Невольница императора

Глава 9

Одно дело откусить кому-то кусок щеки, чтобы защитить своих родных, или броситься на кого-то в плохом настроении, чтобы выместить злобу. И совсем другое — вот такое хладнокровное убийство. Да, я ненавидела императора, но это чувство было холодное. А для убийства мне нужен огонь. Смогу ли я, глядя ему в глаза, всадить нож в горло? Или оцарапать своей заколкой? Я решила, что буду действовать по обстоятельствам. От яда он мог умереть не сразу и успеть поднять тревогу. Нож надежнее. Однако царапину заколкой в запале страсти он может и не заметить. И тогда останется только дождаться, пока он заснет навеки.

И все же… Смогу ли?

Пыталась вызвать воспоминания смерти отца и Дринкриса, но они, хотя и откликались болью и негодованием в сердце, не действовали так, как нужно. Этого было мало. Сама того не хотя, я прониклась сочувствием к человеку, который потерял жену и целыми днями тоскует по ней, не выходя из покоев. И все же я должна! Боги как будто дали мне знак, что я все делаю правильно, послав на моем пути советника. Так кто я такая, чтобы идти против их воли?

Как думаете, обыскали меня стражники при входе в покои императора? Безусловно. Подумал ли кто-то о заколке? Конечно же, нет. Я и не сомневалась, что мужчины не увидят опасности в женской мелочи. А стоило бы. Пока один из стражей обшаривал меня, второй невозмутимо стоял, пялясь в одну точку. А я гадала, какой из них верен советнику, а какой — императору.

Ожидала увидеть покои полностью в золоте и драгоценных камнях. Ну, или что-то в этом духе. Спальня императора как-никак. Но я ошиблась. Во-первых, помещение оказалось небольшим, даже меньше той красной комнаты, куда определили меня. Во-вторых, все здесь говорило скорее о комфорте, чем о роскоши. Все, насколько я могла судить, потому что воздух был настолько насыщен дымом от зажженных на каждом шагу благовоний в длинных подставках, что четко видела я только на расстоянии вытянутой руки, а потом — лишь силуэты. И хотя рядом с благовонными щепками стояли свечи, много-много маленьких огоньков, чем дальше, тем более расплывчатыми становились предметы.

Из окна доносилась музыка. От этих звуков, несмотря на всю напряженность ситуации, бедра сами начинали двигаться в такт. Но я искала глазами императора. Интересно, какой он? Старик или молодой? Высокий или низкий? Не знаю, почему меня интересовало это. Он в любом случае сегодня умрет. Ну, или умру я, пытаясь его убить. Сердцем я уже летела к Касу, но тело должно было выполнить что-то очень важное, что изменит не только мою судьбу, но и судьбы многих и многих людей.

Советник метит на трон. Да и пускай. Мне до их разборок нет никакого дела. А уж как он собрался его заполучить в случае смерти правителя, меня вообще не должно волновать. Наверняка есть и другие претенденты на трон, кроме Хакасана. Сейчас я пожалела, что не уделяла должного внимания урокам, когда дело касалось империи. Если бы я только знала, как все выйдет и каким боком ко мне повернется, если бы я только знала это, то вызубрила бы все, что касается этой злосчастной страны! Вроде бы у императора есть сестра. Хотя я сомневалась в своей памяти. Вполне возможно, что брат. Так или иначе, родственники правителя — вот кто претенденты на престол, а не советник.

От запаха благовоний у меня кружилась голова, было трудно дышать. В таком дыму не то что запах масла на моей коже не будет ощущаться, император его не почувствовал бы, даже если бы я в этом масле искупалась с ног до головы! Музыка стала чуть громче. Я осторожно, чтобы ни на что не наткнуться, продвигалась вглубь комнаты.

— Ваше величество? — решила негромко позвать его, но мне никто не ответил.

Сделала еще несколько шагов, и увидела силуэт большого кресла, в котором сидел мужчина в светлой рубахе и темных штанах. Темноволосый и, насколько я могла судить, волосы были короткие. По крайней мере, гораздо короче, чем у советника. Но это легко, потому что волосы почти любого человека будут значительно короче косы Ремхайна.

Вокруг императора тоже клубился благовонный дым, я хотела подойти ближе, но он хлопнул в ладони, и я знала, что это знак: нужно танцевать.

Ладно, ночь длинная, я еще успею к нему подобраться, а пока нужно только делать то, чего он желает.

