Ловушка ВсеВозможностей

Линда же досталась ему, как говорил сам Макс: «в наследство». Хотя, если честно, то это она выбрала Максима себе в друзья. И даже после завершения проекта, ворона решила остаться, отказавшись улетать на свободу.

Ее способность решать задачи в перспективе, предугадывая ход дальнейших событий, стала отправной точкой того исследования. Уже давно было доказано, что умение устанавливать правильные причинно-следственные связи помогают воронам решать задачи разными способами, исходя из ситуации. Она всегда достигала поставленной цели, тогда как не обременённый живым разумом дрон, действовал лишь по заданной схеме. Изучив интеллект вороны, ее умение приспособиться к критической ситуации, проанализировав нейросигналы головного мозга, применили ту же систему в программном обеспечении дронов. Вследствие чего взломать-хакнуть ее стало невозможно. Потому что дроны, обладая навыками ворон могут выйти за пределы написанной программы, и сами совершенствуют себя. Это стало прорывом в новых оборонных технологиях и очень помогло их конструкторам. Создание невидимых дронов-разведчиков, умело использующих свой птичий интеллект на любой территории – для заслоновцев задача из разряда «как семечки».

Линда, будто прочитав мрачные мысли своего хозяина и друга, закружила над головой, и тут же из динамика раздалась песня «Я тучи разгоню руками». Макс улыбнулся и молча погладил усевшуюся на плечо птицу. Он давно привык общаться со своей питомицей с помощью песен, которые она же и выбирала. Линда могла читать его настроение еще по шагам в коридоре. А еще по ультразвукам, если он сидел на месте. Ни один эксперт-профайлер или спецпсихолог-чтец по жестам не мог сравниться с ее чуйкой.

– Ничего, подруга моя боевая, прорвемся! – направился он к своему рабочему месту.

Мягкое кожаное кресло приняло уставшее тело Макса с распростертыми объятиями. Функция массажа включилась автоматически. Тут же в воздухе закружился аромат свежемолотых кофейных зерен. Макс не любил кофемашины, но сам кофе обожал. Поэтому встроил в механизм кресла турку с функцией трехсекундного нагревания. Из подлокотника вынырнула чашка двойного эспрессо. «Настрой рабочего турборежима включен. Поехали»-пронеслось в голове. Сделав большой глоток кофе, Макс чертыхнулся. Горячий напиток обжег язык и нёбо.

«Да, мама бы сейчас сказала, что сам себе вкус жизни отбиваю. Любит она свои психологические интертрепации.» – улыбнулся Макс мыслям вслух. Пошла третья неделя, как Светлана Евгеньевна – психолог всея Руси, как любил шутить Макс, уехала в командировку. Только сейчас он понял, что успел соскучиться по матери, и что время пролетело с бешенной скоростью. Что-то зачастила она в свои секретные командировки в последнее время. Раньше они были раз в год и длились не более двух недель. Теперь она уже второй раз за полгода срывается без предупреждения. Эх, как не хватает ее сейчас. Мама всегда находила слова поддержки, умея все расставить по полочкам. Сделать все понятным и прозрачным так, что тревоги и страхи рассеивались, а будущее становилось яркой и интересной картинкой. Ну, или на крайний случай, просто спокойной, без тревог и волнений.

Режим ожидания звонка выматывал больше, чем переживания за его содержание. И когда на стене включилась видеосвязь, Макс резко соскочил с кресла. Пустая чашка полетела вниз, а кофейная гуща разлилась по полу. Макс автоматически глянул на рисунок – языки пламени, окутавшие земной шар. Ассоциировать на тему гадания на кофейной гуще не было времени. Хотя, они с мамой со времени его далекого детства любили фантазировать, рассматривая затейливые рисунки на дне чашки и блюдца.

