Шестое чувство

Встреча с Сидни, одиноко бредущим вдоль прибрежных скал, была просто чудом. Даже тусклый лунный свет не мог замаскировать тревогу в его глазах, когда он заключил Шерил, задыхающуюся и взъерошенную, в свои объятия. Она не стала рассказывать ему всего, объяснила лишь, что сбежала с виллы от осточертевшего шума и гама вечеринки.

Свободных мест в отеле не оказалось, и Шерил до сих пор отчетливо, будто это было вчера, помнила, как Сидни смутился, предложив ей переночевать в одной из комнат большого номера, принадлежавшего его семье.

— Неизвестно, сколько они еще будут шуметь на этой вилле, так что вряд ли вы сумеете там выспаться, — продолжал он. — Мой дядя редко остается здесь на ночь, а сам я прекрасно переночую в одном из служебных помещений. Мне бы не хотелось, Шерил… не хотелось бы вас скомпрометировать.

Глубоко тронутая и этим старомодным словом, и смущением Сидни, Шерил тотчас высказалась, что, мол, не стоит ему стеснять себя и что ничего страшного не случится, если они переночуют в одном номере.

Но с ее стороны это было всего лишь легкомыслием невинности. Несколько безобидных прикосновений, и обоюдная страсть вспыхнула и разгорелась с такой силой, которой они не могли уже противостоять. Позже, когда Шерил отдала Сидни и тело, и душу, с губ ее сорвался стон счастья и наслаждения.

А утром, увы, им предстояло расстаться, поскольку Сидни нужно было на несколько дней уехать с отцом в Крайстчерч. Но и в отсутствие Сидни Шерил чувствовала себя окутанной чудотворным облаком его любви, как будто мир стал совершенно иным, гораздо более добрым, и даже постоянные ночные гулянки на вилле почти не беспокоили ее.

Да и Элис, хозяйка виллы, оказалась гораздо дружелюбнее, чем можно было подумать, любезно согласившись проводить Шерил в отель. Это было в первый день разлуки, когда Шерил, поскольку на вилле телефона не было, отправилась ждать звонка Сидни в фойе «Лунного цветка». Правда, в тот же день обнаружился и подлинный мотив поступка Элис — ее живой интерес к Мартину Картрайту, красивому студенту экономического факультета, который летом подрабатывал в отеле барменом. Но интерес этот явно не получал со стороны молодого человека достойного отклика.

Когда на третий вечер Шерил пришла в отель, в баре шло необычное для этого места веселье с распитием шампанского. Переговорив по просьбе Элис с Мартином, Шерил отправилась ожидать звонка из Крайстчерча. Мысли, как всегда, были заняты Сидни. Вчера, разговаривая с ней, он огорченно сказал:

— Мы с отцом приглашены завтра на обед к друзьям, и я не знаю, когда точно вырвусь позвонить.

Рассмеявшись в ответ, Шерил сказала, что готова ждать его звонка хоть всю жизнь. Теперь, по прошествии стольких лет, можно рассматривать те слова как мрачное предсказание, хотя тогда, ослепленная счастьем, она, естественно, предвидеть ничего не могла.

Точно так же была она слепа, передавая Мартину приглашение Элис, хотя и видела, что привела этим парня в полное замешательство. Элис страстно желала видеть его на своей сегодняшней вечеринке, хотя прекрасно знала, что это далеко не первое приглашение подобного рода наверняка будет отвергнуто, как и все предыдущие. Выполнив свою миссию и получив отказ, Шерил по неведению отнесла его за счет стеснительности молодого человека. Да ее не особенно и занимали чужие дела и страсти.

Итак, она сидела в фойе отеля и ждала звонка от своего возлюбленного, когда один из официантов поднес ей бокал шампанского.

— С наилучшими пожеланиями от владельца отеля.