Прислушалась к звукам, доносившимся из окон, и начала двигаться. Но на этот раз не могла полностью отдаться музыке. Танцуя, отметила, что на невысоком постаменте расположена низкая, но очень широкая кровать. Рядом — пятиугольный стол с разными фруктами и вином в бордовом кувшине. Там же стояли дорогие бокалы на тонких ножках, точь-в-точь как тот, из которого я пила у Касия в лачуге. Я еще тогда удивилась такой изящной вещи в его скромном доме. Внезапная догадка чуть не заставила остановиться в танце. Неужто Кас обокрал самого императора?! Ну да, а я собираюсь его и вовсе убить. Хороша парочка, ничего не скажешь.

Огромный очаг занимал большую часть стены, сейчас там ярко горел огонь, распространяя по комнате тепло.

Я шла, виляя бедрами, отбивая ими нужный такт. И видела, что правитель неотрывно наблюдает за мной, потому что он поворачивал вслед голову. Однако стар он или молод, едва ли могла разглядеть.

Мои руки выкручивали замысловатые узоры в воздухе, я словно рисовала ими цветы, а юбка то и дело огненными клубами улетала куда-то вверх, обрамляя мое полуобнаженное тело. И если сама юбка была мягкая, шелковая, воздушная, то вот лиф и пояс оказались чрезвычайно жесткие и твердые. Но я могла потерпеть небольшие неудобства.

Стала приближаться к мужчине, он поднялся и сделал несколько шагов назад, чтобы нас разделяло его большое кресло. Хакасан ничего не говорил, только, как я надеялась, наслаждался зрелищем. Почему тогда отошел?

Мелодия ускорялась. Вместе с ней и мои движения становились более отрывистые и беспокойные, бедра круто отбивали такт, монеты не переставали звенеть. Принялась кружиться. Но от количества дыма и от этого быстрого движения меня повело в сторону. Поняла, что лечу, не контролируя куда. Успела только подумать: «Хоть бы не снести свечи!» И тут же врезалась во что-то… мягкое.

Остановилась, пытаясь побороть дурноту, которая возникла от долгого кружения. Закрыла глаза и глубоко дышала, когда поняла: то, во что я влетела, не только мягкое, но и теплое. И даже шевелится.

Судорожно схватила ртом воздух. Меня касался заклятый враг! Меня обнимал император! Руки задрожали. Я хотела повернуться к нему лицом, но Хакасан не дал мне этого сделать. Придавил к груди так, что я спиной чувствовала, как сильно бьется его сердце. Еще мощнее, чем мое. Он чего-то боялся? Или так проявляется обычная похоть? Смотрела на его длинные пальцы, усыпанные множеством перстней с большими камнями. И что-то до боли знакомое было в этих руках.

Я завозилась, все же попытавшись повернуться, но он держал крепко. Музыка продолжала виться вокруг нас бесконечным потоком, а мы молчали. Красивые руки поползли по моему оголенному животу, по бокам. Мое дыхание еще больше участилось, хотя я не думала, что это вообще возможно. А потом медленные движения переросли в судорожные. Мужчина сминал мою кожу, будто долго на что-то не решался и вдруг — в омут с головой. Это было почти больно. Почти.

Благовония догорели, и свежий воздух с улицы постепенно прогонял сильно пахнущий дым. Я стала различать другие запахи. Музыка тоже звучала чуть тише, или это его горячее дыхание заглушило все на свете. Он коснулся губами моего уха, и по телу пробежала волна жара. Я судорожно вздохнула, впившись пальцами в его предплечья с подкатанными рукавами. Губы опустились на шею. Горячий влажный язык заскользил по коже. И уже тогда ко мне пришло четкое осознание. Я все поняла.

Обжигающие слезы заскользили по щекам. Сильно зажмурилась, стараясь прогнать рыдания.

Я все равно должна это сделать. Все равно должна!

Медленно подняла руки и вытащила из волос отравленную шпильку. Тугие кудри рассыпались по плечам. Император зарылся в них и глухо застонал, подхватив меня. Мы полетели вниз, я почти не соображала, что упали мы на кровать. Он снизу, я сверху. Все еще не открывая глаза, нашла губами его губы и впилась в них что было силы. Терзала его, пока не ощутила привкус крови. И правитель отвечал тем же. Обеими ладонями сжимая мое лицо, он глухо стонал мне в рот, а соленые капли из моих глаз все капали и капали ему на щеки, смешиваясь с нашей слюной и кровью. Остановилась я только когда почувствовала, что губы окончательно распухли.

Оседлала его тело и распахнула веки, одновременно прижав шпильку к его горлу.