(не)мимолётный роман

глава 43

– Принесли для вас, – Кэйдис, оставившая меня, чтобы выйти на звонок в дверь, вернулась.

– Откуда?

– Не знаю, миледи. Посыльный мальчишка принёс.

– Странно, – взяла конверт из рук Кэйдис. Кто здесь может отправлять мне письма посыльным? Все мои знакомые – маги. Вестники, или почтовые шкатулки, на худой конец.

Кэйдис торопится привести меня в “надлежащий вид”, поэтому пренебрегла серебряным подносом-артефактом для писем. Дань этикету и безопасности. С первым мы давно здесь распрощались, а про последний – какой блаженный вздумает присылать письма, приправленные ядами в дом главного королевского менталиста?

Торопясь, схватила с трюмо пилочку для ногтей и с противным скрежетом вскрыла конверт. От звука кожа, прикрытая лишь рубашкой, покрылась мурашками.

Обычная бумага. Чуть дешевле, а значит темнее той, что пользовались мы. Только заглянув внутрь, я подскочила, как ошпаренная, пока Кэйдис не заглянула.

Россыпь фотокарточек. Конечно, в плохом качестве, лиц почти не различить, но на этих картинках были я и Кристофер Эука. Мы вместе. У стены его дома. И мы там не просто стояли…

Руки задрожали от мерзости увиденных картин. То, что казалось правильным и естественным, таким желанным… Через лупу фотокамеры оказалось грязным, недостойным. Моё лицо, перекошенное от наслаждения… Крис, с голым задом и спущенными штанами...

Не понимая, что делаю, бросила конверт в камин, посылая следом пламя. Чтобы никогда больше этого не увидеть!

Посмотрела на Кэйдис. Та ошарашенная, оглушённая, ничего не понимающая.

– Ты видела? – тонким, совсем не своим голосом завизжала на горничную, – Отвечай! Ты видела, что там?

Она быстро замотала головой.

– Миледи…

– Забудь, Кэйдис! Забудь. Не было никакого письма. Слышишь?

Закивала.

– Миледи… там… выпало…

Еле согнув ноги в приседе, я липкими руками взяла клочок бумажки. Приблизила к себе, хотя Кэйдис итак не увидела бы содержание записки.

“Забудьте о маркизе, если не желаете прославиться на всю страну…”.

Гнилостный запах страха. Сковывающего, парализующего ужаса… Словно облако этого чувства поглотило меня.

Я перечитала ещё раз. Только сейчас отметила, что текст набран на машинке, как и последние записки от Криса.

Ничего не видя, не слыша, не ощущая, отправила бумажку в камин. Вернулась за трюмо. Кэйдис, всё так же стояла с расчёской в руке.

– Миледи, если хозяин спросит, я не смогу соврать. Клятва не даст.

– Сделай так, чтобы не спросил, – еле шевеля губами ответила ей. – Это в твоих же интересах. Завтра я уеду и очень надеюсь, что никогда сюда не вернусь.

– Миледи, но как же… Надо же ребёночка, граф с вами поедет?

– Нет, Кэйдис. Я уеду одна. Не могу сейчас объяснить… Там, на столике серый флакон. Подай пожалуйста…

Руки дрожат и говорить очень сложно. Невозможно. Нужно успокоительное. Очень срочно.

Кэйдис мигом обернулась. Я приняла настойку.

Она продолжила вещать: как мне лежать, что делать, говорить. Если кратко: просто лежать, ничего не делать, ничего не говорить.

Хитро! Будь я и правда девицей, поверь мудрой служанке – муж после первой же ночи признал бы меня холодным, бесчувственным, отвратительным бревном. Как результат: утратил бы любой интерес, если бы таковой и был.

О моём комфорте Кэйдис в своих проповедях не упомянула. Она могла бы сказать, что будь я хоть немного возбуждена – принять мужчину впервые мне было бы легче. Конечно нет, ведь есть вероятность, что тогда я могу и ответить на ласки графа, подумай он об этом.

