Покаяние. История Кейса Хейвуда

Глава 3.  Мое настоящее…

Хук справа, хук слева, апперкот, апперкот.

Хук справа, хук слева, апперкот, апперкот.

Вибрация от удара по груше, побегает по моему телу, а я без остановки пытаюсь нокаутировать мешок, качающийся из стороны в сторону. Я снова и снова, мысленно повторяю связку в быстром темпе, нанося удары с неконтролируемой скоростью, пока не начинаю задыхаться.

По лицу стекает пот, начинает жечь глаза и затуманиваться зрение, но я не позволяю этому или одышке остановить меня. Я продолжаю срывать злость на груше, чтобы расстаться с разочарованием и помочь себе забыться. Я всегда пытаюсь забыться.

Хук справа, хук слева, апперкот, апперкот.

Мне трудно дышать, мышцы горят огнём, который, более чем, желанный для моего тела. Я живу ради этого огня – анальгетика, который временно облегчает пустоту в моей душе.

Апперкот, апперкот, апперкот….

– Черт! – кричу я и боковым ударом отправляю грушу в воздух, испытывая облегчение. На последнем вращении, я уворачиваюсь от груши, наношу ещё один хук справа и отстраняюсь.

Восстанавливая дыхание, я прислоняюсь к прохладной стене тренажёрного зала отеля Джетта, доступ в который есть лишь у немногих.

Внезапно, открывается дверь и появляется Голди, одетая в её обычную тренировочную одежду: короткие шорты и майку.

Голди, к сожалению, одна из тех, у кого есть доступ.

За ней входит Лайла, которая, в спортивном лифчике и шортах, выглядит более возбуждающе, чем Голди.

У Лайлы тоже есть доступ в зал. Твою мать!

Единственная девушка, которая преследует меня во снах, является постоянной частью моей повседневной жизни благодаря Голди, девушке моего лучшего друга.

– Ой, извини. Я не знала, что ты здесь, – говорит Голди и вздрагивает от моего вида. – Ты закончил? – спрашивает она, проходя в зал.

Груша продолжает раскачиваться от моих мощных ударов. Вокруг неё, на матах, следы пота, а всё моё тело горит после тренировки. Я насилую своё тело при каждой возможности, и сегодняшний день не исключение.

– Я закончил, – резко отвечаю я, срывая зубами перчатки.

– Я думала, ты тренируешься по ночам, – говорит Голди, вставая на беговую дорожку и нажимая кнопку старта.

– Тренируюсь.

Избегая свирепого взгляда Лайлы, я срываю с рук бинты, комкаю их и бросаю в мусорную корзину, прихватив бутылку с водой. Мне не хочется скандала.

Встречи с Лайлой неизбежны, но мне, блядь, не хочется пересекаться с ней каждый день и видеть это красивое лицо. Это как ежедневно сталкиваться с бывшей, только шутка в том, что мы с Лайлой никогда не были в отношениях. Мы просто страдаем от взрывного сексуального напряжения, что, на мой взгляд, намного хуже. Моё тело страстно желает её всеми возможными способами, но мне не позволено быть с ней, а трахнуть кого–то другого, вовсе не решение проблемы. Скорее наоборот – превращает желание сделать Лайлу моей в навязчивую идею.

Я иду к двери, когда Голди окликает меня.

– Не хочешь потренировать меня сегодня? Ты никогда не упускаешь возможности заставить меня попотеть.

Сексуальный подтекст в её голосе, не ускользает от меня.

Я наслаждаюсь, тренируя других, пытая их на беговой дорожке, а затем заставляя заниматься плиометрикой1, пока они не падают в обморок. Забавнее всего – тренировать Голди, ведь она нахальная и упрямая, всегда спорит, а вынуждать её выпрыгивать вверх из упора лёжа – настоящее удовольствие. Но у меня нет никакого желания делать это в присутствии Лайлы.

– Не сегодня, – не оборачиваясь, бросаю я, качая головой.

– Кейс, что произошло? – искренне спрашивает Голди.

– Ничего, – огрызаюсь я, достигая двери и игнорируя встревоженный взгляд Лайлы.

