Частица твоего сердца
- Автор: Эмма Скотт
- Жанр: Любовные романы
- Дата выхода: 2022
- Цикл: Потерянные души
- Номер в цикле 3
Читать книгу "Частица твоего сердца"
– Биби сказала, у тебя перерыв. – Я кивнула на маленький кованый железный столик и два стула, стоявшие посреди патио. – Не хочешь присесть на минутку?
– Конечно, – спокойно отозвался он.
Высокий, подтянутый, он опустился на стул, стоявший возле стола. Большими глотками Ронан принялся пить шипучий лимонад, его кадык отчетливо двигался под блестящей от пота кожей.
Я смахнула с плеча горсть косичек. День внезапно показался еще жарче.
– Значит, ты новенький в Санта-Круз?
Он кивнул.
– Откуда ты приехал?
– Манитовок, штат Висконсин. Я здесь уже несколько недель.
– И как тебе? Пока нравится?
Он пожал плечами.
– Лучше здесь, чем там, где я был.
В этих семи словах прозвучал такой ощутимый подтекст, что, черт возьми, у меня сложилось впечатление, будто он накачал себе мышцы, только чтобы вынести все это.
– Я слышала, тебя отстранили, потому что ты ударил Фрэнки Дауда.
Он снова кивнул.
– Моя подруга Вайолет сказала, что ты защищал Миллера Стрэттона.
– Можно и так сказать.
– Я не знала, что вы с Миллером друзья.
– Уже да.
Я нахмурилась. Разговор с этим парнем походил на блуждание по лабиринту, в котором попадались одни тупики. И приходилось постоянно лавировать, чтобы не потерять нить беседы.
– Жаль, что тебя отстранили, но Фрэнки много лет доставал Миллера, а тот не так уж сильно сопротивлялся.
Взгляд серых глаз Ронана стал тверже.
– Почему? Из-за диабета?
– Отчасти. А еще потому, что он музыкант. Играет на гитаре. Если он повредит руки, то не сможет играть.
Он снова кивнул, почти что самому себе.
– Ему больше не стоит беспокоиться насчет Фрэнки.
– Это героический поступок, но отец Фрэнки – полицейский.
– Наслышан.
– И он не обрадуется, что ты сломал его сыну нос.
Ронан пожал плечами.
– Биби говорит, что он псих. Тебя не беспокоит его месть?
Он втянул воздух через нос и вздернул подбородок.
– Нет.
Я поджала губы. Может, в конце концов, не такой уж он и одиночка. Просто обычный альфа-самец, играющий мышцами, чтобы показать, насколько крутой.
Скукота.
Против воли взгляд метнулся к его впечатляющим рукам и покрывавшим кожу татуировкам. На правой руке, от запястья до локтя, виднелся циферблат с римскими цифрами в окружении лилий. Если я правильно заметила, часы показывали чуть больше десяти.
На внутренней стороне левого предплечья тоже виднелся рисунок. Правая рука вонзила в ладонь левой какой-то средневековый кинжал. С его кончика свисала капля крови, готовая упасть на слова: «РУКИ ПОМНЯТ».
Справа на груди виднелась какая-то цитата. Я не могла ее прочитать, потому что большая часть скрывалась под майкой. А спрашивать, черт возьми, я не собиралась. Сова на правом плече казалась настолько реальной, что, похоже, могла в любой момент взлететь.
Я отвела от нее взгляд и заметила, что Ронан наблюдал за мной.
– Кстати, сколько тебе лет?
– Восемнадцать. В марте будет девятнадцать. – Он опустил взгляд на стакан с лимонадом, в его низком голосе слышалась горечь. – Знаю. Я, черт возьми, слишком стар для старшей школы.
– Речь вовсе не об этом. Я просто задалась вопросом, потому что у большинства парней в классе еще нет наколок. Не говоря уж о том, что ты выглядишь слишком юным, чтобы связываться с отцом Фрэнки.
Ронан вновь взглянул на меня.
– Я справлюсь.
На этот раз в его словах не было бравады. Лишь нечто, походившее на смирение. У меня создалось впечатление, что Ронану Венцу доводилось сталкиваться с куда более худшим, чем разозленный Митч Дауд.
