Виделись!

Глава 48

'Вместо мозга — компас.
Вместо сердца — лёд.
Не дай бог, с кротом вас
Вдруг судьба сведёт!'

— мурлыкал себе под нос песенку, на текст которой когда-то давно, очень давно, наткнулся на просторах Всемирной Шикарной Помойки, которую ещё Интернетом кличут.

Мурлыкал песенку и дёргал рычаги.

— 'Я бы сдался лично,
Будь я трижды крут.
Но кроты обычно
Пленных не берут',

— пол и сиденье подо мной приятно вибрировали, шуршала почва, трущаяся по поверхности мерно вращающегося бура и обшивке, уверенно и ровно светил «Светляк» под потолком кабины, напротив лица, на приборной панели удобно расположился планшет с интерактивной картой Локации и проложенным на ней маршрутом.

— 'Крот-Фронт! Крот-Фронт!
Крот-Фронт! Крот-Фронт!
Совесть их не гложет.
Им чужда мораль.
Крот любить не может,
И кротам не жаль',

— ходовые испытания моего землепроходческого комбайна системы «Трон 4.0» модификации «Крот» двигались успешно. Сейчас пока в ручном режиме, а следующим этапом будет дистанционное управление.

Нет, ну а что вы хотели? Этот урод, хватающий за ноги честных тружеников ВПК, меня реально вызлил! Вообще, эта «Уважуха» раз за разом умудряется выводить меня из состояния эмоционального равновесия. Что-то она мне даётся куда сложнее всех предыдущих: меня уже трижды чуть на ноль не помножили! И все три раза сделали это вероломно, подло, расчётливо и с большим-большим запасом вовлечённых сил и средств… в общем, всё именно так, как я сам люблю делать… НО это я! Мне можно! А им — нет! Они — гады! И сволочи! И вообще, я обиделся. Вот!

Так что, пора было с этим всем заканчивать. И обзавестись собственным «внутренним морем» моему Герцогству заодно. Ну, или, как минимум, море-подобным пресноводным озером. Навроде Байкала…

Но, пожалуй, всё-таки изложу всё по порядку.

Когда я после памятной скоротечной подземной схватки с «одноруким бандитом» немного продышался и набрался сил, чтобы осмотреться, то был… в растерянности.

Да, в растерянности — это идеально подходящее для описания моих впечатлений слово. Ведь то, что я видел, быстро объяснить не мог, но при этом моральных сил на более яркие эмоции, всё равно, уже не оставалось, ведь вымотался я за те от силы десяток минут, что всё длилось, так, как не выматывался за целый день работы киркой и ломом в шахте Щёрского Лабиринта.

В земле была дыра. Глубокая и тёмная. Примерно в два — два с половиной метра диаметром. Вокруг которой был рассыпан грунт. Много грунта. И очень разного грунта. В основном, правда, глина, песок и немного камней.

Выглядело всё так, словно из земли, в этом месте, ударил вверх фантан-гейзер. Только не из воды и пара, а из камней, глины, песка и грунта. Даже не фонтан, а направленный взрыв-выброс, что разом выбросил наверх землю с глубины метров в сто с лишним, образовав яму-колодец.

А заодно выкинул на поверхность вместе с этой землёй и меня. Что несомненно спасло мне жизнь. И чему я бесконечно рад. Вот только, как это что это было? Как могло произойти? Что вообще имело возможность произвести подобный эффект? И главное — так вовремя…

Колодец, кстати, довольно быстро заполнялся водой, шедшей с глубины. Видно, что бы это ни было, оно зацепило глубинный водоносный слой. Получилась классическая артезианская скважина, где вода бьёт самоизливом, за счёт разницы в давлениях. Прикольно. Первый раз такую вижу в живую. Однако, надолго ли её хватит? Стенки-то не укреплены ни бетонными кольцами, ни обсадной трубой. Осыплются и завалят шахту. Останется потом просто глубокая обваленная яма, возможно, немного влажная на дне. Да и то не факт.

