Дымчары

- Где? – в тон ей ахнула собеседница, высокая сутулая женщина в сиреневом спортивном костюме, и немедленно оглянулась на газонные кусты черноплодки. – Покажи, что ли!.. Чтоб не попасться той ведьме! И чего им, ведьмам, не хватает! Вешают и вешают! Всё бы им порчу навести на невинных людей! И чего они с этого имеют, а?

Арина и головы к ним не повернула. Прошла мимо, соображая: в следующий раз надо повесить свои странные «безделушки» так, чтобы их никто не заметил.

На своей остановке она садиться не любила: слишком много здесь знакомых и соседей, которым впустую болтать нравится. Поэтому привычно протопала мимо навеса и зашагала к следующей остановке. Утреннее солнце светило мощно – как выражался брательник. И через минуты пути девушка поняла, что вспоминает о следующей остановке с огромной любовью: тамошний навес был частью небольшого магазина, а значит, в его кирпичной тени и бетонной прохладе можно будет отдышаться.

Остановочный навес быстро приближался – Арина, не будучи слишком худосочной, уже смахивала пот со лба. А какой замечательный переход от жары – к чуть сыроватой (вчера дождь был) прохладе!.. Девушка с облегчением плюхнулась на широкую скамью – и мгновенно замерла, почуяв сбоку знакомый леденящий холод. Машинально облизала губы и, сняв чёрные очки, осторожно повернулась посмотреть.

Скамья упиралась в угол навеса. Там, в самом тёмном месте, ссутулившись, сидел мальчишка – наверное, класса из седьмого или восьмого: Арина привыкла определять возраст тех, кто младше, по школьным параметрам. Самый обыкновенный: темноволосый, с чуть острым, худеньким лицом, с которого угрюмо смотрели исподлобья небольшие тёмные глаза. И одет в обычные одёжки – в футболку и шорты. Один из сотен…

Пришлось с минуту смотреть в упор, благо пацан не поворачивался, чтобы увидеть: его голова тонула в ядовито-дымчатом облаке, которое так стремительно шевелилось, словно его с бешеной скоростью размешивали ложкой. С таким девушка уже сталкивалась, но… Первое, что поняла ошеломлённая Арина: пацан чувствовал это облако. Нет, это – реакция на облако, тоже привычна. Правда, пацан морщился – следовательно, он чувствовал его болезненно, что уже плохо. А вот второе её поразило: время от времени он поднимал голову и смотрел на дорогу, на проносящиеся мимо машины и тормозящие на подходе к остановке автобусы и троллейбусы. Он сглатывал слюну, глядя на машины. И тогда (Арина глазам не поверила) дымчатое облако жадно тянулось к той, которую пацан провожал глазами, а тот, словно спохватившись, резко опускал голову, и облако (с разочарованием – для изумлённой Арины, чувствующей это) возвращалось на место, и пацан снова морщился – пока от головной боли, знала она.

Кажется, с этим бедолагой будет проще. Он сидит здесь явно довольно долго, а значит… Значит, будет сидеть ещё. Арина быстро поставила сумку на скамью, отогнула её края для удобства ниже, уселась боком – лицом к пацану – и раскрыла пакеты так, чтобы все вещички были под рукой.

Время от времени поглядывая на пацана, она видела, что он пытается набраться сил или решимости, чтобы скинуть облако на машины, но, морщась от отчаяния, снова возвращает его к себе. «Поговорить бы с ним! – думала Арина, глядя только на пацана и не глядя на собственные руки, которые выплетали невесть что, произвольно хватая из пакетов детали будущего оберега, как она называла эти самоделки. – Неужели он умеет им управлять? Но почему тогда он просто не сбросит его с себя? Или он может его сбросить, лишь передав облако кому-то? Но не хочет. Сильный…»

Появлялись люди, бежали за транспортом, выходили из троллейбусов и маршруток, переходили дорогу… Села отдышаться на скамью, между девушкой и мальчишкой, шустрая и крохотная бабулька с огромными пакетами. На Арину внимания не обратила, что-то доставая из своих сумок и шурша ими. Зато пацан покосился на бабульку, и девушка заторопилась с созданием оберега, испугавшись, что он сочтёт бабульку годной, чтобы избавиться от облака. Но пацан исподлобья бросил взгляд на ту и снова уставился на дорогу. Облако над его головой не шелохнулось. Значит, пацан просто посмотрел на ту, что присела рядом, а не на возможного носителя облака… А потом и бабулька подхватилась со скамейки и побежала к подошедшему автобусу.