– А что насчет родителей? – спросила я, немного смягчив свой тон.
– Я не живу с родителями, – произнес Ронан. – Я живу… с дядей. Вон там, в «Клиффсайде».
– Миллер живет в том же районе. – Я сухо улыбнулась ему. – Но ты наверняка это знаешь. Ведь вы теперь лучшие друзья.
Когда она взглянула на меня в ответ, глупое сердце замерло в груди. Мы встретились с ней глазами, и я ощутил, как что-то екнуло внутри. Оба тут же поспешили отвернуться, и она исчезла в доме; платье струилось по ее телу, словно вода.
Я безжалостно вонзил грабли в землю.
– Черт побери мою жизнь.
Мне не нужна такая пытка. Дом, двор, проклятый лимонад. Это уже было слишком.
А теперь Шайло…
Потому что я ничего не мог предложить подобной девушке.
Закончив на сегодня, я подхватил свою старую джинсовую куртку на флисовой подкладке, висевшую на спинке стула в патио. Но не успел я коснуться затянутой сеткой двери, как в нос ударил запах свежеиспеченного печенья.
– Мисс Баррера? – позвал я. Старушка была почти слепа. И мне не хотелось ее напугать.
– Иди сюда, милый.
Я старательно вытер ноги о лежавший на крыльце коврик, чтобы не запачкать следами пол, и вошел внутрь. На кухонной столешнице остывало блюдо с шоколадным печеньем.
У меня заурчало в животе, и тут же отозвался застарелый голод, который был сильнее потребностей плоти. Дом Баррера, черт возьми, просто ошеломил меня. Теплый и уютный, переполненный фотографиями и старинной мебелью, стеклянными шкафчиками со старушечьими безделушками и деревьями, созданными из проволоки и бисера. В воздухе витали запахи домашней еды. В этом доме ощущалась некая ценность, которой я никогда не знал и не понимал. Но она выражалась не в деньгах, а во всем остальном, что имело значение. Трудно было поверить, что этот дом, семейный очаг, и моя паршивая пустая квартира находились в одном и том же городе.
Мисс Баррера сидела на диване и вязала, а рядом с ней свернулись две серые кошки. Шайло видно не было, и слава богу. От меня воняло пóтом, и следовало убираться отсюда к чертовой матери.
– Как на улице? Надеюсь, не слишком жарко.
– Нет, мэм.
– Ты познакомился с моей правнучкой?
– Да, мэм.
– Надеюсь, она не доставила тебе неприятностей.
– Нет, она… милая.
– Хорошо. Она может быть довольно прямолинейной.
И это мне нравилось. Даже слишком. Очень многое в Шайло чрезмерно привлекало меня.
Я прочистил горло и вытащил из кармана еще один сложенный лист бумаги.
– Это список материалов. Я обзвонил кучу мест и выбрал самые лучшие цены.
Я протянул ей бумагу и быстро отступил.
– Ты просто прелесть! Мои глаза уже не те, что раньше, но я верю, что все в порядке. Я попрошу Шайло сегодня все заказать.
– Ага. Завтра в то же время?
– Что за глупость. Завтра суббота. Выходные нужны для развлечений. Хоть бы кто-нибудь сказал об этом моей внучке. – Она широко раскрыла глаза от внезапно пришедшей в голову мысли. – Шайло сказала, что ты учишься с ней в одном классе в Центральной школе.
– Да, мэм.
– Завтра вечером в доме одного из одноклассников будет вечеринка. По слухам, полный отпад.
Я кашлянул.
– Ладно.
– Разве не здорово, если вы с Шайло пойдете вместе? Ты познакомишься с одноклассниками, а заодно вытащишь Шай из гаража. – Она послала мне лучезарную улыбку. – Ну что скажешь, милый?
Эта женщина в самом деле хотела, чтобы я куда-то повел ее внучку? Должно быть, она видела еще хуже, чем я думал.
– Вряд ли получится, мисс Баррера.