По дороге к выходу, я хватаю полотенце с полки и вешаю его на шею, чтобы оно впитало часть пота, продолжающего стекать по моей взмокшей коже.

Физические нагрузки, которым я подверг своё тело, теперь кажутся гигантской тратой времени, ведь стресс, что я пытался ослабить, вернулся в полную силу в тот момент, когда вошла Лайла.

Наш последний нормальный разговор без споров и ругани прокручивается в моей голове. Ей хотелось от меня совсем немногого, лишь маленькой уступки. Она хотела знать, кем я был, почему больше не управляю своей жизнью и почему отказался принять счастье.

Но я не могу дать ей желаемое, ведь это означает рассказать всё о себе и излить душу, но это не вариант.

Я попросил Лайлу забыть об этом и не беспокоиться, но для неё этого было не достаточно. Она нуждалась в большем. Ей был нужен мужчина с сердцем, способный делиться своей жизнью, то есть такой, каким я не могу быть.

Прикосновение её маленькой руки к моей голой груди, словно выжгло клеймо на мне и чувствовалось до сих пор. Я до сих пор ощущаю её нежное тело, прижатое ко мне, тяжесть её полных грудей, напротив моей кожи, её отвердевшие соски, лишь чуть–чуть задевающие меня.

Бля!

Качая головой, я выпиваю всю бутылку воды и направляюсь к себе в комнату. Мне нужно проверить кое–что в общественном центре, прежде чем мы откроем доступ в здание. Я хочу убедиться, что всё безопасно, до того, как позволю сотрудникам попасть внутрь.

Когда Джетт попросил меня управлять этим местом, я принял предложение. Это была работа, за которую я был, более чем, готов взяться, потому что меня привлекала идея помощи другим. Пусть я не самый дружелюбный человек, но всё же, чувствовал необходимость помогать другим в достижении мечты, раз уж не смог осуществить свою.

– Кейс, – раздается голос Лайлы и моё тело немеет.

Почему? Почему, чёрт возьми, она не может оставить меня в покое?

Я не оборачиваюсь. Я просто не могу. Не могу смотреть ей в глаза, эти красивые зелёные глаза, что преследуют меня по ночам.

– Кейс, пожалуйста, могу я с тобой поговорить?

«Нет», думаю я.

Я не хочу разговаривать. Я хочу трахаться. Мне нужно вытрахать её из моей головы. Вот и всё. Мне просто необходимо пережить момент, когда её ноги обвивают меня, а Лайла выкрикивает моё имя на пороге экстаза.

По крайней мере, я убедил себя в этом. Ну, пытался убедить.

– У меня дела, Лайла, – отвечаю я.

– Обернись, – тихо говорит она и тянет меня за плечо.

1 Спортивная методика, при помощи которой, мышцы развиваются за наименьший промежуток времени

Моя решительность слабеет, от её тона. Я сжимаю челюсть, заставляю себя развернуться и не прижать её к стене, чтобы взять то, что хочу.

Сделав глубокий вдох, я смотрю ей в глаза. Её лицо выражает беспокойство, на нём читаются вопросы, на которые я не собираюсь отвечать.

– Что? – довольно грубо, спрашиваю я, но уж лучше быть грубым, чем отдать Лайле моё сердце и позволить его разбить.

Застигнутая врасплох, она пристально вглядывается в мои глаза.

– Могу я просто поговорить с тобой хоть минуту?

– Конечно, говори, – я махаю рукой, чтобы она продолжала.

– Я хочу извиниться, за прошлую ночь, – набравшись мужества, говорит она. – Вчера, я вела себя не лучшим образом, по отношению к тебе, и мне не стоило уделять внимание другими парням в твоём присутствии.

Прошлым вечером, так или иначе, наши пути пересеклись. Жизнь Лайлы и моя, крепко сплелись, ведь наши лучшие друзья помолвлены. И с этим несправедливым обстоятельством, мне приходится жить.

– Меня не волнует, что ты делаешь с другими мужчинами, – лгу я.

На самом деле, вчера вечером, мне было больно смотреть, как она уделяет внимание кому–то, кроме меня. Лайла – моя опора и радость, которую я не позволяю себе иметь. Моя жизнь идет в никуда, оставляя чувство полной опустошенности. И я не должен втягивать в это Лайлу. Я не могу дать ей то, что она заслуживает.

