Третья грань реальности

Глава 26

Из распахнутого настежь окна неприятно дуло. В комнате было свежо, как называли это мужчины, и стоял холод собачий по моему личному мнению. С удовольствием бы всё закрыла, но даже заикнуться боялась, молча поминая добрым словом оставленный в спальне жакет. Морис – наш гостеприимный хозяин и посол в империи – сопротивлялся моему присутствию до последнего.

Не сказать, чтоб я сильно хотела сидеть с ними, но Лейф сделал такое несчастное лицо, когда старый друг предложил побеседовать наедине… Пришлось выручать.

Сначала вампир рассказывал о нашей поездке: что удалось узнать, рассуждал о ресурсах стран в коалиции. Когда речь зашла об амулете цели, Морис откровенно скривился, но сперва не перебил – дослушал до конца, который почему-то наступил на чудесах в музее, а потом спросил:

– И куда вы теперь?

– В Вейн, – беззаботно отозвался Лейф. Но я как чувствовала, что что-то произойдёт.

Посол взял минуту на раздумья. Следующий вопрос он подбирал тщательно, стараясь сформулировать его точно и лаконично. В итоге вышло:

– Спятил?

Как я поняла, это был самый цензурный вариант из возможных.

– Отчего же? Почему я не могу направиться в Вейн? – любезно переспросил тайный советник, совершенно не обидевшись.

– Не самое приятное и гостеприимное графство.

– У меня есть телохранитель.

Морис картинно закатил глаза, и в этом было всё: от безысходности до желания стукнуть.

– Это даже не смешно, – не стесняясь заметил посол, глядя на меня в упор.

– Напрасно ты так. Эния действительно хорошая чародейка.

– Не сомневаюсь. Просто у любого человека есть предел. Она способна помочь в стычке с бандитами, но не с целым графством.

– В любом случае, я уже всё решил, – отрезал Лейф и, кажется, нажал на какую-то особую «точку».

– Да ты баран! – взорвался Морис, подскакивая с места. Он начал мерить комнату шагами, точно маятник. Хотелось попросить его не усиливать сквозняк, но в жаркую речь я и вклиниться не смогла. – Бараном всегда был и будешь! Ни капельки благоразумия у тебя не прибавилось с тех пор, как гвардию бросил. Тебе после войны золотые горы сулили, титулы – нет, жену одну не оставишь! Наскрёб денег на какую-то каморку, едва в долги не влез, вымолил захудалое местечко в министерстве торговли. И только-только дела пошли на лад, сорвался в отпуск, из которого вышел на полдня позже – чуть увольнение не подписали! Искал до последнего! И где она сейчас твоя зазноба? Та, ради которой ты пахал как проклятый, «чтобы имя было на слуху и смогла тебя найти»? Прекрати упрямиться – не лезь в Вейн за какой-то мистикой, оттуда живым не вернёшься. Давай лучше подумаем, не сможем ли мы с императором схитрить. А если не придумаем, так уж кто-кто, а ты стране нужней живым.

– Не понимаю, почему ты уверен, что меня убьют, – холодно заметил Лейф, сохраняя каменную маску на лице.

А я внезапно подскочила и бросилась заваривать чай. Горячий, обжигающий, как раз то, что нужно – меня начало трясти. То ли от холода, то ли от пылкого монолога Мориса. История с его стороны выглядела оборвано и непонятно, но я-то знала недостающие детали. И восстановив всю картину, поняв, что случилось на самом деле, а не только с моей стороны, я почувствовала невыразимый… стыд.

Да, Лейф меня не любил – нельзя влюбиться в незнакомого человека. Но этот самообман – всё, чем я могла его попрекнуть. Ради случайной девчонки он перевернул всю жизнь, думал больше, чем о себе. И даже если б сунулся к нам в усадьбу, мелкий чиновник без роду-племени, куда спровадил бы его Генрих? Как бы встретила я сама? Какой случился бы конфуз и скандал, сбеги с таким графская сестра? Мой уход в чародейки и то, поди, скромнее обсуждали.

Я ни о чём не думала, когда ждала его. У меня в жизни вообще не было проблем, не считая войны! А он заботился и о жилье, и о работе. И чем я отплатила? Оставила жить с чувством вины за благородный поступок? Ведь в любой же момент могла отыскать, попросить хоть Вильфрида, хоть Лаврика, но даже не подумала. Не зная обстоятельств, сделала из него мерзавца. Ещё и возмущалась, что он на женщин смотрит.

Какая же я… дрянь!

– Морис, кончай увёртки, – вдруг раздражённо потребовал Лейф, – говори прямо. Эния в курсе, что я вампир, поэтому все твои «вас там съедят и покусают» смотрятся нелепо. Кровь вампира жуткая гадость – своих они не трогают.

