Невольница императора

* * *

Когда я проснулась, мужчины рядом не было. Это в какой-то степени меня даже обрадовало. Обжигающий стыд кипятком окатывал грудь и лицо каждый раз, когда я думала о вчерашней ночи. И вместе с тем от воспоминаний тело насквозь пронзали молнии, но последнее не было неприятно. Скорее наоборот.

Я добилась того, чего хотела. Он поможет. Но почему же тогда ощущение было такое, словно я проиграла эту битву?

Почти весь день я лежала. Не хотелось даже есть. Все внутренности скручивались, когдя думала, что вечером снова увижу Касия. Или не увижу. Моя малодушная часть надеялась на то, что он сегодня не появится. Такое ведь уже бывало. Не знаю, что именно он делает, но уж точно ничего хорошего. Это ясно как день. Однако он неплохой человек. Это я тоже прекрасно видела. Какую бы броню он на себя ни надел, где-то в глубине души ощущалась в нем какая-то тоска, из-за которой меня тянуло к нему. Не знаю, возможно, я хотела чем-то помочь ему, как он помог мне? А может, просто не могла разгадать этого человека. Ведь в этом, на первый взгляд, беззаботном пропойце, прожигающем жизнь, таилась какая-то тайна. И я хотела ее разгадать, но он не подпускал меня настолько близко, оставаясь в пределах видимости, но вне досягаемости. И это злило!

Никогда раньше я не сталкивалась с внутренним миром чужого мужчины так близко, и никогда даже подумать не могла, что он может быть столь тернист и заковырист. Я всю жизнь наблюдала за отцом, видя, что за его вспыльчивым характером прячется добрейшей души человек. Но Кас был совершенно не таким. А каким — он не позволял узнать, и это до скрипа зубов бесило! Когда мне казалось, что я уже близко, когда он словно приоткрывался мне, и я хотела схватиться за ниточку, он вдруг снова прикрывался маской все того же конченого пьяницы, которого ровным счетом ничего в этом мире не интересует, кроме выпивки. Однако я точно знала, что это не так.

За весь день только пару раз встала, чтобы выйти во двор и сразу же вернуться обратно. Ребра все еще болели при каждом движении, а лицо, судя по отражению в тазе с водой, лучше вообще никому не показывать. Я была рада, что у Касия в лачуге не оказалось зеркала, хотя, уверена, мог бы себе добыть. Видно, он в нем не нуждался. И слава Благой Матери! Не мешало еще себя во всей «красе» разглядывать. Синяки на скулах и под глазами уже по времени должны были начать менять цвета, и зрелище это наверняка отвратительное.

Не понимаю, как Кас мог меня целовать в таком виде? Почему я не заметила в нем и следа отвращения? Нет, наоборот. Только желание. И это грело. А потом я вспоминала о его грубом отказе, и стыд снова затапливал с головой. И так по кругу, снова и снова.

Когда в дверь тихо постучали, я уже почти взвыла от мыслей, которые извели меня. И самое интересное: я почти не думала о мести императору! В голове остался только этот несносный Касий!

Сердце предательски колотилось, когда я пошла открывать. Замерла у двери в нерешительности.

— Мина, это я, — донеслось с той стороны.

Повернула ключ и впустила хозяина комнатушки. Он вошел, снова неся целую сумку какой-то снеди. Да только есть мне совсем не хотелось. Он запалил свечи, и пространство неярко осветилось.

— Почему ты ничего не съела? — вор внимательно посмотрел на меня.

Я пожала плечами и чуть скривилась. Боль в теле на второй день после взбучки почему-то только усилилась.

— Как себя чувствуешь?

Он подошел ко мне и хотел дотронуться лба, но я не далась, увернулась и отошла от него на безопасное расстояние.

— Все нормально.

— Нормально так нормально, — пробурчал мужчина себе под нос, принявшись раскладывать на стол то, что принес.

В этот раз я не пыталась вести себя с ним ласково или игриво, потому что понимала, что это теперь неуместно.

— Нам нужно поговорить, — села на кровать, потирая плечи. Осень постепенно доходила и до империи. Ночами уже становилось ощутимо холоднее.

— Что ж, ты права, — он вздохнул, как будто я сказала что-то очень тяжелое для восприятия.

— Ты поможешь мне? — не стала юлить я.

