Её секрет

Глава 2

Питер

Было приятно вернуться в свой кабинет. Я всегда ненавидел посещать съезды, но я знал, что это необходимое зло для продвижения моих книг. Я также не мог полностью выбросить из головы конференцию. Очевидно, несносная женщина, которая пробралась в заднюю комнату за моим столом, была занята. Лиам Хайтауэр, местный миллиардер и друг друга, давал интервью по национальному телевидению, когда решил сказать: «Питер Барнидж должен нанять Вайолет Браунинг для продажи своих книг. Он полюбит ее». Это заявление было полностью вырвано из контекста, и, возможно, именно это привлекло к нему столько внимания. Это, или тот факт, что у него был ощетинившийся фан-клуб женщин, которые все еще надеялись, что он скажет, что вся эта история с браком была большой шуткой, и он все это время был одинок.

Мой хороший друг, Брюс Чемберсон, знал Лиама, и я хотел спросить Брюса, не знает ли он, о чем, черт возьми, говорит Лиам.

Как бы то ни было, мой почтовый ящик был полностью заполнен сообщениями от поклонников и даже от моего брата Гарри, который работал моим агентом, о том, что мне следует нанять эту женщину. Мои аккаунты в социальных сетях были завалены этим. Даже мои собственные сотрудники не могли перестать шептаться и смеяться над этим. Последние два дня я пытался не обращать на это внимания, но они только больше раздражались из-за этого.

Когда мое разочарование достигло своего пика, я попросил своего помощника откопать ее номер и позвонить ей для собеседования. У меня не было никаких планов нанимать эту женщину, но, если бы я дал ей шанс провалиться на собеседовании, у меня, по крайней мере, было бы немного боеприпасов, чтобы закрыть эту нелепую шутку.

Конечно я пригласил ее на собеседование не потому, что она была хорошенькой. Но, действительно, она была красивой. Я вспомнил это из нашей короткой встречи на съезде. Но я жил в Нью-Йорке, и каждый бар и клуб был до краев заполнен хорошенькими женщинами. Так что, если эта Вайолет Браунинг думала, что она особенная, она ошибалась.

Она должна была появиться в моем кабинете с минуты на минуту. Оглядевшись, я понял, что снова позволил своей организации офиса немного выйти из-под контроля. Мои сотрудники любили шутить, что я был барахольщиком… за моей спиной, конечно. Но я не был барахольщиком. Я был скрупулезен. У меня всегда было наготове все, что мне могло понадобиться, и не было места, где я был бы более подготовлен, чем в моем офисе. Большая часть беспорядка состояла из документов, которые, по моему мнению, были достаточно важными, чтобы их распечатать и держать наготове, даже если я иногда терял представление о том, где именно они находятся. Было какое-то утешение в том, что они были где-то здесь.

Я заламинировал самые важные документы. Ламинирование действительно создало небольшую организационную проблему, учитывая, что ламинированные страницы труднее укладывать и держать ровными стопками. Но ламинирование также означало, что мне не придется иметь дело с раздражающими морщинистыми, мохнатыми краями или пятнами… или, не дай Бог, один из моих сотрудников прольет свой напиток или возьмется за него своими жирными, перепачканными пальцами.

У меня были под рукой копии всех моих рукописей, потому что мне часто приходилось возвращаться и ссылаться на что-то из предыдущей книги. Я также сохранил первоначальный проект, а также каждую отредактированную редакцию, потому что однажды мне нужно было восстановить раздел из более раннего проекта, который был удален по ошибке. У меня были досье на всех моих сотрудников, личные документы, налоговые документы и все, что мне могло понадобиться в любой момент.

Конечным результатом был, по общему признанию, хорошо забитый офис, как мне нравилось выражаться. Мысль о том, что он был загроможден или что я был кладовщиком, была грубым преувеличением. Единственная разница заключалась в том, что я предпочитал печатать то, что большинство людей хранили на своих жестких дисках.