Даже по прошествии многих лет Шерил испытывала мучительный стыд при воспоминании о радостном смущении, охватившем ее в тот момент. Неуловимого Чарлза, дядю Сидни, человека, который лишь изредка наносил краткие визиты в один из своих роскошных отелей, Шерил видела лишь однажды, да и то мельком. И вот в этот момент она вообразила, что Сидди рассказал своему дядюшке о ней. Но столь приятные мысли тотчас грубо прервала следующая фраза официанта:

— В честь помолвки его племянника, мистера Сидни Спенсера.

Шерил подумала, что это просто неудачная шутка, но тут появился Мартин, и по выражению его лица было видно, что он намеревался перехватить официанта, да не успел.

Мир вокруг Шерил начал рассыпаться, как карточный домик.

— Хорошо бы у Чарлза было побольше племянников, чьи помолвки он должен отмечать! — хихикнув, воскликнула одна из постоялиц отеля, проходя мимо с бокалом шампанского. — Тогда мы видели бы его здесь почаще!

— Шерил…

— Мартин, это правда? — в полном замешательстве спросила она. — Они говорят о Сидни?

Мартин в ту минуту смотрел куда угодно, но только не на нее, Шерил хорошо это запомнила.

— У хозяина только один племянник… — хрипло буркнул он. — И, да, он помолвлен.

Зазвонил телефон, и Шерил подошла к аппарату, как делала это ежевечерне с тех пор, как Сидни уехал.

— Шерил, я должен кое-что сообщить тебе.

Но ей было достаточно напряженности и неуверенности в его голосе.

— А, ты имеешь в виду свою помолвку?! — воскликнула Шерил с непринужденным оживлением, изумившим ее саму. — Мы все тут счастливы выпить шампанского, любезно выставленного твоим дядюшкой в честь столь радостного события.

— Боже милостивый, — простонал Сидни. — Шерил, я понятия не имел, что ты узнаешь все таким способом! Я…

Худшие опасения Шерил окончательно подтвердились. Она бросила трубку, и земля так стремительно ушла из-под ног, что Мартин едва успел подхватить ее.

Шерил едва знала Мартина Картрайта и в последний раз видела его на следующий день, когда он передал ее в надежные руки Леоноры. Однако он доказал, что может быть верным и преданным другом, когда кто-то в этом нуждается. Мартин договорился, чтобы его подменили в баре, и увел Шерил на побережье, в уединенное место среди скал, вздымающихся над заливом. Когда первые, самые страшные приступы горя прошли, и слезы почти иссякли, именно Мартин был тем человеком, который выслушал ее, поговорил с ней и, как мог, утешил, приведя хоть к какому-то подобию спокойствия.

Провожая Шерил, Мартин беспокоился, что ей приходится в таком состоянии возвращаться на виллу, где, должно быть, в самом разгаре очередная шумная вечеринка. Шерил вспомнила о Леоноре, рядом с которой, несмотря на большую разницу в возрасте, ей хорошо и спокойно, вспомнила о столь милом и уютном доме Леоноры, где была уже дважды… Хотя Шерил точно знала, что добрая женщина встретит ее с распростертыми объятиями, гордость заставила ее отказаться от этих мыслей.

— Ну хорошо, Шерил, я иду с тобой. Разве я не приглашен на эту вечеринку? — сказал Мартин, ободряюще улыбнувшись. — И потом, имеем мы право, черт побери, потанцевать, или нет?

Этот кошмар, о котором Шерил до сих пор вспоминала с содроганием, был венцом всех предыдущих кошмаров. Мартин ужаснулся пьяному разгулу пирушки, встретившему их. Но еще больше ужаснулась Элис, увидев, что Шерил явилась под ручку с парнем, на которого сама она имела определенные виды. И тут взбалмошная хозяйка виллы, решив, что разгадала наконец истину, таящуюся под показной бесчувственностью Шерил, оттеснила ее к бассейну, чтобы объясниться. А когда Элис в пьяной ярости явно вознамерилась ударить Шерил, Мартин бросился разнимать их, и все трое благополучно свалились в воду. Под хриплые крики и улюлюканье хмельных гостей, Шерил повела Мартина в свою комнату. О, как она завидовала в те минуты глухим!