— Я уже сказал, — он подошел к тазу. Зачерпнул из ведра немного чистой воды, вымыл руки и лицо.

Вот мне интересно, это же я тут придумала вытащить таз и ведро из-под кровати, до моего появления они пылились в шкафу. Неужели до меня ему не хотелось умыться? И грязнулей его не назовешь. От него всегда хорошо пахло, даже несмотря на то, что он шатался непонятно где, когда напивался. Но да ладно, у меня слишком много проблем, чтобы думать еще и о чужой чистоте.

— Давай-ка уточним, — подошла к нему, сложив руки под грудью, хотя ребрам это движение не понравилось, но не до них в тот момент было. Решалась моя дальнейшая судьба. — Ты поможешь мне пробраться во дворец?

— Да, — он серьезно кивнул и принялся нарезать продукты. Я завороженно наблюдала за этим процессом, постепенно начиная ощущать, как просыпается голод.

— Я собираюсь убить твоего правителя. Просто хочу, чтобы между нами не осталось недопонимания.

— Ильминара! — вор подскочил ко мне, держа в руке нож.

Я с ужасом отшатнулась. Он, глядя на мое выражение лица, выругался и кинул нож на стол. Тот жалобно звякнул.

— Да! Я это понял с первого раза, не нужно делать из меня придурка!

— Я и в мыслях не держала, — подняла ладони перед собой на уровне груди и покачала головой.

Не понимала, почему он идет на это. И его самого мысль расправы с императором явно не прельщала. Наоборот, это вызывало в нем раздражение.

Касий отвернулся и продолжил занятие. Хотя мне показалось, что делает он это, исключительно чтобы чем-то занять руки.

Тихо подошла сзади и чуть ощутимо коснулась его предплечья. Он вздрогнул даже от этого легчайшего прикосновения, будто не ожидал его.

— Просто не могу понять, почему ты это делаешь? Я ведь тебе никто. Почему, Кас?

Попыталась заглянуть ему в глаза, но он не позволил это сделать. Одна ладонь его до побелевших костяшек пальцев сжимала нож, а вторая превратилась в кулак. Мужчина молчал долго, слишком долго. Я уже и не думала, что он ответит, но все же не отпускала его руку. Наоборот: подошла ближе и всем телом прижалась к нему. И в этом жесте не было ничего соблазнительного. В тот момент мне лишь по-человечески было жаль его — такое страдание отразилось на лице, несмотря на то, что он всеми силами пытался его скрыть.

— Император разрушил мою жизнь.

— О чем ты?

— Моя жена… — он прикрыл глаза и, снова отшвырнув от себя нож, как ядовитую змею, отошел к окну. — Неважно.

При слове «жена» сердце три раза кувыркнулось, дыхание сбилось. Уж не ее ли имя он произнес во сне? Но я все же подошла за ним снова, на этот раз обняв его сзади полностью, хотя в таком положении мое лицо доставало ему только лопаток. Он собирался сказать что-то явно не радужное, и я хотела его поддержать, но не знала как.

— Что, Кас? — прошептала, продолжая его обнимать сзади.

Он замотал головой. И я почувствовала, как грудь его судорожно сокращается. Он снова надолго замолчал. Стал дышать глубже, будто пытался успокоиться.

— Не могу об этом.

— Она умерла?

Я не хотела давить. Не хотела делать еще больнее, но нужно было понять мотивы его поступков, чтобы знать, пойдет ли он со мной до конца, а для этого приходилось резать наживую. И из-за этого я чувствовала себя последней сволочью.

Он не сказал ни слова, только быстро закивал и шумно сглотнул.

— Кас… Прости…

Он вырвался из моих объятий и, с трудом отперев дверь, выскочил на улицу. Я побежала за ним.

— Куда ты?

Благая Матерь, почему я все время повторяю один и тот же вопрос этому человеку? Почему он все время от меня куда-то убегает? Что ж такое-то?!

— Не иди за мной! — глухо бросил он, но я не послушала, продолжив путь.

Тогда он остановился и, взяв меня за плечи, грубо встряхнул так, что зубы клацнули друг об друга. — Мина, я серьезно! Оставь меня в покое, мне нужно побыть одному!

Я только закивала, не в силах ничего ответить. Горло сдавил огромный ком, который мешал глотать и даже нормально дышать. Он быстро удалялся по темной улице, пока совсем не исчез из виду.