Внешность может обмануть

Глава 2

— У нас нет никакого конфликта.

— Согласна на мое предложение?

— Даже его не рассматриваю, — ответила я.

— Давай с тобой поспорим. Если я тебя не уломаю, то ты получишь пятьдесят тысяч. Как тебе такое предложение?

— Пятьдесят тысяч за отказ?

— Да, — ответил Боря.

— Но ты ведь понимаешь, что я откажу.

— Я не был бы так уверен.

— До воскресенья пять дней.

— И? Куча времени, — ответил он.

— Это нереально.

— Тогда ты ничего не теряешь.

— Прям какой-то розыгрыш, — сказала я.

— Никакого розыгрыша нет. Есть спор. Ты считаешь, что я тебя не уговорю, я считаю, что это сделаю за пять дней. Ты ведь уверена в себе. Так чего сомневаешься? Докажешь мне и себе, что уверена в себе и не поддашься ни на какие соблазны. Или все же ты не так в себе уверена, как думаешь?

— Не хочу лишить тебя такой суммы денег.

— Это мои деньги. Захочу их подарить, так подарю, а захочу — проиграю в споре. Договорились?

— Дело твое, — ответила я.

— Вот именно, что мое, — ответил Боря. — Значит, согласна?

— Получить пятьдесят тысяч за просто так?

— Да, — ответил Боря.

— Условия?

— А ты азартная женщина, — сказал Боря. Довольно улыбнулся.

— На деле не азартная, а практичная. Зачем упускать такую возможность?

— Тут я с тобой согласен. Так, условия. Они простые. Я тебе звоню в любое время. И мы болтаем в среднем час в день.

— Всего лишь разговариваем? Не встречаемся? Не гуляем?

— Только разговариваем. Но отвечаем правду на любые вопросы.

— Получается, что час моего разговора стоит десять тысяч? Забавно.

— Но ты не улыбаешься.

— На деле, действительно забавно. Я взвешиваю все риски.

— Они минимальны. Максимум, ты мне проиграешь. Минимум, мы с тобой подружимся, — ответил мужчина. Я же тебе не предлагаю за эти деньги переспать сейчас.

— Допустим, я проиграю. Каким-то способом тебе удастся меня уговорить. Что тогда? — спросила я. — Не верится мне, что все затевается толькодля того, чтоб со мной переспать. Для этого есть более дешевые способы.

— Тут начнется самое интересное, — он улыбнулся. — Я делаю что хочу.

— А что ты хочешь?

— Это будет для тебя сюрпризом, — ответил Боря.

— Тогда точно не соглашусь.

— На спор?

— На воскресенье, — ответила я.

Он развел руками. Опять улыбнулся. Я ела мороженое. Шоколад, ваниль и манго, смешивались. Вкус стал необычным. Вместе с необычным вкусом пришло и ощущение какого-то драйва. Скука прошла. Вечер хоть немного стал интереснее. А почему бы и нет? Я ничего не теряла.

— Хорошо.

— Тогда давай номер телефона, — ответил Боря. Мы обменялись телефонами.

— Но мне кажется, что ты станешь на пятьдесят тысяч беднее.

— Это мои проблемы, Ириш, — ответил он. Сделал пробный звонок. — Тебя до дома подвезти?

— Я маму жду.

— А тебе обязательно ее ждать? — спросил Боря. — Без тебя она не сможет доехать?

— Я не сяду в машину с незнакомым человеком.

— Боишься, что куда-нибудь завезу?

— А у тебя нет таких намерений?

— Не сегодня, — ответил Боря.

Разговор прервал звонок от мамы, которая закончила покупки. Они купили для тете Даши карниз, который занял заднее сидение, поэтому нам с Васей предлагали поехать на автобусе.

— А можно было Васю отправить с карнизом на автобусе, а нам поехать в машине? — спросила я, чувствуя, как начинает подниматься раздражение.

— Так с карнизом ехать неудобно. А вы так хорошо проводите время. Чего вам мешать? — спросила мама, перейдя в режим наивной дурочки, которая не понимала привычных вещей. — Не злись. Так будет лучше. Тебя же пока не подтолкнешь, ты так и будешь на месте сидеть.

