Сердце звездного дракона

21

— Хорошо, — сдалась Эллера. — Я говорила тебе про интернат. Так вот, это был не просто приют…

— С усиленной военной подготовкой, — напомнил Ровеналь.

— Именно так. Нас отбирали. Тех, кто достаточно целеустремлён, умён, инициативен. Тех, у кого абсолютно никого нет. И ещё десяток параметров, которые мне не хотелось бы перечислять.

— За ваше обучение платил Эквилибриум?

Эллера медленно кивнула. Она прямо смотрела в глаза спутнику, как будто ждала, что тот набросится на неё.

— Ладно, — Ровеналь глубоко вздохнул, силясь успокоить бешено стучащее сердце. Новости о том, что его избранница работает на тех, кого Ровеналь ненавидит, пожалуй, даже больше чем Инквизицию, в самом деле ошарашили его. Выбора не было. Ему нужна Эллера. Но Вартарион не представлял, как станет строить связь душ с той, кто пособничает диктатуре. Его ненависть к любым попыткам подчинить, сделать людей одинаковыми, была почти физической. Ровеналь родился в мире, где не знали свободы, и не собирался возвращаться туда, что бы ни произошло. — Я могу понять. Ты благодарна им за то, что вырастили тебя, но…

— Никаких «но». — Взгляд Эллеры стал жёстким. — Они вырастили меня. Наверное, я благодарна, да. Но я хочу жить в мире, подчинённом единому закону. Я не комнатный цветок. До того, как попала в интернат Эквилибриума, я видела улицы городов, разрушенных гражданской войной. Я видела приюты, в которые заталкивали таких, как я. Я видела людей, для которых жестокость и ненависть — самоцель. Я устала жить в мире, где нет правил. Где каждое действие, пусть и совершённое по всем правилам, оборачивается против тебя. Где сами законы вывернуты наизнанку — я не буду перечислять, у нас слишком мало времени на такой спор. Но не думай, что я бедная обманутая девочка. Я хочу вернуть Эквилибриум, потому что хочу жить в царстве разума. Хочу, чтобы всех тех подонков… что шляются по подворотням…. поставили к стенке. Хочу…

— Ветры, будьте благосклонны ко мне хотя бы разок… — пробормотал Ровеналь.

— Я слушала тебя и не смеялась над тобой, — взгляд Эллеры пронизывал насквозь. — Впрочем, чего ещё можно от тебя ожидать…

Вартарион потёр висок.

— Ты права, — тихо сказал он. — Наверное… мне тяжело принять… что ты такая… но… если мы будем спорить друг с другом, то враги… и союзники… застанут нас врасплох. Я оценил твою откровенность и расскажу, что смогу.

Он сделал глубокий вдох.

— Наяра… Я встретил её во время странствий. Не знал, кто она такая. Немного помог. И только когда мы прощались, я узнал, что она старейшина народа дрэвов. Я не знал, кто они, что это за народ. И фениксов я тоже не узнал. Только когда увидел её воинов в этих их… скафандрах… Как ты понимаешь, немногие народы одеваются так.

— Деревянная броня, — Эллера встала и отвернулась от Ровеналя. Шагнула к окну и замерла, глядя, как чарующе колышутся кроны деревьев. — Это место волшебно. Очевидно потому, что здесь нет ни городов, ни людей.

— Я рада, что вы сумели его оценить, — послышался звонкий голос от дверей.

В одно мгновение оба обернулись к Наяре. Та стояла на пороге, с лёгкой улыбкой глядя то на одного, то на другого гостя.

— Зашла лишь сказать, что вас ожидает ужин, — продолжила она. — Там, — Наяра указала на деревянную панель в стене, — вы найдёте одежду. Не такую, к какой привыкли, но иного предложить не могу.

Эллера оглядела хозяйку — её убор в самом деле не походил на одежду тех женщин, которых она встречала в Конфедерации. Мода наверху менялась так быстро, что даже ей не всегда удавалось за ней уследить. Но никто никогда не носил платья из древесной листвы.