— Это моя вина! Я готова убить себя, что втравила тебя во всю эту гадость! Вот и одежда твоя испорчена…

— Перестань, ты ни в чем не виновата, — прервал ее Мартин. — Ну, а мокрая одежда обычно высыхает, только вот придется мне малость пощеголять в набедренной повязке.

Плохо соображая и без конца бормоча извинения, Шерил затолкала Мартин в душевую, затем стащила с себя мокрую одежду и облачилась в толстый махровый халат.

Когда Мартин, обернутый банным полотенцем, вышел из душевой, Шерил, скрючившись в постели, рыдала навзрыд.

— Ты не должна здесь оставаться, — сказал он, присев на край кровати и гладя Шерил по мокрым волосам. — Тебе есть куда перебраться? — Шерил, всхлипывая, назвала Леонору, и он кивнул: — Хорошо. Утром попробую одолжить у приятеля машину и сразу же отвезу тебя в Гисборн.

В этот момент в спальню ворвалась с проклятиями пьяная Элис.

— Вон! — закричал Мартин, вытолкал ее и запер дверь. — Да, как видно, придется мне здесь заночевать — не оставлять же тебя одну в доме этой фурии. Тем более что и одежда моя еще не просохла.

Шерил продолжала рыдать, и Мартин лег рядом, прижал ее к себе и гладил до тех пор, пока она не успокоилась. В такой позе они оба и заснули.

В такой позе и застал их Сидни, когда ранним утром, сопровождаемый разъяренной хозяйкой виллы, с треском сорвав щеколду, распахнул дверь в спальню.

При этом воспоминании Шерил похолодела… Она до сих пор не могла забыть возмущенное неверие на лице Сидни, когда она и Мартин вскочили.

Сидни изрыгал проклятия, и в какой-то момент Шерил показалось, что он вот-вот в бешенстве набросится на них. Но он умудрился сдержаться, лишь с издевкой бросил:

— А я-то и вправду решил, что должен объясниться с тобой!

Поскольку оснований для неистовства и проклятий было хоть отбавляй, Сидни, ни минуты не колеблясь, презрительно осудил Шерил. И это презрительное осуждение подтолкнуло ее ко лжи, в которую он с готовностью поверил.

— Да, Сидни, ты мне ничего не должен! — швырнула она ему в лицо. — Как видишь, ты не единственный, кто имел свою маленькую тайну… Ну а теперь все вышло наружу!

Безумным и презрительным взором он сверлил ее полуобнаженную грудь, а Шерил сжала кулаки так, что ногти вонзились в ладони, но сдержала желание запахнуть халат.

— И давно это у вас? — пренебрежительно бросил Сидни.

— Это что, в самом деле вас занимает? — сухо осведомился Мартин, поддержав заблуждение, которое имел все основания развеять.

— Нет, не особенно. Просто любопытно, на какой день после потери невинности бывшие девственницы пускаются в разгул, дабы испробовать новообретенный опыт.

Звуки, раздавшиеся в коридоре, вернули Шерил к действительности, и вот дверь в палату открылась. Сердце Шерил бешено заколотилось, глаза остановились на бледном личике сына, когда хирург и анестезиолог при помощи Габи перекладывали малыша с каталки на кровать.

— Ну вот и все, грыже пришел конец, — радостно сообщил хирург Шерил, которая тянулась дрожащей рукой к сыну, не в силах вымолвить слова. — Все прошло как по маслу. Так что… — Он замолчал, широко улыбнувшись вошедшему в палату Сидни. — Рад сообщить вам, коллега, что даже вы не сделали бы эту работу лучше.

Сидни по очереди обнял и горячо поблагодарил мужчин. Затем подошел к кровати, склонился над сыном и, неотрывно глядя на детское личико, начал расспрашивать врачей о каждой детали того, что происходило в операционной.

Шерил слушала и ничего не понимала.

— Медицинский жаргон, — шепнула Габи на ухо Шерил, ободряюще сжав ей руку. — Главное, что операция действительно прошла как по маслу, малыш перенес ее великолепно, в чем вы и сами сможете убедиться.