— Я тебе потом расскажу, к чему это подталкивание может привести, — ответила я.

— Он хороший парень. Присмотрись к нему. Ладно, нам пора. Дома поговорим, — сказала мама, вешая трубку.

— Добрыми намерениями вымощена дорога в ад, — сказала я, убирая телефон.

— Весьма ожидаемо, — ответил Боря, деля пополам пирожное, которое осталось от Васи.

— Что ожидаемо? — спросила я.

— Тебя кинули из лучших побуждений, — ответил Боря.

— Мама все сосватать пытается.

— Считай, что ей это удалось сделать, — сказал Боря. — Не смотри на меня с таким недоверием. Никогда не знаешь, что к лучшему, а что к худшему.

— Вот только не надо всего этого. Ты с ней в сговоре?

— Неа, — ответил он. — Вряд ли она обрадуется моей кандидатуре.

— Тогда откуда ты знал, что она уедет, а я тут останусь?

— Не знал, но не исключал такую возможность. Так как? Тебя подвезти?

— Я на автобусе доеду.

— Пока ты его дождешься. Пока он на каждой остановке остановится. Все это отнимет часа два. А там дождь намечался. Возможно, что уже идет. А мы доедем намного быстрее. Где живешь?

— На Дачной.

— Тем более тебя не отпущу одну. Там пока до домов от остановки дойдешь, раз десять денег лишишься. А в твоем случае еще и без трусов останешься, — сказал Борис. — Неплохое пирожное. Надо будет сюда еще как-нибудь заглянуть.

— А ты откуда?

— Из Дорожного. Но тебя до твоей Дачной довезу. Хватит думать, Ириш. Отнесись ко всему, как приключению.

Легко было сказать, но сложнее было согласиться. Я хотела ответить что-то резкое, но передумала. Ведь еще недавно сидела и скучала с правильным Васей, который на меня внимания не обращал. А тут вроде намечалось что-то интересное. Приключение. Вот именно его и не хватало в размеренной жизни.

— Поехали, — согласилась я, допивая кофе.

— Хорошее решение, — сказал Боря, доедая пирожное.

Он выглядел довольным. Что-то напевал себе под нос. Мы шли по торговому центру, который начинал пустеть. Самый торговый центр закрывался в десять вечера, но к девяти люди старались его покинуть, чтоб успеть на последние автобусы. После семи вечера автобусы ходили по два раза в час. Из-за этого создавалось впечатление, что торговый центр был предназначен для тех, кто имел в собственности машину.

Мы вышли на подземную стоянку. Прошли вдоль рядов машин. Мы остановились около отечественной «Лады». Это было вполне логичным и не выписывалось из его образа. Он открыл передо мной дверцу.

— Прошу, принцесса, — с насмешкой сказал он.

— Я бы и сама открыла, — ответила я.

— Когда меня рядом нет, то пожалуйста, — сказал Боря.

— Когда же ты рядом, то что?

— Запрячь феминизм подальше, — ответил он. — Но ход твоих мыслей мне нравится. Скажем так, греет душу предположение, что наша встреча не единична.

— Это оговорка.

— По Фрейду. Слышала о таком? — спросил он, садясь за руль.

— Слышала. Но оговорка всего лишь оговорка. Такое бывает.

— Встречалась с кем-то раньше? Сейчас, как понимаю, ты одна.

— А ты? Женат? С детьми?

— Вопрос на вопрос? Могу ответить, но потом жду ответа от тебя. Я в разводе. Уже лет двенадцать. Есть сын, но он уже достаточно взрослый.

— И сколько ему?

— Двадцать, — ответил Боря. — Живет отдельно и почти со мной не общается. Твоя очередь отвечать.

— Встречалась, но ничего серьезного.

— Почему?

— Не люблю, когда меня контролируют и торопят, — ответила я. — И это все неважно. У меня нет желания встречаться с кем-то только из-за того, что этого от меня ждут.

— Сопротивляешься давлению общества?

— Можно сказать так.

— А твои мысли?

— Я не хочу семью. Не хочу детей. Вначале была школа, потом институт. Выходить замуж сразу после окончания института — это глупо. Я хочу для себя пожить. Без детей, соплей и нервов.