Волосы Наяры тоже были украшены листьями, а поверх лежал венок из крупных цветов — белых и голубых, с изящными длинными лепестками. Маленькие зелёные веточки виднелись между ними.

— Благодарим, — сказала Эллера и первой направилась к шкафу.

К её облегчению, там не оказалось ни листьев, ни веток. Только простая свободная белая рубаха из льна, окаймлённая незнакомыми орнаментами по подолу и рукавам. К ней прилагались светло-коричневые замшевые штаны, не слишком узкие и не слишком широкие — Эллера быстро поняла, что они подходят размер в размер.

Она не стала терять времени и принялась одеваться прямо при хозяйке, разумно рассудив, что если та видела её голой, то скрывать уже явно нечего.

— А что стало с нашей одеждой? — поинтересовалась она, наблюдая, как Ровеналь берёт в руки свою пару штанов и тоже начинает натягивать.

— Она несла в себе зло внешних миров. Сатаи уничтожили её.

Олсон покосилась на Ровеналя, и тот вполголоса пояснил:

— Наши хозяева не приемлют синтетики.

— Но там же был пульт от корабля!

Ровеналь промолчал. Впрочем, по выражению его лица Эллера догадалась, что тот не питает особых надежд.

— А моя футболка… — так же без особой надежды возмутилась она. — Она была из хлопка! В смысле… чистое добро!

Наяра насмешливо посмотрела на неё.

— Я верю, что ты так считала.

— Высокие Звёзды… только бы они не расплавили пульт от корабля… — пробормотала Олсон.

— Я слышу тебя, — перебила Наяра. — И знаю, как отправить тебя назад на небо. Хотя и считаю, что ваш корабль сам по себе — чистейшее зло. Увы, вы, люди, не знаете других способов обеспечить себя всем необходимым. Я в долгу перед Защитником Кармелона, и мне придётся немного потерпеть.

— А если бы… если бы не он… — уточнила Эллера, — вы что, и корабль бы сожгли?

— Расплавили в пламени звезды.

Эллера решила больше ничего не говорить.

— Вы можете напугать или смутить моих подопечных, — продолжила Наяра. — Пожалуй, нам лучше отужинать втроём.

Она шагнула к двери — если можно назвать дверью портал, то появлявшийся, то исчезавший у неё за спиной — и, приоткрыв её, передала приказ своим сатаи.

Через несколько минут один из них появился в комнате с подносом в руках и принялся расставлять кушанья на похожем на гигантский гриб столе.

Еда, к счастью, оказалась почти обычной. Здесь не было мяса, зато имелись незнакомые, но приятные на вид фрукты, овощи, свежий хлеб. В некрашеных глиняных чашах, наполненных прозрачной жидкостью, плавали цветы.

Наяра первая показала, как их нужно есть, и Эллера обнаружила, что напиток действительно очень лёгок и приятен на вкус.

Она плохо помнила, когда ела в последний раз, потому с удовольствием накинулась на еду, не особенно разбираясь в том, откуда она произошла.

Ровеналь ел неторопливо, но, как заметила Эллера, то и дело поглядывавшая на него, тоже не особенно сомневался в безопасности пищи.

Наконец первый голод был утолён. Сатаи снова появился, чтобы забрать посуду и поставить на стол новые чаши и графин с прозрачной, но слабо светящейся водой.

— Это не радиоактивно? — осторожно уточнила Эллера.

Наяра фыркнула и многозначительно посмотрела на Ровеналя.

— Это лайкон. Национальный напиток, — пояснил он. — Безвреден. Но может вызывать галлюцинации.

— Видения! — обиженно поправила его Наяра.

— Я бы, пожалуй, обошлась без видений. — Эллера осторожно отодвинула от себя едва наполненную чашу. — Мне ещё домой лететь. И я сегодня за рулём.

Она покосилась на Ровеналя. Тот закатил глаза.

— Жаль! — коротко сказала Наяра и сделала большой глоток из собственной чаши. — Мне бы очень хотелось узнать, что увидит в зеркале лайкона нашаа моего друга.