Моя помощница сообщила, что Вайолет здесь.

— Пришлите ее сюда.

Я снова сел за стол и осторожно сдвинул стопку ламинированных страниц в сторону, чтобы мне было хорошо видно, когда она сядет.

Дверь медленно открылась. Вайолет вошла внутрь. Ее глаза слегка расширились и скользнули по комнате, охватывая все мои бумаги и книги. Тот факт, что она не смотрела на меня, дало мне возможность изучить ее.

Она определенно была привлекательна. Возможно, более привлекательной, чем я думал во время нашей короткой встречи на съезде. Этого нельзя было отрицать. Чтобы это не заметить, у меня не должно было быть пульса. Но я уже усвоил урок, когда дело касалось красивых женщин. Боже, я выучил свой урок.

И все же я сидел за своим столом, делая мысленные заметки о каждой восхитительной черте ее лица.

Большие, выразительные глаза. Мягкая, молочно-гладкая кожа. Уши, которые некоторые люди, вероятно, сочли бы слишком большими, судя по тому, как они едва выглядывали из-за ее волос. Для меня они были одним из тех совершенных несовершенств. Они были у каждой по-настоящему великолепной женщины. Штампованная красота по учебнику была скучной. Привлекательность, которая всегда возбуждала меня, заключалась в том, что женщине удавалось превратить то, что могло быть недостатками, в достоинства, как гордый нос на женственном лице.

— Можно мне сесть? — спросила она. В ее голосе прозвучало раздражение, и я понял, что она поймала мой взгляд.

Я указал на место напротив моего стола.

Она устроилась на стуле, поправляя юбку. Вероятно, юбка казалась достаточно длиной, чтобы вид был профессиональным, когда она стояла перед зеркалом. Но, сидя, ткань опасно задралась вверх по ее скульптурным ногам.

Мне пришлось сжать пальцы на коленях, чтобы контролировать свои мысли. Я знал о ней очень мало. Но того, что я знал, было достаточно.

— В какую именно игру ты играешь? — спросил я.

Она возмущенно выпрямилась в кресле.

— Игру? Я хотела показать вам, что способна вызвать шумиху. Похоже, я это сделала, не так ли?

Я насмешливо фыркнул.

— Ты обратилась за помощью к влиятельному другу. Вряд ли это свидетельствует о твоем мастерстве в качестве консультанта по маркетингу.

— Я использовала те ресурсы, которые у меня были. Вы ожидали, что я вложу тысячи долларов в маркетинг себя для вас?

У нее хватило наглости прийти ко мне в офис, а потом вести себя со мной подобным образом. Это разозлило меня, и это заставило меня не хотеть ничего больше, чем показать ее точно, где ее место.

— Если ты не думаешь, что Лиам Хайтауэр лично поддержит все мои книги, я не вижу, как это доказывает твою способность быть полезной для моей команды.

Ее челюсть сжалась. Если бы я не знал лучше, я бы сказал, что она задавалась вопросом, может ли она нанести больше урона левым хуком или правым хуком. Я должен был признать, что огонь в ее глазах заинтриговал меня. Красота была переоценена и легко доступна. Но стержень? Его было не так легко найти, и у Вайолет Браунинг явно он был.

— Если вы не можете понять, почему решение проблем для выполнения сложной задачи с ограниченными ресурсами было бы ценным для вашей команды, то вы, возможно, захотите нанять кого-то более проницательного, чтобы справиться с наймом новых сотрудников.

Я чуть не рассмеялся над ее наглостью. Ее щеки пылали красным, и она выглядела так, как будто раздумывала, прыгнуть ли через мой стол, чтобы проломить мне череп каблуком, или убежать к двери и вылететь отсюда пулей, но она не отступала. Я восхищался этим… неохотно.

