Старая погудка на новый лад. Русская сказка в изданиях конца XVIII века

После такого условия Еруслан-царевич простился с богатырскою головою, сел на своего доброго коня и продолжал путь к столичному граду темной земли. На половину поприща от столичного града увидел его царь Змеевид, выехал в чистое поле и, наведя на Еруслана-царевича свой волшебный перстень, хотел уже напускать огонь, но Еруслан-царевич слез со своего доброго коня и, вынув из кармана свой белый платок, махнул три раза, по которому знаку царь Змеевид перестал наводить свой волшебный перстень. Еруслан-царевич предстает пред него, низко ему кланяется и говорит: «Сильный в царях царь, многолетнего тебе здравия желаю! Прими, государь, меня в свою службу». Змеевид стал его спрашивать: «Кто ты таков, откуда идешь, какого роду и как твое имя?» На сие ответствует ему Еруслан-царевич: «Я из Бугжатского царства, отец мой Бугжатский царь Хираз, а мать царица Другистана; зовут меня Ерусланом-царевичем». Тогда сказал ему царь Змеевид: «Еруслан-царевич, следуй за мною в мою столицу, мне добрые слуги надобны».

И так Еруслан-царевич поехал в город за царем и по прибытии царь пожаловал его ниже своих двенадцати богатырей. Еруслан-царевич служил долгое время, и некогда вздумал царь затеять пир, на который созвал союзных себе царей и князей, и, подвеселясь, стал всякий похваляться тем, в чем кого превосходил. Царь Змеевид похваляется, что он ни на огне не горит, ни в воде не тонет и за далекое расстояние своего врага попаляет; другой говорит, что он столько-то бочек вдруг выпьет пива; третий, что он столько-то тысяч побивает войска; а Еруслан-царевич сказал, что сколько ни славился своею богатырскою силою фригейский богатырь, но он, сразившись с ним, принудил его убежать. Наконец, довольно понабравшись веселых спиртов, вздумал царь Змеевид ехать в чистое поле потешиться звериною ловлею и взял с собою всех сопиршественников, в том числе и Еруслана-царевича. И как были они близ богатырской головы, то Еруслан-царевич остановился и начал притворное оказывать удивление. Видя сие, царь Змеевид сказал ему: «Для чего ты отстал?» Еруслан-царевич ответствовал ему: «Великий государь, как мне не отстать: вижу я сие войско побитое, а посреди оного лежит голова, как пивной котел». Тогда царь, вздохнув, сказал ему: «Еруслан-царевич, эта голова всегда терзает грудь мою: под нею лежит меч, которого я страшусь, потому что один только он в свете может иметь надо мною действие, а прочие мне вредить не могут. Я всячески старался его достать, но труды мои были тщетные. Как я убил сего богатыря, который обладал сим страшным мечом, то и мне самому не быть живому». Тогда сказал Еруслан-царевич: «Милостивейший государь, прикажи мне, я достану тебе тот меч». — «Невероятно, — ответствовал ему царь Змеевид, — чтоб ты мог его достать». — «Клянусь тебе богатырскою честию, — повторил Еруслан-царевич, — что привезу к тебе сей меч». — «Очень изрядно, — продолжал царь, — ежели ты мне сделаешь сию услугу и достанешь меч, то я тебя пожалую первым по себе; в противном же случае ты нигде от меня не укроешься и за обман страшную получишь от меня казнь».

Потом царь с прочим поездом обратился в город, а Еруслан-царевич остался и, подъехав к богатырской голове и слезши с коня, говорил следующее: «Сильный тумбенский князь и могучий богатырь, по слову твоему похвалился я пред царем Змеевидом достать ему твой страшный меч, он ждет меня теперь у царских врат. Теперь все мое счастие и несчастие зависит от тебя, потому что в случае неустойки клялся он лишить меня жизни. Не попусти меня погибнуть, освободи из-под себя меч». Тогда Нибур-богатырь сдвинулся с меча, и Еруслан-царевич, взяв его, поклонился богатырской голове и, сев на своего коня, поехал к Змеевидовой столице. «Постой, Еруслан-царевич, — крикнула ему богатырская голова, — воротись! Хоть и взял ты меч, но и с ним погибнешь. Я научу тебя, как его употребить. Когда увидит тебя царь, то от радости встретит тебя среди твоего двора и протянет к тебе руку за мечом, тогда ты ударь его по голове однажды, а в другой раз не секи, потому что он оживет и умертвит тебя».