– Макс, – раздался голос Андрея, – я с хорошей новостью. Ее ДНК отзывается на исправление ошибки. Но химического вмешательства недостаточно, тем более после ее лучевой терапии. Сам процесс должен быть пролонгированным и в большей степени техническим, чем физическим. Короче, нужен техноимплант – чип с большим энергетическим потенциалом, работа будет сложной. Шифр и код формулы для инженера-электроника готов. Все остальное – ваша задача.

– Понял, принял! –крикнул Макс с порога, перебирая в голове десяток возможных вариантов. В следующий момент, распахивая соседнюю дверь их лаборатории, он застыл на пороге.

Вадим и Сергей планировали над столами, сидя на …антигравитаторах.

– Детство в чем-то заиграло? – рявкнул Макс, – еще и без меня!

Ребята мягко приземлили экспериментальные образцы мобильного модуля, раскрасневшись от успешного испытания.

– Лучше бы заценил! Глянь как работает!

– Не, вы молодцы конечно! Круто получилось! Икар отдыхает.

– А ты чего такой грозный? – поздоровался за руку Сергей.

– Скорее важный, – дополнил Вадим, подойдя к другу с другой стороны.

– Ребята, нужен мозговой штурм. ТЗ от Андрея – Био-техноимплант с возможностью изменения генома. Он не может быть жидким или кристаллическим. Должен быть управляемым и контролируемым с большим, нет, лучше вечным энергетическим зарядом. Для человека…

– Чего? Чип – вечный двигатель внутри человека? Шутишь?

– Для Маши это последний шанс, – блеснувшие глаза заставили Макса отвести взгляд в сторону.

Он мог бы и по телефону все объяснить, но это был не тот случай. Сколько героических открытий совершили они, работая вместе! Рука об руку, в прямом смысле слова. И отдыхать вместе они могли от всей души, с душою, в душу. Эти три мушкетера дали клятву инженерной доблести еще в эру своей аспирантуры в МФТИ. А уже тут, в Заслоне, присвоили статус Д,Артаньяна Андрею. Сложнейшие инженерные задачи решались в лаборатории сразу несколькими способами – это и был залог их безусловного успеха.

Вадим шел к своим звездам через тернии, вгрызаясь в гранит науки. Он никогда не искал легких путей, и часто перестраховывался. Серега же, смотрел на несколько шагов вперед с большим запалом фантазии. Играя научными фактами, реализовывал самые дерзкие замыслы. А Макс составлял их золотую середину, уравновешивая общий на троих потенциал. В их спорах всегда рождалась истина. Сейчас им требовалось бросить вызов всему человечеству…

Мозговой штурм превратился в марафон. Было выпито литров пять кофе и несметное количество энергетиков. Периодически за стеной раздавалась музыка, то успокаивая, то подбадривая лихую троицу. Так Линда вносила свою лепту в творческий процесс.

– Ладно, утро вечера мудренее. Расходимся. – зевнул Вадим, поднимаясь с кресла.

– Да, мозг уже закипел, пора его проветрить, – Сергей уже снимал ветровку с вешалки, – поддерживаю коллегу.

– Хорошо, ребята, разделим функции. Вадим, за тобою чип. Серега, на тебе программное обеспечение. Я займусь аккумулятором. А сейчас по домам.

Создание и встраивание бета-гальванической батареи, адаптированной для чипа, вживляемого в тело человека, не заняло у Макса много времени. Ведь он трудился над ее прототипом на кафедре полупроводниковой электроники еще в пору своей учебы в НИТУ «МИСиС». Тогда он называл ее бетавольтаической. «Буферную емкость» – суперконденсаторы они давно уже научились изготавливать из сорного борщевика. Который валом рос у них на даче. Опасение вызывал лишь радиоактивный сердечник, покрытый специальными синтетическими алмазами, обещающими обеспечить безопасность человека.

