Третья грань реальности

Глава 2

Меня нашли соседские крестьяне, бесцеремонно растолкали и стали пытать, кто я и откуда. Я не сразу сообразила, чего они хотят. Вообще сначала не поняла, с чего это лежу посреди леса, а не в своей кровати. Недавние события казались сном, причём давно прошедшим. О реальности происходящего напоминала только порванная Лизина одежда – ни трупов на дороге, ни синяков и ссадин, ни ломоты в спине, которую я должна была застудить на холодной земле.

Я чувствовала себя великолепно. Может, и не случилось ничего? Выбралась из усадьбы, свалилась где-нибудь по дороге, а вся эта чепуха лишь привиделась?

Узнав, что я графиня Виктимская, которую, оказывается, уже давно ищут, меня без промедления проводили домой. Левое крыло сгорело, выставляя напоказ голый почерневший балочный скелет. В правом – суетились слуги, прибирая разгром. Интересно, сколько меня не было? Почти всё привели в порядок, остались только мелочи вроде новых занавесок да картин.

Неожиданно навстречу выбежал брат и стиснул в объятиях, чуть не задушив.

– Нашлась, – прошептал он облегчено.

Я не знала, как ответить – и потерявшейся-то себя не чувствовала.

– Где ты была столько времени?! – попыталась возмутиться он. – Гвардейцы прогнали врагов и уже ушли, а ты где была?! Знаешь, как я волновался?!

– Я пряталась в лесу, – осторожно ответила я, решив, пока не говорить о произошедшем. По крайней мере, до тех пор, пока я не пойму, что произошло на самом деле – воспоминания походили на бред. – А где отец?

– Он жив, но его серьёзно ранили. Думаю, дня через два ты сможешь его увидеть, а пока лекарь не разрешает.

– Но он поправится? – в первую очередь уточнила я.

– Говорят, ничего страшного. Я больше за тебя перепугался. Когда сказали, что Лизу нашли мёртвой в твоём платье, я думал, больше тебя не увижу.

Меня словно молнией ударили, по губам пробежал холодок, а руки безвольно опустились вдоль тела. Бестолково я посмотрела на брата и с трудом переспросила:

– Мёртвой?

– Да. Она тебя спасла?

Я кивнула, кутаясь в потёртый плащ, который дали мне сердобольные крестьяне. Лиза знала, на что шла, отвлекая преследователей, а я в тот момент совершенно ничего не могла сделать. Она специально подставилась, чтобы меня не искали. Ну и дурёха же я.

– Эния? С тобой всё в порядке? – спросил брат, тронув меня за локоть.

– Я бы хотела побыть одна, – попросила я, выскользнув из его рук.

Он участливо пробормотал что-то про мои переживания, про то, что понимает чувства. Ничего он не понимал. Я не чувствовала ничего, совершенно. Из-за меня человек умер, меня саму вчера изнасиловали, а я…

Добравшись до своей спальни, в которой уже успели прибраться после погрома, я упала на кровать, даже не задумываясь о внешнем виде. Слезы лились градом, вой, который больше походил на волчий, скрывался в подушках. Не понимаю, отчего плакала. Не помню, когда забылась во сне, но проснулась только к утру.

Разбудило меня неприятное ощущение, будто ладонь что-то жжёт. Оказалось, лучик солнца пробрался сквозь незакрытые занавески и украсил кожу волдырями. Удивляться не было сил: хотя тело чувствовало себя прекрасно, душа вымоталась.

Вместо того чтобы позвать горничную и умыться, я первым делом бросилась к зеркалу. Стоило взглянуть на отражение, из груди выскочил нервный смешок, и я невольно отшатнулось. Под глазами залегли круги, волосы дыбом, губы обветрены, а на шее две вздувшиеся раны.

Они-то внимание и привлекли. Даже слегка прикасаться к ним было больно. Я бы, может, не стала паниковать, но торопливо стянула грязную одежду, порванное исподнее и с удивлением уставилась на идеальное тело. Ни синячка, ни царапинки – только две отметины на шее.

Весь день – и в бане, и за трапезой – я только и думала что о знаках, которые прятала под высоким воротником. И всё больше связывала их, спасшего меня офицера и своё чудесное исцеление. Раз остались раны на шее, значит, всё произошло на самом деле. А если так, значит, я чуть не умерла, но каким-то образом выжила и даже не простыла провалявшись несколько дней осенью в лесу!

