Ведьма, пришедшая с холода

«Боже правый, не сейчас».

Он заставлял себя идти вперед. Боль в голове нарастала, растекалась, как расплавленное серебро, от виска к бровям, в пространство за правым глазом. Он сжал руки. Звуки Каира вернулись к нему: пронзительный резкий смех, завывание бури, которая на самом деле не была бурей. Он приказал себе вернуться в настоящее. Он был не в Каире, а в Праге. Воздух тут холодный и влажный, а не сухой и жаркий.

Он не выпускал девушку из вида. Ветер завывал на реке, низкий, причитающий, словно голоса мертвых.

Андула резко свернула в узкий переулок. Гейб подождал немного, прежде чем последовать за ней. Она ускорила шаг, почти перешла на бег, ее ботинки стучали по булыжникам. Пыталась ли она избавиться от него в лабиринте зданий? Странно, что обычная студентка знает основы его ремесла.

Но затем она ступила на дорожку к обшарпанному бетонному многоквартирному дому. Сунула руку в сумочку и достала ключ. Гейб остановился у подъезда напротив, притворяясь, что смотрит на часы, будто ждет кого-то. Боль отступила. «Река, — подумал он. — Это все река». Может, силовая линия проходит под Влтавой.

Андула открыла дверь, но входить не стала. Вместо этого она стояла, осматриваясь. Повернула голову налево. Направо. Но не назад. Она не смотрела на него. Еще один хвост все-таки? Он так никого и не заметил, но все же он отвлекался. На боль.

Андула вынула ключ из замка и исчезла внутри. Дверь хлопнула, закрывшись за ней.

Гейб раздумывал, что делать дальше. Он мог попробовать проникнуть в здание, чтобы узнать, ее ли это дом или место для встреч с КГБ.

Или ему лучше убраться, воспользовавшись советом Джоша. Оставить пока Андулу в покое и узнать, что есть на нее у агентства. Должно быть что-то, раз ею интересуется КГБ. Должно быть. По крайней мере, он мог бы подтвердить, что это ее домашний адрес. Затем вернуться позже с подкреплением, как и положено.

Он сошел с крыльца и отправился назад тем же путем. В надежде, что Джош расскажет, что делала Морозова на приеме.

Гейб брел по улице. Его следы, следы Андулы — их теперь засыпа́л падающий снег. Голова пульсировала все сильнее по мере приближения к реке. «Боже. Магические мигрени».

Но с Морозовой и Андулой, похоже, все по-настоящему. Борьба Востока и Запада, коммунизма и демократии — это он хотя бы еще понимал. За это можно уцепиться, чтобы не утонуть.

3.

— У нас на нее ничего нет.

Гейб снова сидел в кабинете Фрэнка, два дня спустя после слежки за Андулой Златой до ее дома. Отчет Гейба, напечатанный по возвращении с лекции, веером лежал на столе.

— Как это? — Гейб наклонился вперед. — Почему-то же ею заинтересовался КГБ.

Фрэнк пожал плечами.

— За таких, как она, обычно не хватаются. У нее нет полезных связей. Похоже, ее сестра участвовала в протестах в 1968-м...

Сердце Гейба затрепетало от восторга.

— Что ж, вот и связь. — Он откинулся на стуле. — Что-то с сестрой.

— Ее сестра исчезла, — проговорил Фрэнк. — А Андула избегала беспорядков. Она скучная. Не сомневаюсь, что связь есть, но уверен, нам ее не понять. — Он хмуро глянул на Гейба. — И хотя я ценю, что ты проявляешь инициативу, ты ни в коем случае не должен был нарушать правила.

— За ней была слежка. Я решил, что ей грозит опасность.

— Ты не видел слежки, — возразил Фрэнк. — Об этом четко написано в отчете. Ты вообще мало что видел, разве что контакт на приеме.

Гейб раздраженно фыркнул.

— Этого достаточно.

— Пожалуй. — Фрэнк сцепил пальцы над рассыпанными страницами отчета. Гейб помнил, с какой бешеной скоростью он его печатал, ударяя по клавишам машинки так сильно, что чернила на буквах размазывались. — Но в этом контакте не было ничего, что требовало бы от тебя бросить напарника и следить за девушкой. Ты должен был сообщить мне. Давай уж следовать правилам.

