Огненная буря

Мне пришлось признать тот факт, что все это, скорее всего, реально. Меня похитили итальянцы-модники. Оглядев кричавшую о деньгах обстановку, я пришла к выводу, что нахожусь в каком-то особняке. Он напоминал дом моего детства — тюрьму иного рода. Я метнулась к окну, и попыталась его открыть. Оно не поддалось. Дерьмо. Следовало послушаться Гвен и записаться в спортзал.

Посмотрев в окно, я поняла, что нахожусь, как минимум, на втором этаже. По ухоженной лужайке бродили мужчины с оружием, в поле зрения не наблюдалось ни одного дома. Скудный пустынный пейзаж, казалось, тянулся бесконечно. Я решила, если разобью окно и попытаюсь спуститься по водосточной трубе, то не останусь незамеченной. Побег через окно исключен. Я в ловушке.

Прислонившись к стене, я ломала голову над попыткой придумать волшебный план побега. Но мне мешало отсутствие опыта в ситуациях с похищением, в добавок, башка раскалывалась от чудовищного похмелья. Я оценила свои возможности. Потратить двадцать минут на то, чтобы перевернуть комнату вверх дном в поисках оружия или тайных ходов, и подвергнуть себя возможному изнасилованию? Или принять душ, переодеться и подготовиться к тому, что должно произойти. Если бы меня собирались убить, я сомневалась, что им было бы дело до того, во что я одета или насколько чиста. Я пришла к выводу, что моей жизни не угрожает мгновенная опасность, и лучше всего подчиниться.

На сегодня.

Ванная комната была такой же впечатляющей, как и комната, в которой я очнулась. Роскошное пространство с полом из черного гранита, огромной гидромассажной ванной и душевой кабиной. Из большого окна открывался вид на обширный пустынный пейзаж и бесплодные горные хребты. Я была в жопе мира. Подавив панику при этой мысли, я сосредоточилась на текущей задаче. Надо действовать постепенно. Превращение в рыдающее месиво не принесло бы мне никакой пользы.

Попробовав открыть окно ванной, и обыскав ее на предмет любого возможного оружия, я залезла в душ. Блаженная горячая вода и потрясающий напор мало чем помогли, чтобы успокоить меня, но я хотя бы вымылась очень дорогими средствами.

Помня о своем двадцатиминутном сроке, я вышла из душа и нашла одежду, которую должна была надеть: облегающее платье с запахом от Versace и нижнее белье от Stella McCartney. Я надеялась, что нижнее белье выбиралось не с какой-то определенной целью. Желудок скрутило. Святое дерьмо, неужели меня продадут в сексуальное рабство? Мой отец — не Лиам Нисон, а бизнесмен с Уолл-стрит, шансы на то, что он меня спасет, — ничтожны.

Я не смогла не вспомнить о своей байкерской семье. Они бы без колебаний примчались, чтобы спасти меня. Я не могла удержать под контролем страстное желание, чтобы один конкретный мужчина стал моим рыцарем на «Харлее». Жаль, что он не знал, где я нахожусь. Они все думали, что я в Нью-Йорке. Хотя, после событий прошлого года, я сомневалась, что он пришел бы мне на помощь, даже если бы знал, где я. Он меня ненавидел. Нет, хуже. Ему было безразлично.

Сейчас я не могла о нем думать. Мне пришлось сосредоточиться на более насущном сценарии, который может привести к тому, что меня продадут в сексуальное рабство. Никто не придет, чтобы меня спасти, в этом я была уверена. Моя семья в Амбере думала, что я в Нью-Йорке, а моей семье в Нью-Йорке было насрать, где я. Я была сама по себе.

Надев платье и сопутствующие туфли на шпильке, я заплела влажные волосы во французскую косу. Мое отражение тупо пялилось на меня, пока я рассматривала себя в зеркале. Без макияжа я выглядела уязвимой, веснушки делали меня похожей на ребенка. Такое мне не нужно. Я нуждалась в боевой раскраске, чтобы выглядеть сильной. Сильнее, чем я себя чувствовала. Резкий стук в дверь заставил меня подпрыгнуть.