Еруслан-царевич поклонился богатырской голове и поехал в город, держа меч на плече. Лишь только увидел его царь едущего с мечом, то с радостным восторгом выбежал к нему навстречу и, встретив его среди двора, говорил ему: «Добрый слуга, Еруслан-царевич, за сию службу жалую тебя первым по себе, даю тебе полцарства и золотой казны сколько хочешь; желаешь ли иметь супругу, то вот тебе дочь моя Лигура». Потом Змеевид протянул руку и хотел взять меч, но Еруслан-царевич ударил его тем мечом по голове и рассек ее до плеч, от чего царь и умер. Тогда вскричали к нему царские приближенные: «Еруслан-царевич, руби его в другой раз!» На сие он им ответствовал: «Нет, братцы, богатырское сердце раз, да горазд». Кинулись на Еруслана-царевича князи, и бояре, и богатыри, желая его умертвить. Но он, взяв меч в руку, а копье под плечо, в другую ж руку взял тело Змеевидово, чтоб богатыри не унесли оного, и одним махом побил князей, и бояр, и сильных его богатырей. Потом уцелевшие князья и бояре и все градские жители, прося у него пощады, говорили ему: «О сильный могучий богатырь и славный князь Еруслан-царевич! Умилостивься и перестань нас поражать, мы к тебе припадаем, владей ты нами». Еруслан-царевич, укротя свое богатырское пламя, не стал более продолжать поражения и сказал им: «Царем вам я быть не хочу, а избирайте достойнейшего из вас». Потом, взрезав грудь Змеевиду и вынув желчь, положил ее в сосуд.

Исправив сие, сел на своего доброго коня, поехал из города и, приехав к богатырской голове, вынул из сосуда желчь, помазал богатырскую голову и туловище, к которому коль скоро он приложил голову, то мгновенно срослись, и тумбенский богатырь Нибур встал как от сна пробудился и с Ерусланом-царевичем поцеловался, и назвались они братьями: Нибур большим, а Еруслан-царевич меньшим. Тогда Еруслан-царевич простился с Нибуром, и разъехались по разным путям: Нибур поехал в Тумбенское царство просить у отца своего Тереса благословения, чтоб жениться на змеевидовой дочери Лигуре и царствовать в темной земле; а Еруслан-царевич направил свой путь в Танкратское царство ко князю Зероге Брадачу и чрез полугодовое свое путешествие туда прибыл. И, въехав в столичный град, прямо обратился к темнице и нашел, что оная окружена стражами вдвое числом против того, сколько было при оной в первый его приезд. Он стражей всех побил, двери проломил и вошел в темницу, сказал: «Здравствуй, батюшка царь Хираз и матушка царица Другистана! Приказание ваше я исполнил, ездил за тридевять земель, за тридесятое государство, в темное царство к царю Змеевиду, убил царя и привез вам его желчь». На сие говорит пленный Бугжатский царь: «Когда ты называешься сыном нашим Ерусланом-царевичем и подлинно убил сильного царя Змеевида, то помажь нам тою желчью глаза, от чего мы прозрим, тебя увидим и в справедливости уверимся». Еруслан-царевич вынул желчь из своего сосуда, и когда помазал оною им глаза, то они увидели свет и, с чрезмерною радостию узнав в благодетеле своем подлинно любезного своего сына Еруслана-царевича, воскликнули: «Ах любезный наш сын! Поистине ты наш сын и избавитель! Еще Бог до нас милосерд и сохранил до сего времени жизнь твою!» Они наперерыв нежно его обнимают и не знают, что говорить. Наконец Еруслан-царевич прерывает молчание. «Останьтесь здесь до утра, — говорит он им, — завтра я при помощи божией со злодеем нашим управлюсь и возвращу спокойствие сердцам вашим». Потом вышел он из темницы, затворил дверь, сел на своего доброго коня и поехал в поле.

А на другой день, встав поутру рано, крикнул громким богатырским голосом: «Защищайся, Зерог, изверг рода человеческого! Скоро будешь ты прах, а не царь!» Танкратский князь, услышав богатырский голос, повелел в трубы затрубить и в барабаны бить. На сей знак собрались к нему рыцари и богатыри и простого войска до пятисот тысяч, и выехал Зерог Брадач из столицы с великою силою. Еруслан-царевич, вооружась щитом и копьем, пустился на войско, как сокол напускает на гусей и лебедей. Сколько он побивает, вдвое того конем своим богатырским топчет, и не прошло двух часов, как он низложил все войско, в числе котором богатырей и рыцарей было до десяти тысяч; а самого князя Зерога Брадача в полон взял и, приведя с собою в город, выколол ему глаза и посадил за крепкою стражею в ту самую темницу, в которой им содержаны были его родители, которых он оттуда вывел, и отца своего посадил на царство. Все жители, войско и граждане и знаменитые государственные чины покорились своему новому царю и охотно сделали в верности клятвенную присягу, потому что зверские и бесчеловечные поступки их прежнего царя давно уже были им несносны и принуждали их стенать под игом гнуснейшего рабства. Хираз же, напротив того, был добродетелен, правосуден и милостив. На сей радостный случай происходило великолепное празднество, в котором всякого звания люди, и высшие и низшие, имели участие.

