Лови попаданку! Книга 1

Глава 2. Горгун и немного философии

Для Реодора выдался не самый хороший день. Тот самый день, когда, как говорится, даже у дракона крылья тяжелые.

Долг крови, пустошник его побери! Много лет назад, когда зеор Бирнард вытащил его с поля боя, истекающего кровью после битвы с песчаными демонами, Реодор дал ему клятву вернуть долг.

Реодор был готов на что угодно: на новую битву с пустошниками, на испытание огнем и мечом, на то, что Бирнард попросит отдать свою жизнь за него.

Реодор так и сказал, когда зеор пригласил его с целью договориться о помолвке. Но зеор и слышать ничего не хотел.

— Пойми, друг, — проникновенно заглянул тогда Бирнард в глаза, положив руку ему на плечо, — наше родство поможет объединить наши земли и наши силы в борьбе против пустошников.

Реодор внутренне заскрежетал зубами. За все последовавшее после спасения время он слишком хорошо узнал Бирнарда и уж точно не считал его своим другом. Но священную клятву крови нельзя нарушать, иначе последствия коснутся не только его, но и всю его семью.

Фири Элея, его любезная невеста, тоже не лучилась счастьем от их будущего союза.

Впечатление о ней сложилось двоякое. Сперва Реодор увидел затюканную тираном-отцом девушку, которая из-за своей внешности так была обделена вниманием и лаской. Он даже проникся сочувствием к ней. Раз уж они свяжут свои судьбы, Реодор решил дать ей, нет, не любовь, это он здраво понимал, но поддержку и понимание.

Но затем, за те несколько раз, когда Реодор посещал земли Бирнарда, он заметил темную сторону Элеи, что так и рвалась наружу в беспричинных приступах гнева, раздражительности, стремления обвинять всех и вся.

Но даже это он готов был понять. Быть нелюбимым ребенком в семье очень трудно. Ведь Бирнард сам оговорился как-то, что винит свою дочь в том, что его жена погибла при родах.

Спохватившись, Бирнард, конечно, тут же поправился, дескать, все равно люблю Элею, она же родная кровь. Но слово не горгун, вылетит, не поймаешь.

Но кроме всего прочего, Реодор заметил в фири коварство и изворотливость, которая, словно холодная змея, вновь и вновь проглядывала во глазах девушки. А однажды он проснулся ночью от тягучего чувства опасности. Его чувства, натренированные за годы войны с пустошниками, не подвели его. Над его постелью стояла Элея с занесенным кинжалом, блестевшим в свете голубоватой луны.

Тогда он схватил ее за руку, крепко сжал, вынуждая выронить оружие. Элея завизжала, укусила за руку и злобно прошипела:

— Я не стану твоей женой, дракон! — и, вырвавшись, внезапно зарыдала и убежала.

Наутро Реодор продемонстрировал Бирнарду укус, кинжал и спросил, не подозревает ли тот, что его дочь не хочет замуж. На что зеор на голубом глазу сказал:

— Ох, эта молодая кровь! Побуянит да перестанет, а после импринтинга вообще ласковой будет.

Реодор развернулся и, бросив кинжал Элеи в мусорную корзину, вышел из кабинета Бирнарда. Импринтинг несомненно станет гарантией того, что Элея больше не попытается убить его. Но характер ее от этого не изменится, увы.

Поэтому к сегодняшнему дню, когда должен был вылететь дракон Элеи, у Реодора не осталось никаких иллюзий насчет их будущего брака.

Еще утром с тяжелым сердцем он прибыл в имение Бирнарда, чтобы быть готовым к импринтингу. На этом опять-таки настоял отец Элеи.

И вот, услышав визг и верещанье в покоях невесты, Реодор с мечом наготове вбежал к ней, ожидая увидеть все, что угодно: от вампиров до пустошника. Но Элея стояла, хлопала глазами и показывала на своего горгуна, вольготно улегшегося на кровати.

Видимо, это была часть какого-то плана хитрой девицы. Взглянув в лицо делающей невинный вид Элеи, Реодор окончательно удостоверился в этом.

Он все время ждал подвоха и вот, кажется этот момент настал.

Элея.

Я увидела, как губы мужчины слегка изогнулись в насмешливой улыбке, коснувшейся и серых проницательных глаз, и мне стало невероятно стыдно за свой запущенный внешний вид.

— Зеор Реодор, — слегка приседая, обратилась к нему служанка, — зеор Бирнард зовет вас.

Значит, все-таки это жених Элеи. Я опустила ресницы, чтобы слегка притушить удивленно-любопытное выражение, понимая, что сейчас оно совсем не к месту.

Реодор окинул еще раз меня внимательным взглядом и, развернувшись, вышел. Я издала долгий выдох, словно только что вынырнула из глубины и провела руками по бокам, оглаживая пушистый белоснежный банный халат.

И как это такой мужчина вдруг женится на Элее? Я покачала головой, думая, что это он мог бы бежать от этого брака, сверкая пятками, а уж никак не бывшая владелица этого тела.