Фраза вернула меня в реальность – я поняла, что чай уже давно готов, и отнесла мужчинам на столик. Сама же устроилась глотать кипяток возле окна.

– Совсем обезумел или тайком хотя бы годик встречался с чародейкой? – скептически уточнил посол. – Умоляю, скажи что второе, иначе я слишком расстроюсь.

– Мы знакомы семь лет, – пришла я на помощь. Не представляю, какую выволочку получил бы вампир, озвучь, что нашему роману несколько дней.

– Уже не полное безрассудство. Прошу прощения, госпожа Эния, за моё поведение, но наш Лейф умудряется терять голову на ровном месте, когда вопрос касается женщин.

– Так говоришь, будто я бегаю за каждой юбкой, – пожаловался вампир устало.

– Мне и одной хватило, которую ты обратил в вампира, а потом всё терзался. Выдумал, что она из-за тебя пострадала, хотя, наверняка, получила силу да хорошо устроилась. Это ты у нас благородный, а кто похитрее с гипнозом разойдётся.

– Морис, не при дамах!

– Я собирался поговорить с глазу на глаз, но ты же сам не захотел!

– Ничего страшного, – вмешалась я в горячий спор, вздохнув. – Господин Морис может говорить при мне то, что считает нужным.

Иногда полезно послушать, как твои поступки выглядят со стороны. Глядишь, умнее стану.

– Но всё-таки вернёмся к сути, – поморщился Лейф. – Почему ты против поездки в Вейн? Даже если я ничего там не найду, в чём проблема просто посетить графство?

– Думаешь, твой отчим просто так, обернув тебя вампиром, отправил не к ним, где должно быть легче, а в ромарийскую гвардию? Я пообщался тут с некоторыми выходцами из этого графства. Конечно, не ты, не догадался б, что они вампиры, а так все признаки на лицо. И вот, знаешь… они не такие добренькие и правильные.

– Какая разница? Меня никто там не знает, нарываться и спасать невинных я не собираюсь, хоть всю площадь кровью зальют.

– А если на твою красотку нападут?

– С чего бы вдруг?

– Ну если! – не сдавался Морис.

Уже даже я заподозрила, что дело не чисто, а Лейф и подавно. Нахмурившись, он спросил:

– К случайным путникам вряд ли кто-то полезет. В чём причина твоих переживаний?

– Ты не просто случайный путник. Твой отчим был там не последним лицом. И почему-то бежал. Как думаешь тебя встретят?

– Да кто меня узнает? – опешил Лейф и получил удивительный ответ:

– Их графиня.

– Что?

– Что слышал, – вздохнул Морис, признаваясь. – Она наведывалась ко мне пару раз. Прознала, что мы приятели, да всё расспрашивала. Просила, чтобы я тебя пригласил в гости. Не нравится мне этот интерес, вот совершенно. И сами местные вампиры – тоже. Они убийцы, безжалостные и беспощадные. Человек – это еда, в редких случаях – забава. Они – высшая раса. Их укус – благословение. Пить кровь, обращать достойных людей в вампиров, ради продолжения рода, оставлять умирать неугодных – всё в порядке вещей. Хоть Вейн официально и входит в состав империи, но нормальные люди туда не суются.

Эти новости действительно не обрадовали. Пару минут мы сидели в задумчивости – решение оставалось за Лейфом. Не зная всех подробностей, я в кои то веки боялась делать выводы.

– Раз меня там ждут, и дорога до амулета лежит через это место, значит, такая судьба, – наконец, сказал вампир, и посол буквально взорвался:

– Да ты действительно баран каких свет не видывал! Себя не жалко, так красотку свою пожалей! Пусть она чародейка, но человеку среди вампиров трудно придётся. Или ты сразу решил её на десерт отдать?

Он разорялся, а мы молчали как лицеисты перед преподавателем. И чем дольше продолжалось смирение, тем больше Морис сбавлял обороты и подозрительно смотрел на нас обоих. В итоге сдулся и деловито предложил:

– Делитесь, господа, в чём секрет? Госпожа Эния неприкусаема и обладает особым даром?

Не сдержавшись я прыснула, а когда отсмеялась, переглянулась с Лейфом и сама призналась:

– Просто я тоже вампир.

Что ни говори, а соображал Морис быстро – вмиг сложил и возраст нашего знакомства, и мой вампиризм. После чего побледнел и залепетал тысячу извинений, которые я не приняла.

– Вам не за что просить прощения, – пожала я плечами с тяжким вздохом. – Вы высказывали свои мысли. На самом деле, Лейф наслушался от меня куда больше неприятного.

Сказала и, не выдержав, всё-таки закрыла окно. Угрызения угрызениями, но любому терпению приходит конец.