Месть донатера

Глава 12. Перед судом. Извольский

Реал. Москва.

— Бать, тут такое дело. В общем, мне, похоже, очень помощь нужна… — услышать такое от стокилограммового вечно самоуверенного громилы было… неожиданно, а потому владелец «заводов, газет, пароходов» Владилен Романович Извольский, известный в узких кругах, как Изя Три процента, а в широких как миллиардер, предприниматель, меценат и прочая отложил текучку и взглянул на сына внимательно. Очень внимательно. Смотреть на отпрыска было, что там говорить, приятно. Владилен Романович словно видел себя в молодости- да что там, не просто себя а улучшенную версию себя. Детство Владилена Романовича было отнюдь не сытым и безоблачным- а потому в свои двадцать два он был, как говориться, и ростом пониже и телом пожиже. А имеющий все самое лучшее Алексей под круглосуточным контролем очень дорогих медиков рос, словно на дрожжах. Владилен Романович сыном гордился. Общаясь в высоких кругах, он не понаслышке знал, какие могут дети доставлять проблемы. Полиция, наркотики, гомосексуализм, СПИД и сифилис- да много чего. А его Алешка был приятным исключением. Пьянка и бабы- это было, да. Но тут дело такое- молодость есть молодость. В их среде, собственно, любовь к дорогому алкоголю и и за порок-то не считалась- так, что-то вроде безобидного хобби. А походы по девочкам только добавляли баллов и сыну и родителю- правильный пацан растет, не разноцветный какой. Наследник. Первого пушера, который рискнул подойти к сыну Извольского убивали страшно. Показательно. Тогда уже миллиардер Извольский взъярился и вырезал под корень целую группировку, торговавшую, в том числе, и наркотой. Буча поднялась знатная — но деньги это реальная сила, а Изе было уже не впервой ходить по краю- тем более, задели его семью- он впал в бешенство. Холодное, расчетливое и контролируемое бешенство. Он был готов убивать, не считаясь ни с чем- и он убивал, не считаясь ни с чем и ни с кем. Это поняли. Урок был усвоен и торговцы дурью шарахались от компании Извольского — младшего, как черт от ладана. А потому- только алкоголь и девки. Это нормально. А еще- спорт. Настоящая любовь к тяжелым железкам, привитая дорогим тренером еще с детства, правильно распределяла полезные калории и посмотреть на могучего атлета было приятно, приятно.

— Бать, ну ты знаешь, что у меня в сети свой клан… Можно сказать, бизнес небольшой, в общем…

— Опять игры твои? Компьютерные игрушки- ну несерьезно это, Леша. Несерьезно…

— Ага, эти самые несерьезные игры. Дело такое… Человечек один… — Алексей на секунду замялся, а потом словно с головой кинулся в воду — увел у меня шесть лямов. Миллионов. И потом убытка наделал еще на три миллиона. В общем, я на грани банкротства — мне и людей сохранить надо, а клан- ну, компания моя- по доходам просела капитально…

— Подожди- подожди. — Владилен Романович поражен был до глубины души и поражен приятно — то есть на те деньги, которые, как я был уверен, ты спускаешь только на бухло и шлюх… Ну, шесть миллионов рублей это, конечно, сущая мелочь, но сам факт…

— Евро.

— Не понял сейчас? Что сказал?

— Шесть. Миллионов. Евро. И убыток тоже. Три миллиона евро.

— Та-а-к. — Расслабленная веселость Извольского старшего сменилась собранной серьезностью, словно свет тьмой при щелчке выключателя.

— А теперь расскажи-ка мне все, сынок. Медленно. Подробно. Пошагово.

И Алексей вывалил все. Про клан. Про Коготь. Про полного придурка Колю и про злобную тварь Бредущего, который огрызнулся вдруг так неожиданно и так злобно и больно… Вывалил, захлебываясь в ярости и эмоциях. И старший Извольский, имея об играх представление чисто номинальное и совсем не владея игровой терминологией, схватывал суть просто мгновенно. Просто потому, что не смотря на антураж — это были такие привычные разборки за власть и деньги. А все эти игровые термины и высокие технологии- это всего лишь декорации, внешнее, наносное. Тонкий слой лака, который слетает, как шелуха с луковицы.