– На первом этапе он даже двух зайцев поможет убить, вернее, убить раковые клетки, – рассуждал он вслух, словно обращаясь к вороне, – а дальше… Задачи буду решать по мере их поступления. Сейчас главное – адаптировать батарею для чипа. Возможность невозможностей – это хорошо, но Закон Мура пока никто не отменял, хотя…

Линда периодически стучала клювом по столу в знак согласия, но музыку не включала. Рабочий процесс требовал громкой тишины. Даже кресло не запускало функцию массажа, хотя тело Макса уже начало затекать. Ворона, ласково запрыгнув на шею, переминала застоявшиеся мышцы плечевого пояса. Делая массаж воротниковой зоны, она обычно слегка царапала своего хозяина. Но в этот раз тщательно прятала когти, медленно перебирая лапками.

На стене, смежной с лабораторией, медленно проявилась надпись: "Собраться вместе – это начало, держаться вместе – это прогресс, работать вместе – это УСПЕХ".

Это была Победа! Вместе они могли и горы свернуть, и землю перевернуть даже без точки опоры. Надо обязательно поделиться этой новостью с Марией. Но не по телефону, не по телефону.

Крикнув ребятам, что вечером ждет их к себе домой проставляться, Макс уже взлетел на крыльях любви на пятый этаж. Его пропуск распространялся и на бокс, где была Мария.

– Машунь, – осторожно прикоснувшись губами к щеке спящей девушки, прошептал на ухо, – у нас кажется получилось.

Трехдневная щетина сделала свое дело, и Мария, поморщившись, открыла глаза.

– Это правда? – резко соскочив с кровати, она пересела на колени Макса. – Скажи, что это не сон. Ты не отчаялся, и не перестал меня любить… – не то вопросительно, не то утвердительно продолжила она, теребя рукав его футболки.

– Любить – это глагол. А глагол, значит действие. Я все для тебя сделаю, любимая, – голос предательски задрожал. – Все, что смогу.

Больше не в силах сдерживать эмоции, Макс беззвучно расплакался на ее груди. Маша не пыталась его остановить, но и поддерживать сил тоже не было.

– Максим, доктор настоятельно порекомендовал мне узнать как можно больше о своей наследственности. Мамины данные все известны, а вот со стороны папы… Может у тебя получится найти хоть что-то?

О своих отцах они оба не знали ровным счетом ничего. Маше было два года, когда ее папа летчик-истребитель погиб при испытаниях на полигоне. Так говорила мама маленькой Маше в ответ на просьбу показать могилу отца. У Макса была почти аналогичная ситуация. Только отец пропал без вести сразу после его третьего дня рождения. Тогда он подарил сыну «Набор Юного Электроника» и рацию. «Моим позывным было «Ури, Ури» – нахлынули теплые детские воспоминания. Это все, что он помнил о папе. А вот в анкетных данных у кадровика пункт об отце вызывал недоверие. Еще бы, их система безопасности не терпела белых пятен в биографии.

– Я постараюсь, но ничего не обещаю. Знаешь, думаю необходимость в этой информации отпадет, как только ЧВ подключится к твоему геному.

– ЧВ? Что это? – с нескрываемым интересом Маша не отводила взгляд от руки Макса, скользнувшей в карман толстовки.

– Это яблоко, – рассмеялся Макс, протянув девушке ее любимый Белый налив. А ЧВ – это чип возможностей.

Вместе с яблочным ароматом Маша вдыхала вкус жизни.

Следующие три недели пролетели со скоростью ветра. Кокетливо раскидывая быстро отросшие волосы по плечам, Маша хлопала ресничками, уговаривая Макса в пятый раз прокатиться на ее любимой карусели.

– Слушай, дорогая, даже мой вестибулярный аппарат просит, нет умоляет передохнуть, – смеялся Макс, отмечая про себя ее выносливость.

Румянец на щеках, блеск в глазах, звонкий смех – как же они не ценили этого раньше. И как дорого было получить все это сейчас. Максим забрал Машу домой под свою ответственность, и привозил раз в неделю на контроль. Процесс выздоровления и период ремиссии проходили очень гладко, вызывая у Макса царапающую из глубины подсознания тревожность. «Слишком все просто. Где ждать подвох?» И, что называется, накаркал…Сегодня они уже были в НТЦ на очередном обследовании, но не застали Андрея.