С трудом я дождалась ночи – днём побоялась, что брат заметит. Со свечой в руках, стараясь двигаться как можно тише по пустым, «голым» без привычных картин, коридорам, я прокралась в спальню сестры. Комната больше напоминала библиотеку, чем жилое помещение. Книжные стеллажи занимали две стены – самую дальнюю и почти всю смежную с ней, до окон. Во время бойни сюда не добрался ни пожар, ни, к счастью, враги – всё осталось нетронутым.

Что искать, я не знала. Просто поднесла свечу поближе к корешкам и принялась подряд читывать названия. Глаза заболели быстро, многие шрифты я разбирала с трудом. Когда за окном слегка посветлело, а зевки стали совсем уж неприличные, пришлось сдаться и уйти спать.

Но я повторила поход и завтра, и на следующий день, и позже… Дело шло медленно – раны на шее почти исчезли, оставшись маленькими незаметными точками. Я видела их только потому, что знала, где искать, но на всякий случай прятала под высоким воротником или платком из лёгкого шифона.

Ещё появилась странная жажда, которую я не могла утолить обычной водой или вином, сколько бы ни пила. Вкус пищи совершенно не ощущался, зато люди внезапно стали пахнуть аппетитно, хотя и не все. Одеколон брата мне не нравились, а вот близко к слугам я старалась не подходить. Иначе появлялось непонятное желание. Со мной творилось неладное, но почему-то это не пугало – появился азарт.

Глаза постепенно привыкли к ночному занятию и уже совсем не болели. Если в первую ночь я едва-едва одолела одну полку, то к концу недели читала с той же скоростью, что и днём. Я уже думала, быстро дело не закончится и придётся изучать второй стеллаж и, не дай бог, задний ряд книг, но внезапно мне улыбнулась удача. Книга оказалась неброской, название – немудрёным, но подходило мне идеально.

– «Чародейские знаки и метки», – озвучила я, усмехнулась и, сев к окну, стала читать.

Старые страницы держались на честном слове – малейшее резкое движение и лист оставался у меня в руке. Содержание в поиске не помогло, пришлось смотреть по описаниям – иллюстраций, увы, в книге тоже не нашлось. Дойдя до конца, я уже боялась, что здесь ничего не будет, но внезапно наткнулась на нужную отметку.

Перечитав раз пять, я изумлённо покачала головой, а потом бросилась к стеллажу совсем за другой книгой, которую видела буквально на днях. Том был увесистый, но я неслась с ним по коридорам до своей комнаты словно с пушинкой – так боялась столкнуться с кем-нибудь по дороге.

Плотно закрыв дверь и, для верности, подперев её стулом, я распахнула толстый фолиант с короткой надписью «Вампиры». Глаза пробегали по рукописным строчкам, выведенным почерком с причудливыми вензелями. Всё, что я читала, нравилось мне с каждой главой меньше и меньше.

Мой спаситель был вампиром – не магом, но существом с удивительными способностями. Вытаскивая с того света, он сделал меня такой же. На вампирах всё заживает за несколько минут – на это Лейф и полагался. Им не страшны никакие травмы, они не стареют после взросления. Да, убить их всё же можно, но не так просто, как обычного человека. К тому же им неприятны прямые солнечные лучи – от слишком ярких могут появиться ожоги. Но в пасмурные дни или по теньку не страшно даже гулять.

Главный нюанс – питались вампиры кровью. Мясо тоже неплохо шло, а вот овощи с крупами воспринимались исключительно как лёгкая приправа. Отсюда и моя жажда – можно сказать, я неделю голодала.

Я прочитала ещё много любопытных вещей – доказанных и предполагаемых, – но большинство касалось меня лишь издали и совершенно не запоминалось. А вот новость, что вампиры не могут завести детей, встала в голове клином и вытеснила остальные мысли. Конечно, существовала маленькая вероятность рождения ребёнка, но я не верила в вероятности. Это всё глупости придуманные чародеями. Вероятность – это случайность, а случайность – это ничто.

Мир рухнул, но всё осталось на своих местах.

Я устало откинулась на спинку кресла. Слез не было, нервозности тоже, в голове звучало только обещание Лейфа вернуться за мной. Он же должен знать, что делать? Он же не просто так превратил меня в вампира?

– Что ж, – сказала я вслух, стараясь придать своей жизни хоть какую-то осмысленность, – я доверюсь тебе и подожду. Год – не так много.

Если то, что я теперь не невинна можно как-нибудь обыграть или исправить с помощью чародейства за большую плату, то от вампиризма лекарства нет. И от бесплодия тоже. Мало кому понравится жена, которая не может принести наследника и пьёт кровь. Вся жизнь пошла под откос. Война оставила на мне кровавый след из двух маленьких точек.