Мятежник

— Может быть, — сказал он. — Но мы были его друзьями, его братьями. Мы предали его, а затем пошли по его стопам. Это вещи, которые нельзя простить.

Она долго думала об этом, и ему захотелось прижать её к себе, почувствовать её гладкое, податливое, тёплое тело рядом со своим. Во время беременности она стала восхитительно тёплой.

— Ты когда-нибудь говорил ему, что сожалеешь?

Он издал звук отвращения.

— Не будь такой человечной. Ты думаешь, что слова «мне жаль» чего-то стоят после такого предательства?

Не очень хороший ход с его стороны.

— Я человек, — сказала она ледяным тоном. — И это только начало.

Ей удалось отодвинуться от него ещё дальше, немалый подвиг, учитывая её беременный живот.

— Я не думаю, что он стал бы слушать, — сказал он более примирительным тоном. — Но ты можешь понять, почему я отношусь к его внезапному приезду с меньшим энтузиазмом. Я не знаю, что он мог бы сделать, чтобы причинить нам вред, кроме как сдать нас Уриэлю, но я бы не исключил, что он попытается.

— Так чего же он хочет от Марты?

— Марта? Что заставляет тебя думать, что он хочет иметь с ней что-то общее? — озадаченно спросил он.

Элли вздохнула, и он понял, что она закатила глаза от его невежества.

— Это ясно как божий день для любого, кто обращает на это внимание. Он нацелился на Марту, а она как бабочка в паутине. Она не знает, как с ним обращаться. Я мало что помню о Томасе, но мне говорили, что он был одним из самых милых, добрых мужчин, и он привёз её сюда, когда ей было всего семнадцать. Она не знает, как вести себя с кем-то вроде Каина.

— Нет, она не знает, — согласился он. — Но я думаю, что ты ошибаешься. О, ты могла видеть, как Каин дразнил её. Всё, что ему нужно было сделать, это догадаться, что он заставляет её нервничать, и он не смог бы удержаться, чтобы не подразнить её.

— Славный парень, — пробормотала Элли.

— Это то, что я пытаюсь тебе сказать. Но я сомневаюсь, что у него есть какой-то реальный интерес к Марте. У него гораздо больше шансов напасть на чью-то связанную пару, он делал это в прошлом.

— Как это вообще возможно? Я думала, что связь неразрывна, — сказала она, потрясённая.

— Так и есть. Если, по-видимому, рядом нет кого-то столь древнего и могущественного, как Каин, делающего всё возможное, чтобы всё разрушить.

— Я не думаю, что это произойдёт. Я думаю, он хочет Марту.

— Ты ошибаешься, — решительно сказал он. — Ничего не добьёшься, взяв Марту. Он заинтересован только в том, чтобы посеять хаос. У него нет причин интересоваться кем-то вроде неё.

Она отодвинулась ещё дальше, ещё более недовольная, чем когда-либо. Он снова отругал себя.

— Ты засранец, — огрызнулась она. — Марта прекрасна!

— Я не говорил, что это не так, — его голос звучал умиротворяюще. С такой скоростью он никогда не сможет заснуть. — Но она красива в очень спокойном смысле, а Каин не любит утончённости. Если ты беспокоишься о Марте, можешь поверить мне на слово, она последняя женщина, за которой пошёл бы Каин.

— Я сомневаюсь в этом. Беременный Источник ещё менее привлекателен.

Ах, ночь была спасена, с облегчением подумал он.

— Нет, — сказал он совершенно честно. — Я не могу представить, чтобы какой-нибудь мужчина мог держать свои руки подальше от тебя, а беременная ты ещё красивее. Он знает, что если приблизится к тебе, то умрёт медленной, ужасной смертью, и он слишком умён, чтобы пытаться. Но он сделал бы это в мгновение ока, если бы у него была такая возможность.

Он услышал, как она перевела дыхание, почувствовал, как её напряжённое тело расслабилось.

— Хм, — сказала она, но он уже добрался до неё. — Я думаю, что ты предвзят.