— Время вышло, Рыжая.

Дверь ванной открылась, и появился Голубоглазый, он так пристально рассматривал меня, что мне захотелось сразу же запрыгнуть обратно в душ.

— Жаль, что тебе пришлось быть хорошей маленькой девочкой и делать то, что тебе сказали. Я с нетерпением ждал возможности преподать тебе урок, cara, — усмехнулся он, грубо схватив меня за руку и потащив к двери.

Я заметила, что он слегка прихрамывает, и ухмыльнулась.

— Похоже, это тебе преподали урок. Видимо, твои навыки похищения не на высоте, раз ты позволил полупьяной девице продырявить твои дорогущие туфли. Как твоя ножка? — сладко спросила я.

Он резко остановил меня, и его хватка на моей руке болезненно усилилась.

— Ты не будешь такой болтливой, как только мне разрешат поиграть с тобой. Я тебе это обещаю, сука. Как же мне понравится заставлять тебя кричать. — Его привлекательное лицо превратилось в гримасу безумца, но я отказалась выказывать страх.

Молча уставившись на него, я не обращала внимания на пульсирующую боль в руке. Он пристально посмотрел на меня еще мгновение, а затем потащил за собой.

После молчаливого путешествия по просторному и впечатляющему дому меня грубо втолкнули в столовую. Она была огромной, раздвижные двери выходили на открытую террасу и бассейн. Казалось, будто находишься в раю, если бы только не разгуливающие вокруг головорезы с оружием. О, и еще тот факт, что меня удерживали против воли.

Мой взгляд переместился на мужчину, сидевшего в дальнем конце длинного стола. Его седеющая голова была склонена над газетой, перед ним стояла тарелка с нетронутой едой. Весь стол был заставлен восхитительно выглядящими блюдами с завтраком. Как по команде, мой желудок заурчал, я не могла вспомнить, когда в последний раз ела. Похмелье в сочетании с похищением пробудили во мне аппетит.

— Сядь, — скомандовал Голубоглазый, подталкивая меня к креслу у противоположного конца стола.

Мужчина все еще не поднимал головы. Решив сделать так, как мне было сказано, я осторожно села, не обращая внимания на тарелку с едой передо мной.

— Мисс Абрамс, доброе утро. Вижу, одежда идеально подошла. Выглядите потрясающе. Пожалуйста, ешьте. Из Парижа мне привезли «pain au chocolate» (прим.: «pain au chocolate» — французская булочка с шоколадом) — я так понимаю, это ваши любимые. И, конечно, кофе. — Мужчина махнул рукой, и в комнату влетела женщина.

Это была мексиканка в возрасте, похожая на чью-то бабушку. Она улыбнулась мне, наливая ароматный кофе в чашку. Я изо всех сил старалась не пускать слюни, сейчас я нуждалась в десяти галлонах кофе. Я подавила желание вцепиться в юбку этой женщины, зная, что она мало чем может мне помочь. Мне было интересно, знала ли она, что обслуживает жертву похищения. Когда она вышла, я осталась сидеть неподвижно, борясь с желанием схватить чашку кофе.

— Кто вы? И что вам от меня нужно? — потребовала я, свирепо глядя на мужчину на другом конце стола.

— Ешьте, мисс Абрамс. Полагаю, вы умираете с голоду, учитывая, что прошло почти двадцать восемь часов с момента вашего последнего приема пищи. Уверен, кофе вам тоже необходим. Мы поговорим после. — Мужчина даже не поднял глаз, потягивая свое кофе.

Моя рука дернулась, потребность в кофеине мешала работе мозга. Я чувствовала себя наркоманкой, переживающей ломку, а моя доза стояла на расстоянии вытянутой руки. Я сопротивлялась. У меня были дела поважнее.

— Я не буду есть, пока меня держат против моей воли. Это не гребаное свидание за поздним завтраком. Вы похитили меня. Какого хрена вам надо? — прошипела я, вцепившись в подлокотники кресла. На мгновение страх уступил место ярости.