Разлёживаться, тупить или заниматься исследованиями, однако, возможности не было. «Однорукий бандит», или кто-то вроде него, мог вернуться в любой момент. Либо, того хуже: могли накрыть сверху чем-нибудь пакостным: не думаю, что в Бункере совсем никого не осталось из тех, кто способен был сработать в качестве «артиллерии». Может, залп и был бы не настолько мощным и впечатляющим, как тогда, при входе или позже, возле реки, но мне, в нынешнем моём откровенно хреновом состоянии и такого за глаза хватит, чтобы ласты склеить. Так что, хочешь не хочешь, можешь не можешь, а валить надо. Валить надо подальше. Валить надо быстро.

Что я и сделал: достал из сумки «глайдер», кое-как заполз на него, приклеился и дал команду на отлёт по заданным координатам. К одному из заранее подготовленных мест-«лёжек», где можно быстро спрятаться и достаточно долго отсиживаться.

Дальше… сам путь я не запомнил. Возможно, что даже потерял сознание. И даже, может быть, не один раз. Мне почему-то было плохо. Состояние очень походило на то, в каком я пребывал после битвы в Элвише, пусть и не в точности. Положа руку на сердце, стоит признать, что теперь было всё-таки легче, чем тогда. И легче значительно — пульсирующая боль почти не мучила. А так: та же слабость, та же преследующая и в сознательном, и в бессознательном состоянии дурнота, отсутствие аппетита вперемешку с непонятными жаждой и тягой к чему-то, чего нельзя понять…

В прошлый раз, очень хотелось крови, но так-то оно и понятно — только что прорезавшийся вампиризм давал о себе знать, да и повреждение организма «ядром» постоянно требовали энергии и сил на регенерацию. Сейчас, я тоже чего-то очень хотел, но при этом совершенно не понимал, чего именно.

Очень похоже было, что температура тела моего поднялась и перевалила за отметку в сорок градусов цельсия. По крайней мере, ощущения были похожие. Ломота и слабость не давали толком подняться на ноги — стоило попытаться это сделать, как начинала кружиться голова, и я снова падал на четыре конечности, либо и вовсе сразу плашмя.

Кстати, плашмя лежать на земле было удобнее и приятнее всего. Пока я оставался в таком положении, раскинув руки и ноги в стороны, изображая морскую звезду, смотрящую в небо (в моём случае, в потолок той норы, куда я заполз), либо перевернувшись и пытаясь своими раскинутыми руками обнять планету, мне становилось хорошо. Сначала, подчиняясь давно и прочно сложившейся привычке, я пытался подстелить под себя коврик, ну хотя бы сидушку туристическую, но… мне почему-то было до крайности некомфортно с ними. Лежать хотелось на голой, грязной и холодной земле. Причём, если, по началу, ещё мне удавалось сойтись с собой самим на таком компромиссе, что пусть без коврика, но хотя бы в одежде, то чем дальше, тем больше одежда начинала мешать, пока, наконец, я не изорвал её на себе в порыве накопившегося нервного раздражения. Всю. В клочья.

Я остался голым. Лежал на рыхлой, непритоптанной ещё толком глине, прямо-таки вжимался в неё. Ерзал и чуть ли не похрюкивал притом, самому себе очень напоминая хрюшку в луже… хотя нет, пожалуй, лесного кабана, зарывающегося в лесную подстилку где-нибудь в дубняке, в знойный полдень. И удовольствие от этого испытывал какое-то совершенно иррациональное. Не от того, что глина была прохладной, а тело моё горело огнём лихорадки, хотя, и от того, наверное, тоже. Но всё-таки, гораздо сильнее было что-то ещё.

Временами мне на самом деле казалось, что я не просто лежу, а именно обнимаю землю, действительно её обнимаю. Всю и сразу, такую огромную и непостижимо массивную. Я чувствовал, как она притягивает меня силой своей любви, силой своего внимания к такой песчинке, как я. Какая, к мясу, гравитация! Сила всемирного притяжения… ерунда всё это. Мы не улетаем в космос в невесомости только потому, что земля нас держит! Только потому, что она не хочет нас отпускать. Она не хочет отпускать никого и ничего. Она тянет к себе всё и всех: каждую песчинку, каждую молекулу воды или воздуха, каждое живое существо… В великой жадности своей, она удерживает на себе всё и всех. А кого может, того и вжимает в себя, вдавливает в свою толщу, погружает, топит… Земля огромна, любвеобильна, жадна и бесконечно терпелива. Она действует медленно. Она никуда не спешит. Она имеет ждать. И всё, что из земли вышло, рано или поздно, всё равно в землю и уйдёт. Даже птицы, которых земля не очень любит. Даже Маги Воздуха, которые сами уже не очень любят землю. Все в неё однажды вернутся. Все…

