Тёмная Вестница

Глава 9, в которой все учатся и работают

Почти всё воскресенье я проработала. Разобрала все письма, составила график на следующую неделю, даже примерно прикинула, что куда надену. Когда в соседней комнате хлопнула дверь и раздались рыдания, я работала над статьёй о краеведческом музее, но работа застопорилась – соседка плакала так безнадёжно и безысходно, что я невольно задумалась о том, кто её обидел.

Судя по голосу, это была золотистая полуэльфийка, с которой я разговаривала на балконе, Улли. Тогда она выглядела сияющей от счастья, несмотря на то, что общежитие внушало ей ужас, внутри неё был огромный запас оптимизма, и я была почти уверена, что эта обида стечёт с неё, как с гуся вода, и завтра она опять будет смеяться, совершенно без посторонней помощи.

«Я всё равно не умею утешать. Не стоит даже пытаться.»

В пансионе меня считали из-за этого странной. Когда девочки рыдали из-за наказания или испорченных планов, я искренне пыталась найти плюсы этой ситуации и помочь им извлечь из неё выгоду, на меня смотрели, как на чудовище. Хорошими утешителями считались те, кто просто садился рядом со страдалицей и рыдал с ней хором, жалея себя, её и весь этот жестокий, несправедливый мир. Я так не могла.

Соседка нарыдалась и вернулась в комнату, на какое-то время я о ней забыла, опять углубившись в работу над статьёй, когда пришла вторая соседка, и я опять стала случайной свидетельницей некрасивой сцены – золотистая соседка пыталась воззвать к совести и чувству справедливости, а вторая цинично отвечала, что справедливость – это, конечно, хорошо, но подняться выше, опуская другого, всегда будет в моде. Мне захотелось сделать ей маленькую, но досадную гадость. Особенно после того, как она обозвала очень миловидную от природы Улли страшненькой и охаяла её человеческие штаны, я их вчера возлюбила навеки, и пусть пока не могла позволить себе в них ходить постоянно, но готова была защищать их всеми силами, и тем более защищать право эльфиек ходить без паруса на ногах. Но Улли её слова зацепили, настолько сильно, что у неё случился спонтанный выброс силы невероятной мощи, я удивилась – она не выглядела настолько сильной, как будто её ауру кто-то аккуратно прикрыл щитом от всяких любопытных.

Я вдруг подумала, что удивительно хорошо себя чувствую, как будто ходила на источники и подпитывалась природной силой.

«Это Улли, её рыдания. В ней очень много силы, и выплеснула она очень много, а я, видимо, подобрала, притянув своей демонской отрицательной доминантой немного её силы в мою ауру. Мой источник – чужое несчастье, я же читала об этом. Боль, страх, тревога, отчаяние, зависть, ненависть, отвращение. Мои демонические предки пополняли свой резерв через пытки, допросы и издевательства. А тётя живёт инспекциями. В больницу, что ли, пойти работать?»

Я закрыла глаза и сосредоточилась – по ту сторону стены растекалась туманом обиды аура Улли, а рядом сверкала искрами злобы, зависти и жадности аура второй соседки.

«Мне с детства нравилось бесить завистниц, они меня как будто гипнотизировали, я видела их, как бы сильно они ни скрывались, и не могла отвести глаз, пока не увижу на их лицах бессильную обречённую ненависть. Теперь у меня есть оправдание. Хотя, оно мне никогда не было нужно.»

Под конец беседы барышня похвалила русалок и оборотних за выдающиеся природные данные, чем подписала себе в моих глазах окончательный смертный приговор.

«Надолго ты здесь не задержишься, дорогая. Надо будет найти повод познакомиться с тобой лично.»

Приняв решение, я внесла его в список планов на будущую неделю, закончила работу и стала собираться в отель, сегодня была ночная смена, и я планировала потратить её на учёбу.

***