— Я же сказал...

— Проклятье, Причард, я помню, что ты сказал. — Фрэнк отодвинулся от стола и встал. Гейб почувствовал, что настроение начальника портится. Когда Фрэнк вставал, было ясно, что он злится. И не дай бог, если он еще начнет расхаживать по кабинету. — Задание было твоим шансом показать мне, что ты способен действовать по инструкции. — Он подошел к окну, слегка прихрамывая из-за протеза. — Возможно, ты что-то унюхал, и я ценю это, правда. Но после того, что случилось с Драгомиром...

— Драгомир тут ни при чем, — сказал Гейб, и раздражение отдалось у него вспышкой в затылке.

Фрэнк снова пересек кабинет, сложив руки за спиной. Пока он шел, Гейб видел в нем солдата. Он знал, что огрызаться не стоит. Гейб ссутулился на стуле. Фрэнк остановился возле стола и взглянул на Гейба твердо и пристально:

— Ты и впрямь смеешь это утверждать?

— Смею.

Фрэнк снова стал мерить шагами комнату.

— А я думаю, тебе грош цена. Ты облажался с Драгомиром. Теперь пытаешься показать, что не облажался снова. — Он посмотрел на Гейба. — Но нарушать правила — не лучший способ проявить себя. Ты был без подкрепления. Ты даже Джоша с собой не взял, боже правый. Скажем, ты не ошибся... — Шаги Фрэнка приглушались ковром, один был легче другого. — Допустим, Андула Злата интереснее, чем кажется. Допустим, она шла не домой, в свою квартиру...

Тут Гейбу стало любопытно: так это правда ее дом. Полезная информация.

— ...А на явочную квартиру КГБ. И если бы там была охрана, она пристрелила бы тебя, пока ты разбирался, что к чему. — Фрэнк снова бросил на Гейба гневный взгляд. — Тогда что?

— Бросьте, — ответил Гейб. — Вы же знаете, что я хороший агент.

— Неужели? — Фрэнк издал резкий смешок, обжегший Гейбу затылок. — Я думал, ты и с Драгомиром знал, что делал.

— Я знал! — огрызнулся Гейб. — У меня голова... Я плохо себя чувствовал. Мне стоило отменить встречу. Теперь понимаю. Но тут все иначе.

— Ты ходишь по тонкому льду, Причард.

Гейб сердито взглянул на Фрэнка, тот ответил ему тем же. Ничто не могло смутить старого вояку Фрэнка.

— Штаб решает, когда кто-то вроде Андулы Златы оказывается интересен для нас. Все, что нам требовалось, — это твой отчет. Но такое нарушение правил — глупый шаг, Причард. Опасный.

Гейб сложил руки на груди. Фрэнк говорил дело. Гейб пошел на лекцию не подготовленным к чему-то, кроме легких отклонений от плана, и без подкрепления мог попасть в ловушку. В то же время Андула Злата казалась слишком важной, чтобы позволить ей ускользнуть. Он не мог сказать почему. Просто шпионская интуиция.

Было в ней что-то помимо того, что виднелось на поверхности.

Фрэнк перестал расхаживать. Оперся руками на стол, выбрав точку в поле зрения Гейба.

— Нам нужно, чтобы ты следовал правилам, когда начнется «Анхиз».

Гейб вздохнул.

— Да, сэр. Понимаю.

— В операции задействовано много человек. Если эта Андула Злата окажется чем-то бóльшим — замечательно. Но если обернется пустышкой — а сейчас она выглядит именно так, просто никто, — твое нарушение приказов не порадует штаб. Тебе следует помнить об этом.

Гейб сидел тихо, со скрещенными на груди руками, и обида выжигала в нем дыру. Фрэнк сел на свое место, но не сводил с Гейба глаз.

— Я понимаю, сэр, — наконец выговорил Гейб тихо, почти шепотом. Фрэнк не клюнул на это.

— Хорошо. А теперь выметайся из моего кабинета.