Мужчина взглянул на меня поверх газеты почти безразличным взглядом. Он вздохнул и отложил ее в сторону, сложив руки вместе.

— Мои отчеты не ошибочны — вы энергичны. — Казалось, его это почти позабавило.

— Ох, извините, что не хвалю вас за то, какое чудесное похищение вы устроили — это лучшее из тех, в которых я участвовала. Обязательно сообщу друзьям, какую высококлассную выпечку здесь подают. Чего вам от меня надо? — Мне по-прежнему удавалось сдерживать дрожь в голосе. Я гордилась собой.

То, что я не привыкла к похищениям, не отменяло реальности происходящего. Если что-то и могло быть страшнее, так это неизвестность. Мужчина передо мной казался мне знакомым. Не в том смысле, что я знала его лично, но мне был знаком его типаж. Я выросла в окружении подобных людей. Он мог быть одним из приятелей моего отца по гольфу или его деловым партнером.

Его коротко подстриженные седеющие волосы мастерски уложены. Костюм от Tom Ford, если не ошибаюсь, запястье украшал золотой «Ролекс», и у него был карманный платок. Он просто не подходил на роль похитителя. Не то чтобы я действительно знала, как выглядит заурядный преступник, но ожидала увидеть татуировки или, по крайней мере, мужчину с сальными волосами и толстыми золотыми цепями. Не кого-то настолько утонченного и больше похожего на Джорджа Клуни, чем на доктора Зло.

— Прошу прощения за неудобства, мисс Абрамс, но, к сожалению, это было необходимо, — ответил Джордж Клуни, словно говорил об ошибке в бронировании столика на ужин.

— Неудобства? — повторила я. — Так вы называете своих двух головорезов, которые выволокли меня из бара под дулом пистолета, вырубили электрошокером и приковали наручниками к кровати? Мне кажется, слово, которое вы могли бы использовать, — незаконно… я бы даже сказала, ох*енно незаконно. Вы должны немедленно меня отпустить, — скомандовала я, желая, чтобы все оказалось так просто.

— Боюсь, что не могу этого сделать, мисс Абрамс. Признаю, я прибег к последнему средству, которое, к сожалению, было необходимо. Уверяю, вам не причинят вреда, если вы подчинитесь, то сможете вернуться в бар, в котором мы вас нашли, как только я получу желаемое.

Приподняв бровь, я посмотрела на мужчину через стол.

— Ну, конечно. Держу пари, так вы говорите всем девушкам. Чего вы хотите?

Джордж не прерывал зрительный контакт, но не казался слишком незаинтересованным, будто присутствовал на встрече, которую стремился поскорее завершить. Мой вывод о том, что меня продают в сексуальное рабство, становился все менее вероятным. Или, может, это просто принятие желаемого за действительное. Одно ясно наверняка… я не собиралась делать так, как говорил этот псих, и надеяться на лучшее. Я бы выбралась отсюда, даже если бы мне пришлось прокладывать себе путь с помощью ложки.

— Мы с вашим отцом — деловые партнеры. У нас была взаимовыгодная договоренность… до недавнего времени. Не стану утомлять вас подробностями, но скажу, что все другие легальные попытки убедить вашего отца отказаться от определенных действий не увенчались успехом. И вот мы здесь. — Он развел руки в стороны. — Полагаю, ваше благополучие значит многое для вашего отца, и сохранение здоровья его единственной дочери может послужить мотивацией для того, чтобы он передумал. — Джордж вернулся к кофе, предоставив мне минутку на размышление всего услышанного.

Мой отец. Он — причина моего похищения? Человек, проводивший лето в Хэмптоне и задиравший нос перед продавцами газет, был деловым партнером преступника? Конечно, он может и не знать об упомянутой преступной деятельности, но отец был далеко не глуп, и я сомневалась, что этот парень одним махом переметнулся от статуса законопослушного гражданина к криминальному авторитету.