У меня нет ни сил, ни желания на неё злиться. Я прекрасно понимаю её чувства. Только она лучше меня, не удержавшись от маленькой подстраховки, она всё равно приняла меня. Заботится, как может. Бережно проводит щёткой, отправляя к мужчине, которого любит.

У меня же никак не получается принять как факт завтрашнюю свадьбу маркиза Прагалл.

———

Сделав, как могла вид, что внимательно слушаю наставления женщины. Дождалась положенного:

– Пора.

Когда дверь спальни закрылась за мной, оставив меня одну, я лишь вскользь отметила, что за несколько недель брака, впервые вошла в спальню мужа.

Что ж, она очень похожа на кабинет. В особенности восточной стеной, та вся увешана островными масками. Жуткое, поистине демоническое зрелище. Вырезанные из дерева, намеренно искажающие людские лица, они вызвали стойкую ассоциацию с подаренными мне сегодня фотокарточками.

И эта стена – аккурат напротив кровати. Чтобы лежать и любоваться. Отвратительно!

Не удивительно, что граф схлопотал там проклятье. Аборигены южных островов до сих пор не верят в создателя. Их магия чем-то схожа с силой ведьм, только шаманы там мужчины. Они верят в своих богов и чтят природу. Ритуальные маски для них священны.

А Дортконд обобрал не одно племя, увешав трофеями кабинет и спальню.

Поделом ему!

Слабость всё не проходит, увиденное на снимках до сих пор стоит перед глазами. Но сейчас не до этого.

Необходимо, чтобы мой ограничитель не сработал. Граф должен консумировать брак и поверить, что ребёнок в моём чреве – его. В противном случае – не представляю, как буду выкручиваться. Хуже того, если менталист во всеуслышание объявит о том, что это бастард – судьбы хуже, чем быть непринятым в род отца никому не пожелать. Для такого несчастного всегда, всю жизнь будут закрыты все двери. Высший свет никогда его не примет.

Но осознание того, что виной этому я, убивает. Та, у которой всегда было всё, то, чего я не ценила, обреку на такую жизнь собственную дочь…

Граф должен поверить, что отец именно он. Чего бы мне это ни стоило.

От переживаний и волнений стало трудно дышать. Будто стоит какая-то преграда. Я делаю глубокий вдох, а воздух не проходит.

Когда вошёл Дортконд в такой же белоснежной рубашке до пят, как и у меня, я сидела на кровати и глубоко дышала, так и не получая необходимый кислород.

– Что с вами? – спросил скорее для приличия, нежели обеспокоившись.

– Перенервничала… наверное.

– Ничего. Не переживайте. Я сделаю всё быстро. Вот выпейте, – протянул мне пузырёк с прозрачной жидкостью.

– Что это?

– Зелье для лучшего зачатия.

– Не нужно. Я уже.

– Всё же, я настаиваю.

– Говорю же вам: я уже выпила нужное зелье.

– Миледи! У меня нет времени возиться с вами. Как и повода верить вашему слову. Выпейте демоново зелье!

Склянка полетела в восточную стену. Швырнула её я.

– Как вы смеете?!

– Я же сказала: не буду пить чужие зелья. Я пью только собственные. И бабушкины. Не хватало ещё, чтобы что-то из содержимого вступило в конфликт с принятым ранее. Я не могу рисковать. И у меня тоже нет времени возиться с вами. Делайте уже что следует и я пойду.

Сидящий с другой стороны кровати граф устало потёр лицо.

– Лягте.

Я юркнула под одеяло. На поверхности остался только нос и выше.

– Мда уж, – вздохнул через какое-то время.

Мне же было не до его переживаний. Меня понемногу начали настораживать проблемы с дыханием. Это уже не похоже на нервное. Ко мне скорее бы вернулся тик. В это я бы поверила.

– Лорд Нейдан. Мне что-то нехорошо.

