Тупиковая ветвь

— Это как? — не понял Шрам.

— Клиенты разные попадаются. С виду плюгавенький задрот, а выпьет и в откровенного маньяка превращается. Садо-мазо требует. Другой, ножом угрожать начинает, требовать всякие непотребства городские. Кто это решать будет? Шериф? Тот, ерундой не занимается. Вызывают меня, и я внятно объясняю уроду, как нужно правильно себя вести в приличном обществе.

— Да ты просто Бэтмен! Борец с беспределом и спаситель попавших в беду. Ладно. Пойду с Буцефалом попрощаюсь, потом вздремну часок. Чё-то притомился. Может у зелья побочка такая?

— Да нет, — удивился Амба, — Сам пробовал. Всё у вас, городских, не как у людей!

С конём попрощаться это, конечно, святое. Денис зашёл на конный двор, кивнув дремавшему возле ворот пареньку, помогавшему конюху убирать стойла. Объяснил, что заглянул только попрощаться. Предупредил, дескать, решил продать коня и заниматься этим будет хедхантер Амба. Парнишка понимающе кивал, но в сонных глазах читалось: отстань дядя.

Каркас здания собрали из тех же щитов, что и гостиницу. Вдоль прохода стойла. По десять в ряду. Заняты меньше половины.

Денис, по дороге сюда, купил с лотка несколько яблок и, похлопав коня по холке, скормил одно сразу. Остальные бросил в овальную кормушку на перегородке.

— Ну что, дружище, не судьба тебе попасть в гарнизон. Будем расставаться здесь. Надеюсь, всё сложится у тебя хорошо.

Денис говорил медленно и громко. В паузах прислушивался ко всем доносящимся звукам, ожидая реакции. Но кроме фырканья и переступа животных, ничего услышать не удалось.

Убедившись, что случайных свидетелей нет, скинул рюкзак. Достал спутниковый телефон. Сначала проверил входящие, затем набрал номер. Абонент долго не отвечал. Наконец, механическим тембром предложили оставить голосовое сообщение.

— Вынужден задержаться в Костоломовке на неопределённое время. Потом постараюсь наверстать упущенное. Пока прогнозы оправдываются. Вопрос: может ли кто в управлении знать о нашей связи? Боюсь предполагать худшее, но возможна утечка. Местный глава странно себя ведёт. В остальном всё по плану. Раньше, чем через двое суток на связь не выйду.

Денис отключился. Сложил антенну и принялся засовывать аппарат обратно в рюкзак, когда за спиной раздалось вежливое покашливание. Душа приготовилась похолодеть и юркнуть в пятки, но разум отметил, что бесёнок на плече сидит спокойно.

Поэтому не стал резко разворачиваться, вставать в стойку и пытаться сломать шею незваному гостю. Закончил прятать телефон в складки белья, застегнул клапан и только после этого обернулся.

Возле притолоки стоял босоногий мужичок росточком с локоть. Нечёсаные волосы, окладистая борода и длинная меховая душегрейка по цвету совпадали. Тронутая патиной медь.

— Я, так полагаю, Кузьма? — вместо приветствия, спросил Денис.

— Нет сержант, — расправляя шевелюру и оглаживая бороду, ответил домовой и теперь стало видно, что лицо ещё молодое, без старческой серости и морщин, — Кеша я. Иннокентий Кузьмич.

— Ну здравствуй, Кеша, — понизив голос поздоровался Денис, — Честно признаюсь, не ожидал. Слобода ведь поселение не жилое, дома без фундамента.

— Всё верно, — согласился хранитель очага, — Только первая бытовка появилась здесь сорок восемь лет назад, а гостиница летом двадцатипятилетие справила. Не место красит человека, а человек одушевляет своим присутствием место. Слышал историю о том, как в Норильске клопы появились? Они сами пешком пришли.

— Как понимаю юмор у вас по наследству передаётся.

— Юмор — это защитная реакция организма на стресс. Жить бок о бок с вами, человеками, это тяжкая доля. Врагу не пожелаешь. Вот и приходится разговляться шуточками. Кому карманы зашьёшь, кому ширинку. А самое весёлое, крупу по простыни рассыпать.

— Затейник ты. Случилось чего?

— Вроде нет. Поздоровкаться зашёл. Любопытство, знаешь ли, присуще всем живым существам. А тут такое событие! Никогда человека с печатью доверия не встречал. Да ещё с импом[7] на плече. Зачем бесёнка с собой таскаешь? Вредные они и безалаберные.

