Крысолов

- Черт! Черт! Черт! Чертова синеглазая кукла!

Тармаэл не заставил себя долго ждать, дрожа от соприкосновения холодного воздуха с мокрой после душа кожей, он нырнул в постель, полежал полминуты рядом и вдруг уткнулся лбом в плечо землянина. Редж не шелохнулся - лежал, как деревянный, и смотрел в потолок. Синеглазый придвинулся ближе, прижался всем телом, закинув ногу на бедро землянина.

Редж не выдержал, повернулся и сгреб в охапку хрупкую, жмущуюся к нему фигуру. Пробормотал, жадно, остервенело целуя шею и плечи:

- Там тебя плохо грели, в чужой постели, господин?

- Не надо, перестань, - тармаэл оттолкнул его.

- Крысолов, значит, уже не годится… - с укором прошептал Редж.

- Дурак, мне больно… будет…

Редж моргнул и только сейчас заметил, какой надломленный у тармаэла голос и какие-то совсем больные глаза.

- Б-больно? Ч-что с тобой?

- Мне точно надо отвечать на этот вопрос?

И еще Редж только что сообразил, что дрожит тот не от холода.

- Ты… тебя… это что, не было добровольно?

Тармаэл надтреснуто рассмеялся.

- На Тармаэллиде есть только трое, кому я по статусу не могу отказать. Принц крови и пара герцогов. Но у герцогов, слава Небу, есть жены.

- Черт, ну и нравы у вас, - Редж нервно сглотнул.

- Да ладно… ты же знаешь, какая у нас регенерация. К утру все заживет. И потом младшие мне тоже отказать не могут, а как я это делаю, ты на себе испытал.

- А с женщинами вы также?

Тармаэл на миг закусил губу, по лицу прокатилась болезненная гримаса.

- Ну откуда я знаю?! Мне же… - он судорожно сглотнул.

- Прости, - Редж медленно наклонился и стал очень нежно целовать его грудь, живот, постепенно опускаясь все ниже.

- Ну, отстань уже от меня, я же сказал - к УТРУ, - Синеглазый вяло попытался отпихнуть его.

- Я и не собирался… ничего такого… ну от чего, может быть больно… просто хочу помочь тебе расслабиться. Или ты спать хочешь?

- Не знаю, - он беспомощно улыбнулся.

Редж снова вернулся к целованию шелковой кожи, потихоньку стягивая одеяло с бедер тармаэла. И, судя по открывшемуся виду, тот не остался равнодушен к его манипуляциям. Редж осторожно коснулся языком сочащейся смазкой головки, согревая ее своим дыханием, потом медленно вобрал в рот. Тармаэл издал какой-то невнятной, но невероятно соблазнительный звук, когда землянин начал посасывать и облизывать ее, как леденец. Редж пропустил запульсировавшую плоть глубже в себя и начал неторопливые размеренные движения. Синеглазый задвигал бедрами навстречу, тихонько постанывая. Редж конечно тоже не мог остаться безучастным к этому действу, но ему оставалось только тереться напряженным членом о шелк простыней, и то ему, мягко говоря, было неудобно. К счастью, долго его мучения не продлились, тармаэл запустил когти ему в волосы, безмолвно прося ускорить темп и почти сразу, буквально через несколько резких движений, задергался, даже чуть приподнявшись на постели. Редж осторожно высвободился из-под его расслабившейся ладони, бросил взгляд на временно ‘ушедшего в астрал’ тармаэла и побежал в ванную.

Сплюнув терпкую сперму и быстренько прополоскав рот, он включил душ и, прислонившись к стене, наконец, занялся собой. В голову пришла эгоистичная мысль, что, судя по тому, как немного нужно было его господину, чтобы кончить после проведенной в чужой постели ночи, вряд ли он вообще получил там разрядку. Из-за шума воды и некоторой занятости, Редж не услышал, как открылась дверь в ванную. Поэтому его до самого копчика прошила волна острого возбуждения, когда к нему вдруг прильнуло гибкое тело, а к его приоткрытому рту прижались ищущие губы. Редж почти рефлекторно сгреб тармаэла свободной рукой за талию, жадно отвечая на поцелуй. Синеглазый осторожно убрал руку землянина с его члена и взялся за это сам. Редж одобрительно замычал, сползая одной ладонью ниже и сжимая гладкую ягодицу, а другой гладя его по плечам и спине. Он хотел его всего, каждый дюйм его тела и снаружи и внутри. Рискуя потерять равновесие, да еще и пораниться об острые когти, Редж крутанул их обоих, прижимая тармаэла к стене и начал настойчиво толкаться языком ему в рот, закинув одну его ногу к себе на талию и увлеченно тиская за зад.

