейба по коже побежали мурашки. — Ту, что на сцене?

Джош уставился на него.

— Что ты увидел?

— Ты запомнил ее имя?

— Хм, да. Злата. Андула Злата.

Андула Злата. Имя ничего не говорило Гейбу. На сцене Зерена подозвала девушку, что-то ей сказав, та встала и подошла к ней. Профессор Гашек тепло улыбнулся. Вместе троица сошла со сцены.

Как только они исчезли, Морозова встала и направилась к дверям, ведущим в холл.

— Прием. — Гейб схватил свое пальто. — Идем.

— Ну же, Гейб, скажи мне, что ты унюхал. — Джош тоже встал с места.

— Пока не знаю. — Они направились в холл. Холодный серый свет лился в окна, пропитывая своим цветом все вокруг: одежду студентов, картины на стенах. Люди толпились повсюду, их голоса тихонько звенели. Гейб огляделся. Замер.

Морозова стояла в углу, смакуя бокал вина, и притворялась, что рассматривает картину: какой-то мрачный пейзаж, отливавший тускло-золотым и коричневым.

В холле раздался перелив знакомого звонкого смеха. Зерена. Гейб обернулся к ней, как и половина людей на приеме. Она вела Гашека в сторону импровизированного бара, и Андула следовала за ними, бледная, с кругами под глазами.

Это была та самая студентка. Гейб не сомневался.

— Твоя версия? — прошептал Джош на ухо Гейбу. — Что-то с Гашеком? — Он кивнул на Зерену и Гашека, потягивавших вино.

— Не Гашек. Девушка. Андула. — Гейб отошел от Джоша, прежде чем тот смог ответить: решил не терять ее из виду. Какой-то студент, темноволосый очкарик, подошел к ней и изо всех сил старался поддержать разговор. Андула склонилась к нему и кивала, между делом оглядывая холл. Она нервно теребила край свитера.

А потом она замерла и еще больше побледнела. Темноволосый юноша все щебетал, будто ничего не заметил. Гейб стоял достаточно близко, чтобы уловить обрывки беседы: что-то про курс математики, который они оба посещают.

— Извини, — неожиданно громко оборвала его Андула. А потом отошла от парня, оставив его в недоумении.

Гейб схватил бокал вина в баре и покружился на месте, взглядом поверх бокала изучая помещение. Вот. Она шла прямо к Морозовой, которая все еще рассматривала картину. Морозова расправила плечи, посмотрела на Андулу спокойно и ровно. Гейб бродил по холлу, держась в пределах видимости: надеялся затеряться среди кучек студентов. Он заметил, что Джош хмурится. Неважно. Скоро он все ему объяснит.

Морозова общалась с девушкой, отвернувшись от празднующих и склонив голову. Девушка качала головой и оглядывалась. Боже, да она в ужасе — и на мгновение Гейб похолодел от мысли, что Морозова его заметила. Но нет, девушка не смотрела на него. И на Джоша тоже. Она отвернулась от Морозовой, пригладила рукой волосы. Морозова наклонилась к ней, в какой-то момент ее взгляд выражал почти материнскую заботу. Она положила руку на плечо Андулы. Та стряхнула ее.

— Гэбриел Причард.

Гейб закрыл глаза, глубоко вздохнул. «Черт бы ее побрал, ну не сейчас же».

— Ах, ах, ах! Я и не знала, что вас так увлекает история Праги.

Зерена проскользнула к нему, задрав подбородок и улыбаясь уголками рта. Гейб выдавил ответную улыбку.

— Зерена, — вздохнул он. — Выглядите прекрасно, как и всегда.

Она рассмеялась грубо, переливчато, фальшиво, протянула ему руку в серебряных браслетах.

— Вам, конечно же, любопытно познакомиться с лектором, профессором Гашеком? Карел, дорогой, подойди-ка сюда на минутку.

Гейб сжал зубы. Он не осмеливался смотреть на Морозову с Андулой, пока Зерена так близко.

Гашек подошел к Зерене, и та положила руку ему на плечо. Ее ногти были остры — под стать скулам.

— Карел, ты знал, что в аудитории американец? — Обнажила зубы, как злобная кошка. Гейб предположил, что это такая улыбка.

— Американец! — Гашек заговорил по-английски. — Скажите, вам понравилась лекция, мистер...

— Причард, — представился Гейб и продолжил по-чешски: — Я говорю по-чешски.

— Американец, который удосужился выучить чешский! И вы так хорошо говорите. Вот диковинка.

— Я уверена, вы убедитесь, что Гэбриел невероятная диковинка. — Ногти Зерены блеснули. — И не сомневаюсь, что он будет счастлив обсудить с вами лекцию. Правда ведь, мистер Причард? — Снова улыбка разозленной кошки. Гейб ответил ей самым нейтрально-приятным взглядом, который смог из себя выжать.

— Безусловно, — сказал он, глядя на Зерену. Затем повернулся к Гашеку. — К сожалению, я обещал встретиться с другом, не хочу заставлять его ждать... — Он окинул взглядом холл и обнаружил Джоша, который протискивался сквозь толпу с бокалом в руке. — Вот и он. Спасибо, профессор Гашек. Лекция была захватывающая. Зерена, как всегда, был очень рад.

Зерена уставилась на него, излучая резкий, холодный, яркий белый свет, блистательная, как алмаз.

— Как всегда, мистер Причард.

Гейб улизнул от них и двинулся к Джошу. Смотрел он, однако, в другом направлении — туда, где он в последний раз видел Морозову с Андулой.

Там было пусто.

***

Таня и Андула вышли в узкий замкнутый двор сбоку от здания. Поднявшийся ледяной ветер преодолел преграду из стен, растрепал волосы Андулы. Таня быстро шла по краю двора, вчерашний снег скрипел под ее ботинками. Никого больше не было. Они одни. Хорошо.

— Зачем ты пришла на лекцию? — воскликнула Андула. — Я же сказала, что не хочу ничего знать об этом!

Таня обернулась, чтобы заглянуть ей в лицо. Андула стояла на противоположной стороне двора, засунув ладони под мышки, пальто трепетало на ветру. Она дрожала. Может, от холода. А может, и нет. Таня вспомнила, что Андула сказала ей в парке: ее сестра пропала во время Пражской весны.

— Я пытаюсь тебя защитить, — ответила Таня.

— Откуда ты вообще знала, что я буду выступать? — спросила Андула. — Ты следишь за мной?

Таня вздохнула. Андула настороженно изучала ее, и, когда Таня шагнула в ее сторону, Андула отпрянула. Таня задумалась: прямо сейчас, решила она, будет лучше не врать. Слишком уж много вранья.

— Я здесь не как сотрудник КГБ, — проговорила она. — Но методы КГБ — в моем распоряжении.

Андула побледнела.

— Я же говорю, — повторила Таня. — Я здесь, чтобы защитить тебя. Да, Лед следит за тобой, но лишь потому, что Пламя желает забрать тебя себе...

— И ты решила, что Пламя придет сюда? В университет? На лекцию профессора Гашека? — Андула окинула двор испуганным взглядом. — Меня опять преследуют эти существа?