Гейб встал. Фрэнк еще хмурился. Гейб вышел в коридор, чувствуя злость от своего унижения. Подпирая плечом стену, его ждал обеспокоенный Джош.

— Все нормально прошло? — спросил он, когда Гейб пронесся мимо.

— Именно так, как я и думал.

Джош оттолкнулся от стены и последовал за Гейбом к столам. Офис гудел. Гейб потер голову. Боль еще ощущалась.

— Ты точно в норме? — спросил Джош, хмурясь.

Гейб опустил руку.

— Нормально. Просто хочу поработать. — Взглянул на Джоша. — «Анхиз» не за горами. Нам нужно написать отчет по университетскому зданию.

***

Таня откусила кусочек драника, купленного в уличном киоске несколько часов назад, и выглянула из машины.

— Она не выходила, — отчиталась Надя, когда Таня проскользнула на пассажирское сиденье, чтобы сменить ее. — Никто не входил. Магию тоже не чувствовала.

— Пламя уже появлялось? — спросила Таня. — Или ЦРУ?

— Нет. Никого не интересует наша малышка. По крайней мере, сегодня.

С тех пор прошло почти четыре часа. Драники стали холодными и скользкими. В окне Носительницы зажегся свет — золотистый квадрат в снежной мгле. Временами Таня видела в окне тень. Андула пытается утишить свои тревоги, воображала она.

Таня вытащила еще один драник и задумчиво сжевала его. Она вспоминала позавчерашний прием, на котором цэрэушник украдкой следил за ней из толпы. Он двинулся за Андулой, когда та ушла, и сквозь снегопад тащился за ней до самого дома. Она все еще не была уверена, что сейчас его нет где-то поблизости, но не видела его следов. Никаких шорохов в темноте.

Странно. Очень странно.

Что-то мелькнуло в окне Андулы. Таня отбросила драники в сторону и схватила бинокль. Сердце забилось быстрее. Андула отдернула занавеску и появилась в окне, ее волосы были собраны в неопрятный пучок. Она смотрела вниз, на улицу.

— Кого ты выглядываешь? — пробормотала Таня.

Андула отошла от окна. Таня выругалась, отложила бинокль на пассажирское сиденье. Кто-то там был. Андула почуяла что-то или услышала...

А потом Андула вернулась.

На этот раз со свечой.

— Боже мой, — прошептала Таня. — Наконец-то. — Она вынула ключ зажигания и убедилась, что пистолет еще пристегнут к ноге.

Андула зажгла спичку и поднесла ее к фитильку свечи. На мгновение она выглянула на улицу, будто ожидала, что кто-то опасный притаился в темноте. А затем отошла от окна.

Таня вышла из машины. Улица была пуста, вчерашний снег покрылся коркой. Таня сунула руку в карман и коснулась талисмана из конструкта. Сегодня амулет вел себя тихо.

Она перебежала через дорогу к подъезду дома. Нажала кнопку вызова и стала ждать Андулу.

***

У Морозовой что-то происходило. Гейб поднялся, его ноги онемели без движения на холоде. Он сидел на крыше уже несколько часов. Личный проект, в личное время. Фрэнка об этом информировать не требовалось.

Морозова ждала у подъездной двери. Гейб быстро окинул взглядом темное пространство, пытаясь понять, что вызвало перемены. Улица была абсолютно пуста. Только в нескольких окнах горел свет.

Свет...

Вот оно. Свеча. Третий этаж сверху, прямо по центру дома. Она там уже несколько минут? Черт. Он так напряженно следил за машиной Морозовой, что не замечал других перемен.

Он снова перевел взгляд на двери подъезда, где Морозова стояла, скрестив руки. Он не смог узнать об Андуле Злате больше того, что значилось в досье агентства: это ее домашний адрес, ее сестра исчезла в 1968-м, и в остальном она ужасно скучный объект.

Дверь открылась. Гейб подтянулся поближе, пристально глядя в бинокль. Андула. Она бросила на Морозову пустой взгляд побежденного человека и отступила с прохода, чтобы Таня могла войти внутрь.

— Я знал, — прошептал Гейб, когда дверь захлопнулась.