А ещё она… растёт. Я чувствовал это, но не мог объяснить толком даже самому себе. Она растёт. Становится больше. Набирает объём и массу. Медленно, незаметно, непонятно. Расширяется…

В другое время, я начинал ощущать мир вокруг себя иначе. Иначе, чем обычно. Я начинал «видеть» всю толщу земли вокруг себя. Каждый корешок растения на тоненькой плёночке «плодородной почвы», каждый камушек в слоях глины, каждый изгиб и волну каждого водоносного слоя, массу и монолитность глубоких каменных пород, жар и давление где-то глубоко-глубоко внизу.

Сколько это всё длилось? Не знаю. Я мог бы посмотреть по таймерам моих Дронов или «системному времени» планшета, но какой в этом смысл? Я разве привязан хоть к какому-то ожидаемому событию? Для меня разве имеет значение хоть какая-то синхронизация с событиями вне моего маленького мирка? Моей Локации? Кто-то разве меня ждёт за её пределами? Кто-то важный для меня?

Группа Героев и Арман? Наверное, ждут. А может, и нет. Есть ли в том разница для меня? Они делают это по своей собственной воле. Я не заставлял их и не приказывал им. Как и тем войскам, что, возможно, группируются сейчас возле моей Крепости. И мне плевать на их нервы и их ожидания. Я не чувствую себя перед кем-то из них виноватым. Я их сюда не звал. А Катаклизм всё равно не начнётся до тех пор, пока я здесь, пока я жив. И оставаться здесь таковым — единственное, что я обязан всем им. А сколько это продлится: месяц, два, год, пять, десять лет — плевать. Катаклизм не начнётся. И только это важно.

Альбина… Да, пожалуй, она-то как раз ждёт. Вот только, не те у нас с ней отношения. Не семейные. Со скалкой не встретит, «Где шлялся?» не спросит. Так что — подождёт. Сколько надо, столько и подождёт. А нет: «на нет и суда нет» — не расстроюсь.

В общем, сколько это всё продолжалось по времени, не скажу точно. Однако, субъективно, закончилось гораздо быстрее, чем в прошлый раз, тогда, возле Элвиша. Силы постепенно вернулись, земля «отпустила». Я смог вставать, двигаться, ходить, есть…

Когда «полегчало» и «попустило», первым делом я добрался до реки и с наслаждением вымылся, ибо до этого, сам себе напоминал потоптанное в грязи чучело с засаленной пыльной соломой вместо волос и бороды. Нет, даже не чучело, а кусок мяса, вываленный в придорожной пыли и уже тронутый разложением: такой же вонючий, гадкий и неаппетитный.

После купания стало совсем хорошо. Прежние силы, работоспособность, энергия и оптимизм возвращались. Руки чесались взяться за дело, в груди горел огонёк азарта, душа требовала реванша и сатисфакции…

Что это вообще со мной было? Ну, предположение, оно же версия, у меня только одно: «инициация» в Магии. Да-да, именно то, о чем мне когда-то давно, чуть ли уже не в прошлой жизни, рассказывал Виконт Мангауз в своём кабинете Крепости Элвиш. В Магической Академии, кстати, об этом явлении мне тоже слышать приходилось. Видеть — нет, процесс этот весьма интимный, очень редко кому хочется, чтобы их видели в таком состоянии. Да и прав был Виконт — опасно это. Маг, проходящий «инициацию», даже не желая того, может сильно навредить беспечному зрителю, а то и прибить того на месте. Он же себя практически не контролирует, в чём я и сам успел убедиться на двух личных примерах. Особенно четко пришло осознание своей опасности для наблюдателя, когда я вернулся от речки и имел возможность рассмотреть свою «нору» не затуманенным взглядом, при незамутнённом сознании.