Руки Арины застыли на связанном, склеенном и скрученном обереге. Всё. Неизвестно, возьмёт ли пацан довольно странную вещь, но на колени Арина ему вещичку бросит. Или ещё что-нибудь придумает, лишь бы он коснулся оберега руками. Бывает, что хватает и нескольких секунд, в которые человек касается оберега, – и дымчатое облако исчезает. А потом, глядишь, и поговорить с ним можно будет…

- Эй! Ты! – резко позвала Арина. – Лови!

Пацан, от неожиданности обернувшийся к ней на зов, поймал летящий к нему предмет, похожий на самодельный собачий ошейник с наляпанными на него нелепыми украшениями. Поймал и, обалдевши при виде странной вещички, захлопал на неё глазами. Дымное облако над ним пропало через шесть секунд – Арина считала. Именно пропало – медленно истаивая в воздухе. И леденящий холод, тянувший от него, постепенно сошёл на нет. Чувствительно… И девушка расслабилась, в очередной раз убедившись, что всё делает правильно.

Ощутил пацан это не сразу, потому что всё ещё пялился на оберег. Но, едва понял, что произошло, вскинул глаза уже на Арину.

- Ты!.. – начал он и, изо всех сил прижимая к себе оберег, вскочил со скамьи, чтобы приблизиться к Арине. Заглянул в её сумку, которая всё ещё была открыта, и сел рядом, испуганно и с надеждой глядя на девушку. – Ты умеешь?!

Девушка убрала сумку на другую сторону от себя, и пацан сел ещё ближе, уже встревоженно глядя на неё.

- Умею, только вижу плохо. Приходится долго смотреть, чтобы увидеть.

Для посторонних, которые могли бы слышать их, разговор, наверное, выглядел разговором двух сумасшедших.

Пацан, видимо, не знал, с чего начать, но продолжал смотреть с надеждой.

- А ты? – в свою очередь спросила Арина. – Ты давно с этой штукой… на голове которая была, ходишь?

Он отвернулся и безэмоционально сказал:

- Недавно.

Судя по паузе, говорить о дымчатом облаке ему не хотелось. Арина только открыла рот спросить, насколько недавно, как вдруг догадалась, почему он ответил коротко.

- Это не первая, - утвердительно сказала она. – Первую ты всё-таки… - И замолчала, сама отвернувшись к дороге, чтобы не смущать его.

- Видела, да? – всё так же не глядя, спросил он. – Ну да… Так и есть. Я же не знал, что так будет. Я видел… Когда думал о том, чтобы избавиться от этой дряни, передать её кому-то, она тут же тянулась туда… Я думал – она просто перепрыгнет с меня… И я попробовал. – Он прижал оберег к груди и сморщился, как от боли. – Попробовал направить… Это машина была, - шёпотом проговорил он… - Я же не знал, что так будет… В столб въехала… Легковушка. Один человек был… - Он содрогнулся, заново переживая тот случай.

Она не знала, что ответить на такую откровенность. Но внезапно вдруг кое-что сообразилось, и пришлось спросить:

- То есть ты избавился от первой дряни – и вторая сразу появилась?

- Ну… Не сразу. – Он поднял на неё глаза. – Я Костя. Костян. А ты?

- Арина.

- Арина… Как у Пушкина? – спросил он и тут же забыл о праздном вопросе, потому что его волновало другое. Он поднял оберег и умоляюще спросил: - Арина, а теперь эта дрянь ко мне больше не будет лезть? Ну скажи – не будет!

