Третья грань реальности

Глава 1

За шесть лет и одиннадцать месяцев до…

Война началась внезапно. Совсем недавно никто и не говорил о ней, как вдруг тень от её крыла опустилась на всю страну. Отец собирал ополчение и сам планировал пойти на фронт, вместе с братом. Меня хотели отправить к Веронике, подальше от границы, но пока складывали чемоданы, да решали вопрос с сопровождением… пары дней нам не хватило.

Почти обычный день вмиг превратился в кошмар. Вооружённые люди, разорив деревни, ломились в усадьбу. Женщины заходились в истерике, мужчины на повышенных тонах обсуждали, как обороняться. Запахло гарью. Мне приказали спрятаться, но я будто и не услышала – не поняла смысл слов. Зато одна из горничных, Лиза, проворно схватила меня за руку и потащила по коридорам.

Безопасного места в доме не нашлось. Только мы выбирали, казалось, укромный угол, как страх сгонял нас с места. Враги забрались в дом, пожар разошёлся. Мы неслись по очередному коридору, перескакивая через окровавленные тела – к счастью, я даже не успевала их опознать. Языки пламени с опасной страстью тянулись к подолу, но Лиза тащила меня так быстро, что не было времени бояться. Только бы выбраться, только бы сбежать.

Мы закрылись в угловой комнате на втором этаже – раньше это была гостевая, но сейчас её завалили нашими старыми игрушками. Моя проводница проворно подпёрла дверь столом – ненадёжный запор, пару минут выиграть – и, снимая одежду, сообщила:

– Здесь тайный ход. Сымайте ваши вещи, надевайте мои и бегите.

– А ты? – спросила я растерянно.

– Они хозяев ищут, я как-нибудь выберусь, заодно отвлеку, – усмехнулась Лиза, скидывая юбку и оставаясь в одном исподнем. Даже в такое время у неё на губах играла бешеная улыбка, непослушная. Это восхищало и пугало одновременно. – Да вы не стойте столбом! Давайте подсоблю!

Девушка – такая взрослая и отважная сейчас – помогла мне развязать шнуровку корсета, расстегнула пуговицы, стянула тёплое платье. А я вертелась, слушаясь её беспрекословно, и думала.

Ищут хозяев… Нас и правда хотели убить в первую очередь. Это было страшно. Я боялась за родных – вдруг они уже лежат там, в коридорах, порубленные или обожжённые, – боялась за себя, с ужасом представляя, как, замешкавшись на минуту, не успеваю сбежать от занесённой сабли или как начинаю заживо гореть. Хотелось потрясти головой, сделать усилие и проснуться, а потом спокойно выдохнуть, разглядывая очертания своей спальни в темноте. Но у меня не получалось, кошмар продолжался наяву.

Лизина юбка и рубашка неприятно коснулись кожи грубой тканью. Горничная подвернула рукава, затянула пояс потуже и кивнула удовлетворённо. Развернувшись, она распахнула передо мной дверцы старинного стенного шкафа, раздвинула старые шубы и толкнула заднюю стенку шкафа, которая отворилась словно дверь.

За ней стояла темнота, почти такая же пугающая, как сражение в усадьбе, от которого нам удалось спрятаться. Если бы я знала, что выберусь и всё будет хорошо, я бы смело ступила внутрь. Но я не знала. К тому же оставалась одна.

Я сделала шаг, залезая в шкаф; другой, ныряя в темноту; и внезапно, почти в самый последний момент обернулась.

– Пойдём со мной, – схватила я Лизу за руку.

Руки будто тут же онемели. Я хотела казаться сильной, но не могла справиться с собой и разжать пальцы. Что если в конце тоннеля дела ещё хуже? Если меня и там найдут? Я не просто не смогу защитить себя – не соображу даже, что делать. Лиза умнее, она придумает. Стыдно признаваться, но сейчас я чувствовала себя совершенно беспомощной.

– Не дурите! – потребовала горничная, грубо высвобождаясь. – Бегите лучше, пока нас не нашли!

И захлопнула дверь, оставляя меня в темноте. В тишине. Одну.