— Хочешь сделать карьеру?

— Хочу пожить какое-то время для себя. Мама считает, что если я не успею выскочить замуж сейчас, то мой поезд уйдет и я останусь жить с котами. Но разве есть что-то плохое в котах?

— Ни в котах, ни в мужчинах нет ничего плохого, — ответил Борис. — Как и нормально жить без детей.

— Думаешь?

— Хуже, когда ты продавливаешь себя под окружающих, убеждаешь себя, что все нормально, а потом разочаруешься. Но к этому времени у тебя будут уже дети, которых ты не будешь знать, куда деть. Чтоб бы вокруг тебя не говорили, но твоя жизнь касается только тебя одной. И твои решения — это лишь твои. Знаешь почему?

— Почему?

— Расхлебывать последствия никто за тебя не будет. В лучшем случае поддержат, — ответил Боря.

Он уверенно вел машину. Дворники смахивали капли. Дождь был довольно сильным. Из приоткрытого окна тянуло свежестью и сыростью.

— Давай продолжим про ответственность за свои поступки и решения. Было такое, что тебе когда-то было стыдно за принятое решение?

— Нет. Я редко когда ошибаюсь. А если такое происходит, то умею делать выводы из случившегося, — ответила я.

— Хорошая, умная и самоуверенная. А как отнесешься к такому?

Он свернул в сторону заводской зоны. Припарковал машину. Выключил мотор.

— Почему мы остановились? — спросила я, стараясь унять поднявшуюся волну страха.

— Хочу немного взъерошить твои перышки, — ответил он, отстегивая ремень и поворачиваясь ко мне.

— Мне надо домой, — ответила я.

— А кто сказал, что я тебя не подвезу домой? Подвезу, — ответил он. — Немного поговорим и я тебя довезу.

Он коснулся пальцами моей щеки. Отвращение. Тошнота подкатилась к горлу, но я подавила ее. Заставила себя взять в руки. Паника ни к чему не приведет. Нужно говорить спокойно и твердо. Без нытья и двусмысленности.

— Руки убери.

— Почему?

— Мне неприятно. Одно дело — игра, а другое дело — насилие.

— Я не собираюсь тебя насиловать, — ответил Боря. Его ладонь легла мне на бедро.

— Хватит! Мне это не нравится.

— Напугалась?

— Мне противно. До тошноты, — убирая его руку с ноги, ответила я.

— Почему? — спокойно спросил мужчина, возвращая руку мне на бедро. — Хочешь побороться? Все равно ведь выиграю.

Ему понадобилось меньше минуты, чтоб своей ладонью поймать мои руки. Пока я пыталась скинуть его руку, то не заметила, что вторая его рука оказалась за спиной.

— Сказал же, что со мной бороться бесполезно, — слегка сжимая руки, сказал Боря.

— И что теперь? — спросила я. — Хорошо. Ты меня поймал. Чего дальше?

— Все зависит от тебя. Будешь дальше сопротивляться, так будем воевать. Будешь хорошей девочкой, так закончим быстрее.

— Это насилие, — ответила я.

— Нет, Иришка. Это урок. Я хочу тебе показать, чем заканчивается излишняя доверчивость, — ответил он, отпуская мои руки и начиная гладить бедро. — Чтоб ты больше такую глупость не совершила.

— Я уже усвоила урок.

— Пока лишь теорию. Теперь надо добавить практики. Ножки раздвинь.

— Нет.

— Все равно сквозь ткань джинсы ты ничего не почувствуешь, — продолжал уговаривать Боря.

— Тогда зачем мне это делать?

— Потому что я хочу этого. Для тебя малость, а для меня многое.

— Не вижу смысла…

— Чем дольше ломаешься, тем дольше мы тут будем сидеть, — напомнил он.

Я вздохнула. Оставалось надеяться, чтоб он меня отпустит, когда наиграется. Я немного раздвинула ноги. Он тут же пропустил туда руку и надавил на промежность. Пришлось вдавиться в кресло в попытке избавиться от резкого ощущения, которое возникло от трения ткани.

— Не надо.

— Что не надо? Я ведь ничего не делаю.