– Пожалуйста, зови меня Биби. – Она улыбнулась, не поднимая глаз от вязания. – Очень жаль. Я просто подумала, что раз уж вы учитесь в одной школе и все такое… – она усмехнулась. – Шайло беспокоилась, что ты хладнокровный убийца.
Я напрягся, вспомнив слова Чаудера.
Биби ощутила, как изменилась атмосфера в комнате, и подняла голову, вперив в меня взгляд мутных карих глаз.
– Я не хотела ставить тебя в неловкое положение, милый. Если бы Шайло услышала, что я сую нос в ее дела, она бы раскричалась. – Старушка мягко улыбнулась. – На столе свежее печенье. Пожалуйста, угощайся перед уходом.
На миг я подумал о близняшках Марианн Грир, живущих в квартире подо мной. Девочки любили печенье. Но я ни за что на свете ничего не возьму из этого дома. Я уже ощущал себя захватчиком, который ворвался в идеальное жилище и осквернял его одним своим присутствием.
– Нет, спасибо. Мне нужно идти.
– Дело твое, но в следующий раз я буду настаивать. Увидимся в понедельник, милый.
– Ага.
Я вышел и закрыл за собой дверь. Отгораживаясь от материнской улыбки мисс Баррера, ласковых слов и ее внучки, самого прекрасного создания, что я видел, черт возьми, за множество уродливых лет.
Словно доказывая эту мысль, я зашагал к «Клиффсайду». После жилища Баррера цементный многоквартирный дом казался еще беднее, а моя собственная квартира походила на дурную шутку. Когда я только переехал, то отскреб ее дочиста, но налет бедности и одиночества проникал в каждый угол. Я попытался представить здесь Шайло.
Да, я это понимал.
Дядя Нельсон повесил возле моей двери ящик для заявок на ремонт.
– Если вдруг ты заиграешься в школу и кому-то понадобишься, – пояснил он, закатив глаза.
Кроме того, на случай неожиданностей у всех жильцов был номер моего мобильного. Но ящик пустовал, а телефон молчал.
Я приготовил замороженный ужин и пока ел, ожидая наступления ночи, что-то смотрел в телефоне. Около семи вечера внизу громко хлопнула дверь. Дочки Марианн Грир с визгом и хохотом носились по квартире, пока она готовила ужин.
Они заслужили дом как у Баррера. Теплый и безопасный, с шоколадным печеньем, испеченным в приличной духовке, а не принесенным живущим наверху чудаком.
Я принял душ и, натянув майку и трусы, улегся на комковатый, пахнущий старой мочой матрас в спальне. И попытался хоть как-то справиться.
На следующий день я устранил отвратительный засор в туалете квартиры 2С. А потом передо мной замаячили остаток дня и ночь; бесконечное количество часов, которые нечем было заполнить. Меня охватило знакомое чувство пустоты. И я вдруг вспомнил о Хижине. Конечно, если Миллер не придет, я все еще буду один. Но лучше уж такое одиночество. Оно как-то чище.
Я зашел в мини-маркет, чтобы купить жидкость для розжига и пиво. Стоявший за прилавком молодой парень даже не спросил у меня документы. Вероятно, помогли татуировки, хотя я и так не выглядел на восемнадцать. Я даже не ощущал себя на свой возраст. Когда отец взял ту бейсбольную биту, он начисто выбил из меня детство.
Миллер появился в Хижине через час после меня. В руках у него был потрепанный футляр для гитары. Он сел на небольшой валун перед костром и положил футляр на колени.
– Я обнаружил ее в руках у Чета, – пояснил он в ответ на мой взгляд. – Теперь придется всюду носить с собой. Сюда. В школу. Чертов засранец.
Я вспыхнул при мысли о том, что отморозок – хахаль его мамы возился с этой гитарой. Я вспомнил слова Шайло: Миллеру нужны руки, чтобы играть. И суметь чего-то добиться. Сам-то я мало на что годился. Никаких талантов или особых навыков. Но Миллер был чертовски умен и тщательно раздумывал, прежде чем что-то сказать. Я чуть не попросил его сыграть, но вместо этого протянул пиво.