— Я — Альфа. Я слишком стар и мудр, чтобы быть субъективным.

Она рассмеялась, последнее напряжение покинуло их постель, и он почувствовал, как она снова слегка придвинулась ближе. Он преодолел оставшееся расстояние, притянув её к себе, уткнувшись лицом ей в плечо.

— Послушай меня, — сказала она, наконец. — Присматривай за Мартой.

— Я всё равно буду следить за Каином, как ястреб. Если он приблизится к Марте, я буду знать об этом и смогу положить этому конец. Я обещаю.

Она накрыла его руку своей, проведя ею по животу, и он почувствовал, как плод шевельнулся под их совместным прикосновением. Каин был забыт, когда ещё одна иррациональная молитва пробилась сквозь его защиту.

«Пожалуйста, пусть всё будет хорошо. Пусть на этот раз Марта будет права. Пусть всё будет хорошо».

ГЛАВА 08

Я СОМНЕВАЛАСЬ, ЧТО СМОГУ ЗАСНУТЬ. Несмотря на мои шрамы, мне нравилось спать голой, дверь и окна моей маленькой комнаты были открыты для мягкого ночного воздуха. Мне нравилось слушать шум прибоя вдалеке, лёгкий ветерок, пробивающийся сквозь деревья, аромат цветов и растений, смешанный с солёным привкусом океана.

Он был в соседней комнате. Или должен быть, я знала, после того, как я тайком пробралась по нашему общему коридору, что его там в данный момент не было. И пока он был так близко, я ни за что не собиралась оставлять открытой дверь в наш общий сад. Я даже не хотела приоткрывать окно, но я бы задохнулась, если бы оно было закрыто. Не буквально, комнаты в Шеоле, несмотря на предположение Каина о том, что он может отрегулировать термостат, все были с идеально контролируемой температурой — это необходимость в обществе, которое не терпело пламени. Но мне нужен был хотя бы глоток свежего воздуха, психологически, если не физически.

В первый раз я заперла обе двери, а затем мысленно встряхнула себя. Что со мной было не так? Вряд ли он собирался вырисовываться и пытаться проникнуть внутрь, чтобы добраться до моего совершенно непримечательного «я».

И всё же я никак не могла раздеться. Вместо того чтобы раздеться, я надела больше, рубашку большого размера поверх платья, затем свитер поверх него, прежде чем забраться в постель. Пять минут спустя я вылезла, сняла душный свитер и забралась обратно. Ещё десять минут, и я сняла свою одежду и заменила её свободными брюками и рубашкой, которые я обычно носила днём. Я забралась обратно в кровать, облачённая в соответствующую броню, и лежала неподвижно, прислушиваясь к нему. Ожидая его.

Пока не провалилась в глубокий, измученный сон.

Я знала, что это был сон ещё до того, как он начался, и даже задыхаясь в глубоком сне, я пыталась стряхнуть его. Я никогда не знала, были ли вещи, которые я видела и чувствовала, реальными снами или видениями возможного будущего, и вес этих видений был слишком велик. Я попыталась глубже погрузиться в сон, отключить свои мысли, но голос, плывущий на лёгком ветерке, проскользнул в мою комнату, под мою кожу, внутрь меня, мягкий, настойчивый голос.

Иди ко мне.

Я его не узнала. Это был не Томас — его голос был выше, мягче. В тихом голосе, который звал меня, была настойчивая грубость, и я оттолкнулась, отбросив одеяло с себя, на пол.

Я чувствовала его руки на себе, скользящие вверх по моим рукам, обхватывающие моё лицо, и мои веки на секунду затрепетали, открываясь. Никого. Это был сон, не более того, сладкий, прекрасный сон. Я закрыла глаза, когда его губы мягко коснулись моих, сладкий, нежный поцелуй нежного, неуверенного любовника, и это было так реально, что я вздохнула. Только не Томас. Он никогда не был требовательным, но это было не похоже на его поцелуи. Это было не похоже ни на один поцелуй, который я когда-либо чувствовала, и я улыбнулась ему в губы.