- Ох, - выдохнул Редж, упираясь лбом в стенку и все еще вздрагивая в отголосках оргазма. - Ты настоящий… а я думал, какая у меня натуралистичная фантазия…

Тармаэл фыркнул и завозился, пытаясь выбраться из-под землянина. Редж отстранился и, зарывшись ладонью в мокрые светлые прядки, нежно и благодарно поцеловал его.

- Ммм, ну все, твоя фантазия уже на ногах не держится, пойдем спать. И не вздумай меня завтра разбудить, принц расщедрился на выходной после моих заслуг перед отечеством, - добавил Синеглазый с кривой усмешкой.

Редж проснулся и не обнаружил рядом тармаэла. Он встревожено приподнялся на локте и увидел, что тот сидит с ногами на широком подоконнике, подтянув колени к груди. Буря улеглась, поля за окном покрывал девственно чистый снег, и Синеглазый безучастно смотрел на него, чуть запрокинув голову. Редж подошел к нему, но тот не обернулся, и тогда землянин просто осторожно обнял его за плечи.

- Я уезжаю, - тихо сказал тармаэл, все еще глядя в окно, но переложив голову на плечо Реджу.

- Надолго?

- Похоже, навсегда…

Редж замер. Молчание, казалось, длилось целую вечность.

- А… а там, куда ты уезжаешь, тебе не нужны сморколовы…

Синеглазый покачал головой:

- Я не могу взять тебя с собой.

Редж снова помолчал, а потом все же спросил:

- Это из-за принца, да?

- Нет, - Синеглазый грустно усмехнулся, - Принц просто решил меня вчера … напоследок… хотя аудиенция была на тему моего отъезда, да.

- И сколько у нас осталось времени?

- Десять дней.

- Так мало! - Редж повернул его к себе и поцеловал в мягкие, отчего-то чуть солоноватые губы. Он развел его колени и притянул ближе, встав между бедер тармаэла, но тот прервал поцелуй:

- Подожди.

- У тебя еще не все зажило?

- О боги, ты еще хоть о чем-нибудь думаешь?! - он взял лицо землянина в ладони, - Разве тебя не интересует, что с тобой будет?

- Да и так понятно, - Редж пожал одним плечом. - Пустят в расход… или продадут и тогда меня пристрелят при попытке к бегству.

- А, может, охмуришь нового хозяина? - усмехнулся тармаэл, и только синие глаза не смеялись. Они потемнели еще вчера, и утренний свет так и не разогнал в них тьму.

- Нет, господин. С меня хватит. Я больше ни для кого на цепи сидеть не буду, - он накрыл ладонью тонкие пальцы на своей щеке и, чуть повернув голову, коснулся губами руки тармаэла.

- Не будешь, - кивнул Синеглазый. - Я тебя отпускаю, - он осторожно убрал руки.

- Как это? - Редж ошеломленно моргнул.

- Твоя планета наладила с Тармаэллидой дипломатические отношения. Оформим, как передачу военнопленного. Акт доброй воли к новому соседу.

- Т-ты серьезно?

- Конечно. Такими вещами не шутят.

- Спасибо, - все, что нашел сказать Редж, не в силах еще пока осознать эту новость.

- Пожалуйста, - улыбнулся Синеглазый, - И… у меня все зажило.