Ломиться обратно с мольбами и слезами я не стала, хотя хотелось. Лиза решения не изменит, а, пока мы спорим, нас могут найти враги – тогда моя несдержанность погубит нас обеих.

Вздохнув, чтобы немного успокоиться, я нащупала ладонью холодную стену. И медленно, боясь оступиться, пошла вниз, считая ступеньки. Не раз я пользовалась этим ходом, но всегда лишь для игр. Прятки, догонялки… сейчас это тоже походило на игру, только цель – спасти жизнь.

Дорога была длинной. Крутая лестница с высокими ступенями, каждую из которых я с трудом выискивала носком туфли; узкий извилистый коридорчик; за ним вытянувшийся, словно змея, тоннель, ведущий в соседское имение. Я даже не заметила, как прошла расстояние, на которое обычно тратила не меньше часа, и упёрлась в стену. Поднявшись на пять ступенек, я приподняла крышку, осмотрелась. Убедившись, что никого нет, быстро выбралась наружу, пачкая руки об октябрьскую промозглую грязь.

Не заботясь о внешнем виде, я вытерла ладони о длинную юбку. Вдалеке, там, откуда я ушла, вздымался чёрный дым вперемешку с рыжими хвостами пламени. Всё-таки разгорелось. Интересно, как там папа с братом? Живы ли?

Прикусив губу, чтобы не расплакаться, я побежала прочь, как можно дальше. Когда-нибудь это кончится, и я обязательно вернусь в родное поместье, надо дождаться только государственных войск, которые помогут нашему небольшому ополчению. Они должны были уже выступить. Должны…

Я бежала без оглядки, тяжело дыша и пугаясь каждого шороха – любой звук нёс нечто зловещее. Иногда дыхание словно бы останавливалось, и казалось, что больше я не смогу ступить и шага. Я прекращала гонку, будто кукла медленно передвигала ногами, но стоило восстановить силы, вновь торопилась. Наверное, даже среди огня и криков, я не чувствовала такого ужаса, как сейчас в относительной иллюзорной безопасности. Одиночество сильно давило. И неуверенность.

Слишком длинная юбка мешала, путаясь под ногами, грязь пачкала светлые домашние туфли, которые так и норовили слететь. Пару раз я, поскользнувшись из-за спешки, чуть не упала – едва удержала равновесие, но после каждого такого виража дыхание сбивалось, и страх подкатывал к горлу.

Вороны кружили в небе и раздражающе каркали, нагоняя жути. И больше никого. Пустая дорога, серая из-за осенней хмари, да тополя с последними сухими листьями. Я не знала, куда идти – окрестности полыхали огнём. Остаться в подземном переходе мешал страх, что лаз обнаружат и пойдут следом. Сойти с каретной колеи – риск забрести в болото. Да и редкий у нас лесок – без листьев человека едва ли не за версту видно. Укромных уголков поблизости тоже не находилось. Поэтому я просто шла и шла подальше от дома.

День подходил к концу, окутывая сумерками и холодом. Я уже не бежала, а вяло ковыляла по дороге – силы кончились. Наше поместье давно скрылось из виду, а вот соседская деревенька, до которой я почти дошла, постепенно перестала полыхать. То ли выгорело все, то ли потушили. Может, отбились?

Окрылённая призрачной надеждой, я ускорила шаг, но рано обрадовалась. Именно в этот момент, будто в усмешку над моим чувствами, за спиной пробасил мужской голос:

– Эй, смотри какая краля!

Вдоль позвоночника прокатился холодок, а сердце пропустило удар, чтобы потом забиться в три раза быстрее. Обернуться я побоялась – припустила, что было мочи, надеясь, что за мной поленятся гнаться. Шансов мало, но надо же попытаться, не сдаваться же просто так!

Не повезло – тяжёлые шаги приблизились почти сразу. Даже не гнались – несколько прыжков и преследователь уже у меня за спиной. Я хотела рвануть, но усыпанные мозолями пальцы сомкнулись на шее, больно дёрнули за руку, разворачивая меня. Противные довольные добычей рожи, безобразные, страшные. Я вытаращилась испуганно, попятилась и попробовала высвободить руку, но без толку – только притянули ближе.