Лайла вопросительно смотрит на меня.

– Поэтому, ты прервал наш с Диего разговор?

Она меня поймала. Диего мой друг, но я взял на себя смелость объяснить ему мои необоснованные ожидания по отношению к Лайле. Пусть я не могу быть с ней, но я не хочу, чтобы с ней был кто–то другой.

– От него одни неприятности, – снова лгу я. Диего, пожалуй, один из самых добропорядочных парней, кого я знаю, не считая Джетта. Он никогда не сделает что–то непристойное. Как только он узнал о моей ситуации с Лайлой, сразу же пошёл на попятную.

– Конечно, – на губах Лайлы появляется лёгкая улыбка. На её мягких и полных губах.

– Это всё? – спрашиваю я.

– Я просто хотела извиниться. Знаю, у тебя сейчас сложные времена…

– Что? – во мне начинает закипать гнев. – Кто тебе сказал, что у меня сложные времена?

– Я разговаривала с девушками, и они говорили что–то насчёт лета…

– Не смей, бля, говорить с ними обо мне, – цежу я, сквозь сжатые зубы, прерывая её. Голди и Девушки Джетта любят сплетничать и выносить мне мозг. Конечно, они обсуждали меня с Лайлой. – Они ничего обо мне не знают, так что лучше бы вам заниматься своими грёбаными делами. Поняла?

Я пытаюсь сдержать ярость и не ударить ее по лицу, чтобы хорошенько напугать, и она оставила бы меня в покое. Ей не стоит вынюхивать о моём прошлом. Это последнее, что я хочу, чтобы она сделала. Она не должна быть подвержена моим слабостям.

Лайла делает шаг назад, шокированная моим гневом. Я чувствую себя виноватым, что так сильно напугал ее. Не хочу, чтобы она видела эту мою сторону – этого жестокого и озлобленного человека, но я не знаю, как быть другим. Мне редко удается быть самим собой, как правило, в эти моменты я с Джеттом, ведь он знает о моих грехах и тех демонов, с которыми я сталкиваюсь каждый день.

– Почему ты не хочешь просто поговорить со мной? – спрашивает Лайла.

Протирая лицо полотенцем, я пытаюсь унять охватившее меня раздражение, чтобы не вспылить. И я знаю, что позже об этом пожалею.

– Лайла, это не твоё дело. Ты ясно дала мне понять, что я тебе не подхожу, так почему бы нам не прекратить эти разговоры?

– Потому что я думаю, у нас есть что–то общее.

Эта женщина бредит. Я качаю головой и набрасываю на голову полотенце, как капюшон. Я тяну за края и смотрю на Лайлу.

– Ты даже не представляешь, настолько далека от истины. У нас нет, абсолютно ничего, общего.

Благоразумная женщина, которая стоит напротив меня, вдруг превращается в совершенно непокорную. Она тычет пальцем мне в голую грудь.

– Знаешь, Кейс, не только у тебя дерьмовое прошлое, – говорит Лайла. – Не ты один страдаешь, поэтому перестань так себя вести. Вокруг тебя много людей, у которых было столько же неудач, как и у тебя, а может даже больше. В смысле, да что такого произошло? Ты больше не можешь быть боксёром? Тоже мне проблема! Есть вещи и похуже.

Я качаю головой, не позволяя спровоцировать себя. Понятно, что Лайла пытается узнать правду, но она не подозревает – я скрываю правду уже так долго, что меня можно считать мастером в отрицании и увиливании от ответа.

– Ты ведёшь себя так, будто тебя что–то тревожит, Лайла, – невозмутимо, отвечаю я.

Она скрещивает руки на груди и вздёргивает подбородок, принимая дерзкую позу, которую я хорошо знаю по общению с Голди.

– Даже если и так, я бы не говорила об этом с тобой.

Наблюдать, как она пытается сдержаться, довольно мило, но от дальнейших провокаций, меня останавливает тьма, отражающаяся в её глазах. Я понимаю, что существует нечто, что очень тревожит её. Нечто глубокое, что проникает ей под кожу и ранит. Подобные проблемы может распознать только тот, кто борется с такими же демонами.