Его язык прижался к моему закрытому рту, прослеживая линию между моими губами, и на мгновение меня охватило напряжение. Мне не нравились такие поцелуи, и Томасу тоже. Мы целомудренно целовались, даже когда он двигался во мне. Почему этот сон всё изменил?

— Не сопротивляйся этому, — прошептал мягкий голос у моих губ. — Это всего лишь сон.

Так оно и было. Я расслабила напряжённые мышцы, когда он накрыл мой рот своим и заставил мои губы раскрыться так легко, так нежно. Ощущение его языка у меня во рту отличалось от всего, что я когда-либо чувствовала: эротично, возбуждающе, и я позволяла ему целовать меня. Его язык пробовал меня на вкус, так тщательно, что я забыла дышать, потерявшись в странном, соблазнительном ощущении, которое не было реальным.

Он поднял голову и с ноткой смеха прошептал:

— Дыши, Марта.

Я выдохнула, сдерживая дыхание, и задалась вопросом, могу ли я почувствовать его, моего призрачного возлюбленного. Я осторожно подняла руки и почувствовала, как он поймал их, он положил их на свои тёплые обнажённые плечи.

Я дёрнулась, пораженная жаром его плоти, и почти снова открыла глаза, но вспомнила, что это был сон. Если бы это было по-настоящему, я бы услышала его, знала, что он здесь. Если бы я открыла глаза, всё это прекратилось бы, а я не хотела отпускать. Хотя бы раз в жизни я могла сделать так, как он сказал. Перестать с этим бороться.

Он склонился надо мной, и я почувствовала шелковистое прикосновение его длинных волос. Я повернулась к нему, и он пах морем, кожей, самим сексом. Я напрягла мозги, пытаясь вспомнить, от кого так пахло. О ком я фантазировала в этом эротическом сне, который возник из ниоткуда?

Его руки скользнули вниз, и я поняла, что я голая. Это не имело значения, в мире фантазий у меня не было шрамов, пересекающих моё тело. В мире фантазий я была идеальной, прекрасной, неотразимой, и когда его руки накрыли мою грудь, я выгнулась навстречу ему. Я чувствовала, как мои соски набухают и напрягаются под его опытными пальцами, и я услышала свой стон в тишине. На мгновение я замерла, боясь, что это разрушит чары, но затем его губы сомкнулись вокруг моего соска, потянули его, пососали, и я почувствовала, как он спускается по моему телу и между ног, и это внезапно стало слишком реальным. Реально, когда его рука скользнула по моему животу, между моих ног, обхватила меня, и я испуганно дёрнулась, собираясь открыть глаза и развеять сильный сон.

Другой рукой он закрыл мне глаза, успокаивая, и его голос прозвучал мягко в моём ухе:

— Просто сон, милая. Отпусти.

Да, просто сон. Нечего бояться, нечего стыдиться. Никто не мог видеть, никто не мог слышать, никто не мог знать. Его язык коснулся другой моей груди, и я почувствовала мягкий укус его зубов, когда его пальцы скользнули по мне, точно зная, где прикоснуться, насколько сильно, насколько мягко. Конечно, он знал. Он был мной, он был моим воображением, он знал бы, что мне нравится. Когда он скользнул пальцами внутрь меня, я прикусила губу, чтобы снова не закричать и не рискнуть проснуться. Мне нужно было закончить это, отчаянно нужно было, и я выгнула бёдра навстречу его руке, когда его пальцы двигались внутри меня, тыльная сторона его руки прижималась к моему клитору, а его рот был у моей груди, посасывая, притягивая, надавливая, потирая, толкая…

Оргазм застал меня врасплох, более мощный, чем всё, что я когда-либо испытывала. Я закричала, звук был резким в тишине комнаты, и упала с кровати на твёрдый мраморный пол. Мгновение я лежала неподвижно, полностью проснувшись, завернутая в ворох простыней и одеял, и я схватилась за свою одежду. Конечно, я всё ещё была в ней. Я была одна, как и всегда. Как и всегда будет.