— Да как-то само собой получилось, — растерялся Шрам, не заметив, что начинает оправдываться, — Печать ведь в обе стороны работает. Жители Нави не только мне помогают, но и за помощью приходят. Этот оболтус с бабайкой и его подругой сцепился. Те молодняк, гопота. Только с погоста откинулись. Не поняли ещё что духи и в круглосуточный за портвейном припёрлись. А бесёнок там ночи коротал, сумки и пакеты надкусывал, чтобы ручки отрывались. Ну и решил их уму-разуму поучить, место в жизни определить. Те ему бока и намяли. Он же маленький! Крылья сломали, вином облили и мукой обсыпали. Вот и приковылял ко мне. Ходят-то импы плохо, больше летают.

Бесёнок на левом плече, учуяв, что говорят о нём, зашипел и застрекотал. Затем гордо привстал на коротких задних лапках и расправил перепончатые крылья. Никаких рогов у него не было. Просто изогнутые когти располагались на локтевых суставах. И когда имп складывал крылья за спиной, они торчали как дьявольские вилы из-за ушей.

— Добрый ты значит, — с сомнением констатировал домовой.

— Ты пандемию не застал, а люди, пережившие её, зареклись держать домашних животных. Тогда множество кошек и собак, полакомившись своими умершими хозяевами, мутировали и начали бросаться на всех, распространяя заразу. Когда жена умерла, я растерялся как-то. Тянуло поговорить с кем-то. Ну, не в смысле прям поговорить, а рассказать о наболевшем. Что бы тот внимательно слушал и не перебивал. Не хомячка же мне заводить!

— Да, — согласился Кеша, — От хомяков только мусор и вонь.

— К тому же имп всегда предупредит. О каверзе какой или засаде. Все звуки слышит отлично, особенно в недоступном человеческому уху диапазоне. А зрение, доложу тебе, как у хищника из голливудского фильма.

— И обо мне предупредил? — подколол Кеша, преобидно хихикнув.

— Увы, — Денис с укором скосил взгляд на бесёнка, — Видимо, принял тебя за своего. Я его за косяк вечерней пайки лишу. Без сладкого спать ляжет.

— Как был солдафоном, так и остался. Поговори, разъясни. Чего наказывать-то сразу?

— Да мы это… — смутился Денис, — жестами в основном общаемся. Я не уверен, что он вообще мои слова понимает. Но слушает очень внимательно. У меня бывший сосед по офису, тоже детектив, свои версии бюсту Шерлока Холмса докладывал. Тот умел слушать. Данилыч утверждал, что помогает.

— Вот те раз! — подавляя смех, изумился Кеша, — Ты что ж, до сих пор не научил его говорить?

Денису надоело зубоскальство пришедшего на экскурсию домового и он, повысив голос, перешёл на манеру общения Шрама.

— Нет, блин! У нас же в любой газете, в рубрике «Полезные советы», есть статья «Как научить импа разговаривать»! Это же не сложнее, чем попугая! Мне просто лень почитать инструкцию!

— Не распаляйся, сержант! Я же не знал! Извини!

— И почему сержант?

— Не ори! — прижал к губам палец Кеша, — Это меня никто не слышит, а ты возмущаешься на всю конюшню. Я понял, что тебе не весь файл загрузили.

— Ну так объясни! — рявкнул шёпотом Шрам, — Восполни, так сказать, мои пробелы в образовании.

— Слишком долго. Да и слов многих не поймёшь. Я ночью тебе приснюсь.

Остыв, Денис, глядя в след Иннокентию Кузьмичу, достал сигареты. Подумал и решил, что в деннике курить не стоит. Убрал в карман.

Малюта, конечно, рассказывал, как домовые передают информацию в сновидениях. Вспомнил он и о способе обмена данными между сородичами. Их разум чем-то напоминал грибницу и сообщения не передавались, а просто записывались на общий сервер, а потом транслировались в сознание каждого. Те двое, Кузьма Пантелеймонович и Кузьма Пафнутьевич знали его, как сержанта. Так что никакой загадки в обращении домового нет.

Ещё раз похлопав коня по загривку и поцеловав в щёку, Денис простился окончательно.

На выходе хотел отсчитать сторожа, запретив спать на работе, но парнишка не дремал. Наоборот, выглядел возбуждённым и, стараясь придать ломающемуся голосу взрослые интонации, строго спросил:

— Какой-такой Сержант? У меня в допуске таких нет!

— Конь мой только по паспорту Буцефал. Я его Сержантом кличу. Он в конной гвардии служил. Списан по ранению.