Редж положил руки на его колени и провел по бедрам, задирая подол короткой туники. Он вновь потянулся к губам тармаэла, нежно касаясь их и пробуя на вкус кончиком языка. Синеглазый сполз на самый край подоконника, прижимаясь к землянину, и осторожно, чтобы не поцарапать, скользил кончиками пальцев по рельефу его мышц. Редж оторвался от его губ и принялся покрывать неторопливыми поцелуями шею, заставляя запрокидывать голову. Пальцы землянина легкими прикосновениями пробежались по члену тармаэла от основания до головки и стали дразнящее ласкать ее, собирая смазку. А потом Редж был почти также терпелив, как в первый раз, заставляя тармаэла нетерпеливо ерзать на подоконнике, выгибаясь и кусая губы. Синеглазый откинулся назад, светлые волосы молоком облили стекло, и Редж вошел в него одним плавным толчком, а тот выдохнул что-то неразборчивое, кажется, на тармаэльском. Землянин качался на волнах тихого, тягучего, как сироп, удовольствия и заворожено смотрел, как дрожат длинные ресницы, как ярко в дневном свете горит румянец на фарфоровых щеках. А за окном вновь пошел снег, и белые хлопья, медленно кружась, осыпались на землю…

Десять дней - это, как оказалось, еще меньше, чем Редж думал. Синеглазый все время где-то пропадал, то улаживал дела, то прощался с родственниками и еще с кем-то и чем-то на Тармаэллиде.

Редж сидел, запертый в четырех стенах спальни, и думал, как бездарно он проводит эти последние дни, но конечно, кроме раба, которого тот знал меньше года, у господина были еще вещи, с которыми нужно было попрощаться на родной планете.

Мысль о скорой свободе казалась головокружительной, но Редж не желал, чтобы эти дни неслись с такой ужасающей скоростью. Навсегда. Что он почувствует, когда Синеглазый навсегда исчезнет из его жизни?! Любовник, с которым он провел столько незабываемых ночей… их еще осталось… уже пять… и то, он к родителям собирается уехать на пару дней, и раба с собой, конечно, взять не сможет.

Редж опять смотрел на снег за окном и часы ожидания, когда Синеглазый вернется, казались бесконечными… и в то же время дни уносились прочь, утекали, как песок сквозь пальцы. Последние дни. Он никогда больше не обнимет обманчиво хрупкую фигурку, не увидит, как тают синие льдинки, не зароется пальцами в прохладный шелк светлых волос. Но там свобода и родная планета… хорошо, что выбора у него все равно нет… да и не выбрал бы он рабство… даже такое…

На последние пару дней тармаэл остался дома, собирать вещи и… прощаться. Редж уже не хотел секса - они этим половину ночи занимались, но было уже за полдень, а из постели они так и не выбрались. Землянин просто обнимал его, осторожно лаская, целуя, купаясь в запахе его кожи, волос.

- Никак не могу в это поверить, - вдруг сорвался с языка обрывок мыслей, терзавших Реджа.

- Что ты скоро увидишь родную планету? - тихо спросил Синеглазый.

- Что я больше никогда не увижу тебя.

Тармаэл ничего не ответил.

- Можно задать тебе личный вопрос, господин? - решился Редж.

- Не думаю, что стоит, но наказание тебе уже в любом случае не грозит.

- Как тебя зовут?

Синеглазый помолчал несколько секунд…

- Зачем тебе? Через пару дней мы расстанемся, и ты даже не будешь знать, в какой части Галактики я нахожусь. К чему тебе мое имя?

- Я никому не собираюсь ни о чем рассказывать, если ты об этом беспокоишься, - Редж приподнялся на локте, чтобы видеть его лицо. - Но я хочу хоть в воспоминаниях тебя по имени называть.

- Послушай, мы с тобой сейчас разбежимся и больше никогда не встретимся. Ты будешь свободен, вернешься к нормальной жизни… не надо тебе это вспоминать. Нам лучше друг друга забыть.

- А если я не хочу… забывать?.. Ладно, не хочешь - не говори. Знаешь, как я тебя для себя называю? - он убрал светлую прядку с его лба.

- Хм… ну вряд ли конечно “господин”. Белобрысый садюга?

Редж не сдержал усмешки:

- Ну, так тоже иногда. А вообще - Синеглазый.