Пахнуло перегаром и смрадом нечищеных зубов, омерзительные губы жадно впились в мои. Это было противно. Меня затошнило, я попыталась вырваться, но оказалась слишком слабой. От бессилья брызнули слёзы. Я задыхалась, кашляла, вертелась, будто рыба на суше. Но стоило руке, сжимавшей мою шею, скользнуть на грудь – прикусила мужику язык и с размаху пнула коленом. Метила в другое место, но промахнулась из-за юбки, попала по ноге.

От неожиданности он выпустил меня. Не мешкая, я подхватила подол и припустила со всех ног. Были шансы спастись или не было, но я побежала, не разбирая дороги. Не важно, куда и зачем, только бы снова не оказаться в этих грязных руках.

Больно хлестнуло по позвоночнику. Я не удержалась – со вскриком рухнула на землю, перепачкав выставленные вперёд руки в осенней грязи. Мужской сапог пнул в бок – я захлебнулась криком, – в живот, перевернул, изваляв в грязи полностью. Лишь бы побрезговали тронуть замарашку, лишь бы пронесло.

Я перекатилась на спину и вновь увидела своих преследователей. По-прежнему трое. И они явно не из брезгливых. Мой личный ад только начинается, зря я бежала от огня.

Я зажмурилась. Пыталась сжаться, но мне не давали. С треском порвались пуговицы на блузке, открывая исподнее. Попытавшись выскользнуть, я отхватила оплеуху. Однако боль не успокоила, а взбеленила. Хуже от попыток вырваться не будет! Если меня забьют до смерти, будет только лучше!

Мне казалось, я плакала и кричала, пока голос не осип. Дёргалась и пыталась драться, пока силы совсем не оставили. А потом только рыдала от бессилия, терпя боль.

К этому моменту довольным остался только один. Встал, с противной усмешкой поглядывая на мою задранную юбку. Лучше бы я осталась в усадьбе! Сгорела или получила бы удар саблей. Наверное, было бы не так больно.

На обидчиков через дымку слёз я смотрела с бессильной злобой. Хотелось их убить, каждого, с особой жестокостью разрывая на части, но не могла даже перевернуться и сбежать. Из последних сил пнула склонившегося надо мной второго, а в ответ он не раздумывая приложил меня головой о землю. Сознание померкло, сменяясь пеленой беспамятства. Ничего, так лучше.

– Эй! А ну отпустить её! – услышала я незнакомый мужской голос.

Он был как глоток воздуха в трясине, как вольный ветер. Я попыталась посмотреть на его хозяина, но перед глазами мутилось.

Больше меня никто не держал, я машинально поправила юбку, перевернулась на живот и попыталась отползти. Далеко не вышло.

Звенел металл, мужчины бранились, кричали, но скоро замолкли. Ко мне кто-то подошёл. Сознание меркло, позволяя думать, что всё происходит во сне, голова кружилась. Я почти ничего не соображала, только почувствовала, как меня аккуратно подняли. И вновь услышала приятный взволнованный голос:

– Эй, девочка, ты живая?

– Да, – шепнула я, не открывая глаз.

– Только не умирай, слышишь? Держись!

– Зачем?

– Что значит «зачем»? Чтобы жить! Ты же ещё молоденькая совсем. Сколько тебе?

– Пятнадцать, – пробормотала я, но сомневалась, разобрал ли собеседник.

– Рановато умирать, – усмехнулся он, пытаясь удобней прислонить меня к дереву. Без толку, все равно больно от любого прикосновения, но за заботу я была благодарна. – У вас есть лекарь? Далеко до него?

Я не ответила. Хотела, а потом подумала: «Зачем?» Объяснять не хотелось – слишком сложно. Проще уснуть.

–Эй! Эй! – переполошился спаситель, когда я не ответила. – Эй, девочка!

Он выругался, как-то очень скверно и замысловато. А потом внезапно прикоснулся к моей шее губами. Неужели и этот такой же? Хотя какая разница, я всё равно умираю, а он нежен. Но неожиданно зубы больно впились в кожу, заставив вздрогнуть. Кажется, кровь потекла, но тело перестало чувствовать, как после обезболивающего. Чудеса.