— Одного я ну никак не понимаю- как у него этот ваш портал-то оказался? Это же как ключ от парадной двери? Безопасность- то где твоя? Если ключи любой пришлый увести может?

— Да это выяснили уже. Портал обратный в составе группы он получал ежедневно. В один из дней приболталличного куратора вдвоем посетить определенного каллиграфа- якобы для приобретения уникальных свитков.

— Ну и?

— Приобрели свитки. Но этот… В общем, предложил один свиток потестить. Надо же знать, с чем идешь. Выехали они на пустырь — есть у нас десятикилометровая зона безопасности перед замком…

— Обожди. А как они у тебя вдруг к замку-то твоему попали?

— Каллиграф обретается в соседнем с нами городе. К нему они прошли через стационарный портал- общий. Ну, как метро. А оттуда уже своим ходом- там не так уж и далеко…

— Ясно.

— Часа три тестили, обсуждали — и оба спокойно въехали через главные ворота. А там как-то никто и не вспомнил- да примелькался он, привыкли как к своему за месяц.

— Лохи вы доверчивые — хохотал от души Владилен Романович, а Лешку- Лешку отпускало. Впряжется отец. Уже, считай, впрягся. Все, считай дело выиграно. Отца он боготворил. Как и любой ребенок, в детстве он искренне считал отца всемогущим богом. Только вот любой другой ребенок рано или поздно сталкивается с тем, что его отец чего-то не может. А Алексей Извольский с таким так и не столкнулся. Миллиардер Владилен Извольский мог все. Реально все. И, в свои двадцать два, Алексей верил во всемогущего отца. А потому, почувствовав такую поддержку, Алексей действительно чувствовал себя в абсолютной безопасности.

— Лохи, бать, лохи. Не ждал никто- считай, первый раз чужого в клан пустили- и то по необходимости.

— Но ты же понимаешь, что он тебя кинуть готовился?

— А может и случайность это. Ну, или страховался.

— Наивный ты, Леша. Наивный. Страховался он, не страховался. Случайность или нет — да кому это интересно? Главное- предъявить ему есть что. Его в дом пустили- а он, крыса, ключи унес. Так- нет?

— Да выходит, что так. — Алексей на глазах становился все бодрее. Во всей этой истории самым поганым для него было, что подспудно он, все же, чувствовал виноватым во всей этой, так неожиданно круто закрутившейся истории, себя. Свой клан. Чувствовал он сам, чувствовал народ. Это было здорово неприятно. Нокогда старый все разложил по полочкам- ситуация выглядела уже совсем по другому. Не так грязно и позорно. Не было уже невинно пострадавшего Бредущего- был задумавший кидок шпион, которому хорошенько врезали первыми- и за дело, как выяснилось. А это совсем другая история! В таких раскладах можно уже не только сохранить лицо, а действительно предъявлять обоснованные претензии. Да уж, старый действительно может все!

— Бать, но ведь он скажет…

— А кто его лепет слушать будет?! Ну представь- будет у тебя нулевой против сотки выступать- будет его кто слушать? А батя твой всяко повыше любых твоих топов будет. Так что так- он первый кидок задумал. Готовился? Готовился! Как хочешь- но тут его косяк. Хотел- не хотел- детский сад и разговоры в пользу бедных! Учись, пока жив, парень! Учись. И заметь главное- портал он у тебя спер еще до того, как твой паладин его уронил. Понял- нет? Вот за это прижать его и надо. И предъявить- Изя чуял деньги и в азарте потирал сухие стариковские ладошки.

— Да прижать-то будет его… не так и просто.

— Ага. Похоже, вечер новостей будет долгим.

— Очень долгим.

— Рассказывай, сын мой, рассказывай.

— Ну тогда слушай батя, слушай.