- Обычно больше не лезут, если оберег останется на руках, - ответила она – и проследила за его взглядом, застывшим на женщине, которая собиралась переходить дорогу. – Ты что?

- А ты не видишь? – хмуро откликнулся он. – На ней тоже…

- Ты так легко увидел, - уважительно сказала она. – У меня не получается… - И с печалью глянула вслед женщине. Хотелось бы помочь, но... Не приставать же с просьбой посидеть рядом, пока плетётся оберег. Ещё сочтут за дуру, как было разок, – и то ещё хорошо. Могут и грязью облить, наорать…

- Зато ты умеешь избавляться от этой дряни, - вздохнул он. - Смотри… У неё другая форма, к сердцу лезет…

От слов Костяна снова пахнуло могильным холодком, хотя девушка так и не успела разглядеть облако вокруг неизвестной женщины, разве что воздух возле неё знакомо закривился, начиная образовывать дымные круги, как от сигареты.

- Не успею сплести, - прошептала Арина, глядя, как женщина неуверенно переходит дорогу.

- А почему готовых не носишь?

- Для каждого человека, попавшего в дымную ловушку, я плету другой оберег.

Костян посмотрел на свой оберег.

- То есть этот только для меня?

- Да. Это кожаный браслет, можешь носить на руке. Единственно… В каждом обереге есть ключ... Кстати, о птичках. Если у тебя дома есть ненужные маленькие ключи – любые! – тащи мне. У меня они улетают на раз. Почему они нужны в обереге – лучше не спрашивай. Я не знаю.

Они помолчали, глядя на людей, ожидающих транспорта на остановке напротив.

- И ты так ходишь и помогаешь, кому сможешь? – задумчиво спросил Костян.

- А куда деваться? – откликнулась Арина. – У нас в доме несколько человек есть… были… нет, есть с облаками. Я смотрела на них из окна и плела. Но один меня обозвал матерно и не взял, когда я подошла, а я испугалась и больше не подходила к ним. Обереги развесила под их окнами, но этого мало. Облака немного уменьшились, но я же вижу, как этим людям плохо…

Пацан внимательно посмотрел на неё, как будто попытался что-то прочитать по лицу, а потом, помявшись, неуверенно спросил:

- Если ты их сразу не видишь, то как?.. Ну, не знаю, как сказать. Как ты их замечаешь?

- Сначала чувствую холод, - объяснила Арина, - а потом смотрю, откуда он идёт. Как с тобой сегодня.

- Я холода не чувствую… И как ты думаешь, что это вообще? Это было раньше или недавно появилось?

- Не знаю, - покачала головой Арина, ощущая беспомощность. – Я их этой весной чувствовала по холоду от людей, но только недавно увидела. Знаю только, что людям помочь можно, но что-то не хочется при этом чувствовать себя дурой или психом. Да и не дают… помочь.

- И ты всё одинаково видишь?

Арина насторожилась. Костян смотрел на неё так, словно знал об облаках что-то большее, чем уже было сказано.

- А ты… - медленно начала она. – Видишь, что они разные? Кроме того, что они лезут… к сердцу?

- Я их дымчарами называю, - угрюмо сказал он. – Ну, типа, как волчара. Первый был просто как дым. А этот – второй, которого ты с меня шуганула, он был с зубами.

На Арину будто ведро со ледышками опрокинули. Пугает?! Или это… правда?

- Получается, ты видишь их более подробно?

- Лучше бы не видел, - буркнул он и дёрнул плечом. – В этом году… В мае у меня началось их видеть. И в первый раз… - Он остановился – то ли зевнуть от напряжения, то ли что другое, но челюсти сильно сжались. – Во дворе нашего дома было. Дымчара сожрал одного старика. Соседа. Тот дядька пожилой был. Любил посидеть на скамейке около подъезда. И этот дымчара подлетел сзади и его как будто обнял. Старик за сердце схватился и упал. Там тётка была, соседка наша, болтала с ним. Она скорую вызвала, но поздно. Я никому не говорил, что видел. Думал – может, показалось. А потом началось… И со мной тоже.