А что делать мне? Я повернулась к зеркалу, словно ища ответы. Так, во-первых, надо привести себя в порядок. Что бы мне не уготовано, стоит пройти это с достоинством. А во-вторых, необходимо искать путь вернуть Элею в ее тело, пока она не натворила там бед.

— Принесла расческу? — перевела я взгляд на служанку.

— Ой, — всплеснула руками девушка, покраснев, — я сейчас, сейчас…

И она, не мешкая, выскочила в коридор.

Задумчиво я повернулась к кровати и вздрогнула, едва сдержав рвущийся из горла визг. О непонятном мне горгуне я уже и забыла, и он решил о себе напомнить, явившись во всей красе.

На постели, лениво помахивая оперенным яркими зелеными перьями хвостом, лежал ящер. Я словно оказалась в одной из научно-познавательных передач про динозавров. Как-то видела такого же по телевизору, где он со стаей собратьев бегал на задних лапах и охотился среди гигантских древовидных папоротников.

Только этот был гораздо ярче по расцветке. Хотя, откуда ученым знать, какого окраса были динозавры. Увы, ископаемые останки не хранят никакой информации о цвете.

Янтарно-желтые глаза на удлиненной хищной морде лукаво смотрели на меня, а зеленый хохолок на голове подрагивал от каждого движения. В пасти он держал канделябр. Видимо, поймал в броске.

Я замерла, часто дыша, и пытаясь урезонить забившееся от неожиданности сердце. «Реодор сказал, что это мой горгун. Значит, он не представляет для меня угрозы», — обстоятельно говорила я сама себе, уговаривая не паниковать.

А горгун, усугубляя ситуацию, встал и встряхнул широкие крылья. От взмаха заостренных перьев со звоном слетели статуэтки с прикроватного столика. А ящер, не обращая внимания на досадное недоразумение, вытянул шею, аккуратно положил подсвечник на кровать и двинулся ко мне.

Я округлила глаза, шагнула назад и по стеночке, по стеночке, двинулась подальше от допотопного животного. Разум увещевал остановиться, попробовать подружиться, ведь это питомец Элеи, а значит, отныне мой. Но древние инстинкты, запрятанные в подкорке, просыпались при виде острых клыков, хищной морды и тащили мое тело подальше от источника опасности.

Ящер, кажется, принял это за веселую игру и, радостно гаркнув на своем полуптичьем языке, прыгнул ко мне, вызвав очередной визг.

Опомнившись, я закрыла рот рукой, чтобы больше не выдавать себя. Глубоко вдохнув, взяла себя в руки. Буду себя так вести — раскроют, как пить дать.

Потом протянула дрожащие пальцы к голове горгуна, покрытой короткими перьями и, задержав дыхание, легонько коснулась его морды. Ящер прикрыл глаза, неожиданно ласково мурлыкнул и, подняв нос, ткнулся прямо мне в ладонь. Я облегченно выдохнула и погладила умильно жмурящегося горгуна. Жесткие перышки щекотали руку, а от ящера исходило тепло.

— Хороший, хороший горгунчик, — проворковала я и, осмелев, почесала за ярким хохолком. Горгун совсем сомлел и сел на толстый мягкий ковер на полу, распластав зеленые крылья с белыми поперечными полосками.

— И совсем ты не страшный, — прошептала я с облегчением.

— Фири Элея, — донесся голос служанки от двери, — я принесла вам расческу и масло для волос.

Пройдя к зеркалу, она положила принадлежности на трюмо и, теребя руками край голубого передника, ожидающе повернулась ко мне.

— Иди, погуляй, — потрепала я горгуна по щеке, и он, курлыкнув, мгновенно развернулся и скрылся за окном.

Интересно, для чего нужны такие питомцы драконам? Для компании? Или для украшения личного подсобного хозяйства, наподобие павлинов? Может быть, они, вроде наших котов, тоже ловят мышей? А вдруг это средство передвижения?

Я припомнила две лапы и сухощавое птичье тело горгуна. Да ну, бред какой-то. На такой ящерке не покатаешься.

Усевшись на скрипнувший под моим весом стул, я начала расчесывать непослушные волосы. Да, Элея знатно потрудилась, создавая непривлекательный имидж. Все ради того, чтобы не выходить замуж?

Кое-как уложив пряди, я подперла подбородок руками и устремила печальный взгляд в зеркало. То, что я сейчас видела, мне категорически не нравилось.

И дело не только в том, что я не привыкла видеть себя такой. Со странным чувством смущения я призналась себе, что хотела бы стать привлекательней для того, чтобы серые глаза Реодора не глядели на меня столь насмешливо.

Да, я говорила себе, что Элея, должно быть неспроста сбежала от него в параллельную вселенную. Да, я говорила себе, что я не знаю реалий здешнего мира. Но ни в очертаниях твердого подбородка Реодора, ни в серых пронзительных глазах я не видела ни склонности к подлости или бесчестности, ни трусости.