— Я ожидал, что ты сдашься после того, как я отказал тебе на съезде, — сказал я, надеясь, что, возможно, смогу заманить ее в ловушку, чтобы она вышла из себя или взорвалась, если я застану ее врасплох.

— Да, но я этого не сделала. — Она пристально смотрела на меня. Яростно. На меня. Я действительно мог видеть, как ее пульс бьется на шее. Она нервничала или накачивалась адреналином — я не мог сказать, что именно, но в любом случае, она была готова бороться с тем, что происходило в ее красивой голове. Большинство людей срывались при первых признаках моего гнева, особенно когда они находились в моем офисе.

— И почему? — спросил я.

— Потому что я хотела доказать, что вы ошибаетесь на мой счет.

Я рассмеялся.

— Ты честная. Это здорово. Честных людей в этом бизнесе съедают заживо.

— Я справлюсь с этой работой. Я видела кое-какие объявления, которые они дают для вас. Если вы хотите, я могла бы напечатать предложение, чтобы наметить некоторые ключевые моменты, которые, по моему мнению, улучшат их работу. Если вы мне не верите, вы могли бы провести сплит-тест и сами убедиться, что мой способ работает лучше.

— Ты действительно не успокоишься, не так ли?

— Я не могу позволить себе этого.

— И допустим, я подумаю о том, чтобы дать тебе эту работу… но я не дам. Насколько преданной ты можешь быть?

Какого черта я спрашиваю? У меня даже не было открытой вакансии, так почему же я говорил так, будто есть возможность дать ей работу? Не было даже физического свободного места, чтобы поставить еще один стол в моем офисе, не переставив рабочее место каждого.

— Полностью.

Я чуть не откашлялся. Когда она произнесла это слово, мне показалось, что она его выдохнула. В ее глазах было столько силы и решимости. И какой-то темный, грязный уголок моего сознания решил исказить смысл моих слов и ее ответа. Насколько преданной она будет мне? Полностью. Я поерзал на стуле, так как между моих ног нарастал дискомфорт, который я отказывался признавать.

— Я не могу юридически сказать, что не нанял бы тебя, если бы у тебя были дети или семейные обязанности, такие как например больной родственник, но я скажу тебе, что люди, слишком сильно поглощённые домашними проблемами, не выживают в моем штате. Я ожидаю, что мои сотрудники будут работать изо всех сил день и ночь. Нет такого понятия, как хорошее оправдание.

Я не был уверен, что мне это показалось, но она выглядела немного более бледной, чем когда вошла.

— Ты понимаешь, о чем я говорю?

— Да.

— Значит, у тебя нет детей? Никаких неотложных обязательств, которые отвлекали бы тебя от работы здесь?

Она быстро кивнула.

— Я буду полностью сосредоточена на работе.

Я был близок к тому, чтобы совершить ошибку. В ушах у меня что-то жужжало, словно в мозгу завыли предупреждающие сирены. «Не связывай себя обязательствами. Не нанимай ее».

— Ты можешь получить эту работу. Сегодня. Но только потому, что я решил, что это быстрее избавит меня от всех моих орущих поклонников, если я дам тебе шанс потерпеть неудачу в одиночку. Я подозреваю, что в противном случае это не кончится.

«Лжец. Грязный, глупый, лжец».

Мне потребовалось все мое самообладание, чтобы в этот момент не упасть лбом на стол. Я даже не знал, чего я надеялся добиться этим, независимо от того, какие пустые причины я мог бы ей дать.

Она наклонилась вперед. По выражению ее лица было очевидно, что она собиралась что-то сказать, но сдержалась.

— Что, мисс Браунинг? — я знал, что веду себя как мудак. Я даже не чувствовал себя виноватым за это. Я только сдержал свое раздражение, потому что было ясно, что самый быстрый способ сделать Вайолет Браунинг королевской занозой в моей заднице — это спровоцировать ее. — Ты выглядишь так, будто хотела что-то сказать.