Эллера снова покосилась на напиток.

— Дрэвы верят, — пояснил Ровеналь, — что сок священного древа, наполненный магией избранных дрэвов, дарует возможность видеть будущее, прошлое и настоящее.

— Он всё-таки радиоактивен, — подытожила Олсон.

— Мой народ никогда не осквернил бы землю, на которой мы живём, энергией атомного распада! — Наяра начинала терять спокойствие, и Ровеналь почувствовал, что этих двоих скоро придётся разнимать. Однако ему и самому было любопытно узнать, что мог бы увидеть Эллера под действием напитка, и потому Вартарион промолчал.

— Тогда что ещё твой народ может называть магией? — поинтересовалась Эллера. — Понимаю, мы с вами используем разные слова. Но что, кроме радиации, может заставить воду светиться?

— Чары избранных, — отрезала Наяра.

— Что за «избранные»? Они слишком долго грелись под прямыми лучами звезды? Побывали на том свете после взрыва корабля?

— Выпей — и я расскажу, — сменила тактику хозяйка.

Эллера покосилась на напиток. Потом на Ровеналя.

Вздохнула.

— Ну, если ты обещаешь, что я целой и невредимой доберусь до корабля… — обращаясь к последнему, произнесла она.

— Клянусь, — серьёзно ответил Ровеналь.

Олсон взяла чашу в руку и решительно сделала глоток.

На несколько мгновений все трое замерли, ожидая, что теперь произойдёт… Но не происходило ничего.

— Странно, — пробормотала Наяра, — может, нужно выпить ещё…

Она попыталась наполнить чашу Эллеры снова, но та накрыла её рукой.

— Ну, нет, — отрезала она. — Твоя очередь отвечать на вопросы.

Наяра ответила слегка раздражённым взглядом.

— Возможно, нужно время, — сухо сказала она. — Отдыхайте. Мы продолжим разговор с утра.

Поднявшись и подобрав подол платья, она направилась к двери.

Эллера и Ровеналь какое-то время продолжали сидеть за столом, глядя ей вслед. Потом Олсон повернулась к Ровеналю и спросила:

— Ты уверен, что они не причинят нам вреда? Сначала наше оружие, потом этот наркотик.

Вартарион скользнул по ней рассеянным взглядом и пожал плечами. Сам протянул руку и наполнил свою чашу лайконом. Поднёс к губам.

— Ты не боишься его пить? — всё так же насторожённо спросила Олсон.

— Нет, — Ровеналь дёрнул плечом. — Мне нечего скрывать.

Он залпом осушил чашу, и, поразмыслив, Эллера последовала его примеру.

Может, магии в напитке и не оказалось, но он успокаивал и позволял забыть о той непростой ситуации, в которую они попали.

У Эллеры было свойство, которое порой выручало её, но чаще создавало много проблем. Она постоянно думала. Всё время искала объяснение тому, что происходит кругом.

После чаши лайкона думать получалось с трудом, и ей стало легко. Заметив, что Ровеналь перемещается на ложе, состоящее, кажется, из мягкого мха, постеленного на пол у стены, она последовала за ним и устроилась у спутника на плече.

— Надеюсь, ты позаботишься о здоровье своей нашааа… — пробормотала она. — Кстати, кто это вообще?

— Я тебе уже говорил, — Ровеналь слабо улыбнулся и осторожно переложил руку так, чтобы можно было придерживать Эллеру за плечо. Это было приятно, не говоря уж о том, что Вартарион опасался, как бы его нашаа не скатилась на пол. Такая Эллера его забавляла. Она казалась более настоящей, чем та, что постоянно ждала подвоха.

— Ты говорил, что сто лет меня искал, — пробормотала девушка, поудобнее устраиваясь у него на плече. Рука её легла Ровеналю поперёк живота, и сердце дракона забилось быстрей.

Вартарион сделал глубокий вдох, стараясь подобрать слова, но от близости Эллеры ему тоже становилось трудно думать. Он сам не заметил, как свободная рука утонула в волосах спутницы и принялась неторопливо их перебирать.