Когда миновалось торжество, то Еруслан-царевич стал просить у родителей своих благословения, чтоб ехать в Тоскерское царство к царю Тобалу и посмотреть столь много ему прославленную и во всем свете славящуюся беспримерную красоту его дочери царевны Зельвары. Сия новая разлука хотя была чувствительна для нежных родительских сердец, однако ж еще огорчительнее казалось для них, ежели не удовлетворить просьбе такого сына, который, презрев все труды, бедствия и опасности, исхитил их из челюстей страшной смерти; притом же обнадеживал он их, что всячески постарается в скором времени дать им о себе приятное известие. И так благословили они его и со слезами провожали за градские стены, где Еруслан-царевич в последнее с ними простившись, поехал в Тоскерское царство.

Его путешествие продолжалось около пяти месяцев. Дорогою не встречалось с ним ничего достопамятного и внимания заслуживающего, он видел обыкновенные предметы: леса, луга, поля, горы, реки, источники, стремнины, зверей и странствующих людей. Наконец прибыл он к столичному городу Тоскерского царства, близ коего разливалось обширное озеро Лицей, в коем имел свое жилище один престрашный трехглавный змей, который, выходя ежедневно на берег, опустошал окрестные места, пожирал людей и скотину и смрадным своим паром, который исходил из его челюстей, делал бесплодными нивы и уничтожал труд земледельцев. Для избежания сего бедствия царь Тобал ежедневно кликал клич с таким обещанием, что кто убьет сие чудовище, того бы он наградил несметною казною и уделил бы тому несколько городов и почтил бы первым по себе местом. Еруслан-царевич, въехав в город, остановился в доме одного гражданина и, услышав о царском указе, сел тотчас на своего богатырского коня и поехал к тому озеру.

Чудовище, почуя приезд Еруслана-царевича, выплыло на берег. Конь богатырский испугался и упал на колена, и Еруслан-царевич с коня своего свалился на землю, а змей, схватя его, потащил в озеро, но не могло вредить ему своими когтями, потому что на Еруслане-царевиче была броня и доспехи золотые. Еруслан же царевич, исправясь, обнажил свой меч-кладенец и одним махом отрубил змею две головы; доходило и до третьей, как чудовище возопило человеческим голосом: «О сильный могучий богатырь Еруслан-царевич! Не предавай смерти, даруй живот. Отныне впредь никогда не стану выходить из озера и людей поедать не буду, но изберу себе заточением своим глубину озера и пищею моею определю себе рыбу, тину и болотину, а за то, что ты меня пощадишь, подарю тебя камнем самоцветным несметной цены, который хранится у меня в озере». Еруслан-царевич сказал на то чудовищу: «Хорошо, я не умерщвлю тебя, когда ты принесешь ко мне тот камень». Змей пошел в озеро, а Еруслан-царевич сидел на нем и, взяв у него тот самоцветный камень, велел принести себя на берег, куда сошедши, отсек ему последнюю голову, а сам, севши на своего коня, поехал обратно в город, где у градских врат встретил его царь Тобал со следующими словами: «Великодушный и храбрый незнакомец, видел я с высоты царских моих чертогов славное твое дело, которое ты предпринял для избавления несчастных моих подданных, и победу, одержанную тобою над сим страшным чудовищем. Ты общий наш избавитель, ты утвердитель безопасности престола моего! Скажи мне, из каких стран направил Бог стези твои в мое бедствующее царство; кто те, которые произвели на свет столь редкое сокровище, столь храброго мужа и столь отлично из смертных великодушного и благодетельного; и то скажи, кому должен я благодарить сим счастием?» — «Великий Государь! — ответствовал ему Еруслан-царевич. — Бугжат мое отечество, родители мои Бугжатский царь Хираз и царица Другистана, а имя мне Еруслан-царевич, а заехал в ваше владение, странствуя по разным государствам». С великим удовольствием узнал царь о высоком происхождении своего избавителя. Потом приглашает его в свой дворец, куда ехав, по улицам окружены были повсеместно народом: стариками, юношами, отроками и младенцами. Первые воссылали тысячи благословений победителю; вторые с радостным удивлением смотрели на столь редкого мужа и желали иметь такого над собою военачальника, а последние, толпясь между ими, всему подражали.