– Вам и не должно быть хорошо. Не зря это называют долгом. Приятного в этом мало для нас обоих. Это всегда неприятно, немного больно. Противно. По крайней мере так говорят добропорядочные леди.

– Я не об этом. Мне трудно дышать. Странное что-то.

– Вы накрутили себя. Ладно. Покончим побыстрее. Само не выходит.

Сказал и сел на постели, стянул с меня одеяло и положил руку мне на грудь.

А там и без этого было такое чувство, словно слон сидит.

Мать-Земля, неужели ничего не выйдет?

Судя по кривой, недовольной физиономии графа – не выходит ничего.

Несколько минут он шарил по мне рукой. Я несколько раз прокашлялась.

– Демоны раздери! – выругался сквозь зубы. – Как такое возможно? Вы молодая красивая женщина, но я решительно вас не желаю!

Он уже одёрнул руку. Я снова закашлялась.

– Скажите, а часто… – прервалась на кашель, – часто у вас бывали другие женщины, помимо Кэйдис?

Мне уже всё равно. Всё, чего я желаю – сделать такой желанные полный вдох.

– Откуда вы…? – неподдельное удивление. Восхитительная незамутнённость!

– Я же не дура, – снова кашель, – ну не совсем дура. Кое-что да замечаю. Так часто?

– Нет… Не часто, – под прицелом ожидания в моих глазах продолжил, – почти не бывает. Ладно-ладно! Хватит меня взглядом прожигать. Давно не было. Леди Эльташа! В конце-концов это аморально: обсуждать любовницу с собственной женой. Пощадите мои нервы, создателя ради! Хорошо: у меня не было других женщин, когда она появилась.

– Тогда… – я сделала вид, что задумалась, – смею предположить, лорд Нейдан, что это любовь.

– Вы сейчас шутите? – уточнил спокойно-разочарованно. Словно ожидал открытия великих тайн, а ему сказали, что наша земля круглая.

– Боюсь, что нет. Я и правда думаю, что вы любите и желаете только Кэйдис. А во мне видите лишь ребёнка, ребёнка старого друга. Пусть и взрослого.

Я успела договорить и снова зашлась кашлем.

– В некоторых моментах вы кажетесь удивительно умны.

– Ключевое слово здесь “кажетесь”. Простите, многоуважаемый граф Дортконд, но если моя первая брачная ночь отменяется, я пойду приму лекарство. Судя по всему, умудрилась подхватить простуду во дворце.

– Идите, идите… Постойте! Может вызвать целителя? – ответила взглядом из категории “блаженный”.

– Если не отпустит, дайте знать, я позову Морданка.

– Спасибо, Ваша милость, – я сделала книксен, выходила из которого снова сотрясаясь.

Настойка не помогла. Ни одна из четырнадцати различных, что у меня были. Спустя три часа я уже и сама понимала: я надышалась ядом. В свете всего произошедшего мысль о том, что меня могли банально отравить просто не приходила мне в голову.

Антидота яду, поражающему лёгкие не существует. Мне может помочь только целитель, если успеет.

Граф уехал по срочному делу, куда не сказал. У меня не было сил даже написать и отправить ему вестник.

Кэйдис, бедная. Бледная, как полотно. На ней лица нет. Мотается снизу-вверх по всему дому: компрессы, питьё… она уже послала за лекарем.

Ещё через час меня начало рвать.

Через сорок минут в мои покои вбежал граф с пожилым, немного старше его мужчиной. Видела я их смазанными пятнами. Голоса слышала очень-очень далеко.

Если бы не Змей…

Я бы сама не додумалась, что он может обрести физическую форму и сам отправить вестник графу.

Хорошо, что они приехали. Возможно успеют. Умирать отчаянно не хочется. Хочется хотя бы попытаться исправить всё, что я уже успела натворить.

Хорошо бы успели. Надеюсь, у короля хороший лекарь. Потому что плохой не справится.