Дальние пределы. Колыбель тяготения

– Хотел с тобой поговорить, зря, наверное.

– Вот как? Сомневаешься? Марсианские просторы не убаюкали твои нервные клетки?

– Убаюкали, но… не решили проблему.

Солнце вынырнуло из-за фигуры и оказалось прямо между ними, мягко осветило, заиграло прозрачными тенями. Можно отвести взгляд или любоваться. На выбор. Насыщенного розового цвета глаза расставлены широко, две опасные, тянущие проруби на чуть смуглом тонком лице. Ни одной тяжелой или грубой линии, губы родом из негритянских корней, сочные и темные. В породистой внешности чувствовались хищные ноты, будто далекие пращуры имели грациозное мускулистое тело и вытянутую морду пантеры. Вот только теперь ее водрузили на высокую скульптурную шею. А шерсть обратили в длинные, темно фиолетовые локоны. Великолепное существо, в котором теперь не разглядеть ни капли мужского. Смертельно опасная самка. Стоило прекратить задирать голову и спуститься взглядом к крутому изгибу бедер и длиннющим, идеально ровным ногам – буквально паника накрывала. Такая красота – ловушка гостеприимной арахны, кто заглянет на огонек, живым уже не вернется.

– У тебя одна проблема, маленький капитан, ты много думаешь и все без толку. Скучнейшая черта землян посвящать часы и дни абстракциям, рожденным и умирающим в их же голове. Половину коротенькой жизни вы проводите внутри себя.

– Чушь собачья, – рассвирепел Тим, – какие тут абстракции, когда ты натянул образ девки, намерен торчать на Земле и держать меня на поводке хрен пойми какой связи.

– Мы это уже обсуждали, но ты не хочешь слышать.

Опять это мелодичная хрипотца, достающая до позвоночника. Неуловимое движение, и Ирт на шаг ближе. Фигуру скрывали мягкая кожа и сукно с вышивкой и бахромой вдоль рукавов. Индейские женщины носили юбки, но пантере больше по нраву леггинсы. Интересно, а вдруг настоящие, не часть тела? Они что ли снимаются…?

– Ты прекрасно знаешь, что мне нужно, Тим. Это не сложно и не придется заживлять распоротую шкуру.

– О! Конечно, я знаю. И мой ответ – ни за что!

Нет ничего опаснее узревших бога фанатиков. Им словно выдают оптический прицел и, когда в фокус попадет цель, остальное превращается в расплывчатые пятна и теряет всякий смысл. Боги Орфорта выбрали для контакта землянина и позволили наследнику рода Флаа проснуться в Поясе холода и остаться рядом с человеком. В Трансформацию. Когда размножение для изоморфа – высший приоритет.

Раньше Ирт запускал в Тима ростки и вяло надеялся на его способность к изменениям. В основном видел в землянине низшее существо, игрушку, которую рано или поздно порвешь и выбросишь. Теперь же, поставив его на пьедестал избранника богов, пришел к совершенно невообразимой мечте об избранном народе. Если бы Ирт был человеком, то сбил бы вокруг себя группу учеников и пошел проповедовать. Но он изоморф, для которого жизнь существует только в плоти и крови. Значит, избранный народ должен быть рожден физически, а не духовно. И страшно даже думать от кого.

И почему изоморфы не способны к непорочному зачатию?

Ирт плавным движением опустился на землю, скрестил стройные лодыжки, подтянул ноги в мягких мокасинах, украшенных бисером и монетками. Поднял голову к Тиму, открывая идеально гладкое горло, такое беззащитное с виду.

– Может, сядешь, мой капитан, и расскажешь, как слетал на свою красную планету. Пришлось тебя долго ждать, знаешь ли.

Тим сглотнул. И где эта сволочь нахваталась бархатных интонаций, помимо воли ослабляющих натянутые внутри пружины. Почему бы не сесть. Встреча индейца и белого человека на высокой горе. Воскурят ли они трубку мира?

– Ирт, послушай, ты же сам когда-то говорил, что женщина – слабый и недоразвитый вид человека. Зачем тебе копировать такое существо?

Губ коснулась легкая улыбка, но выражение лица ускользало, оставалось нечитаемым. Омут, у края которого стоишь и силишься угадать, что за всполохи в глубине: спины рыб, серебро водорослей или иллюзорный морок. Надо бы развернуться и уйти, но тело не согласно, и оно не слушается.

– Мое заблуждение. Более мелкие и слабые создания на Орфорте – материал трансформации. Если мало знаешь о землянах, то легко ошибиться. Так и случилось. Но у вас все наоборот. Ты, мой капитан, мужчина и материал трансформации. Кстати все равно слабее меня и меньше.

– Может я и материал. Но ты изоморф, другая раса, у нас не появятся дети.

– Дети нет. А вот молодая поросль – вероятно. Боги кое-что подсказали, и я позабочусь, чтобы она появилась. Мои клетки уже подчинились приказу. А ты подчинишься своему телу.

Длинные пальцы коснулись отворота куртки, невесомо прошлись по груди. Тим сжал тонкое запястье и отвел его в сторону. Браслеты жалобно звякнули царапнули ребро ладони.

– Так боишься, мой звездный капитан?

Розовые глаза сузились, волосы поднялись над плечами живой волной, и… она звонко рассмеялась. Она?! – Тим с силой толкнул прочь руку и вскочил на ноги.

– Нет, Ирт, нет! То, чего ты ждешь от меня, невозможно между жертвой и палачом, между человеком и орфортской тварью. Должно быть чувство, понимаешь?! Но я могу подумать над тем, чтобы отдать тебе мои клетки для зачатия. Забирай к чертям собачим и отстань от меня! Хотя я и так в тебе, столько крови сожрал!

Он рубил руками воздух над головой этого… опасного и ослепительно прекрасного создания. Почти неподвижного, почти спокойного. Только волосы неконтролируемо взлетали и опускали, переливались темными оттенками синевы и фиолета.

– Маленький глупый землянин. И что только боги нашли в тебе? И что так соблазняет мои ростки в твоем мешке из крови и костей. Трансформация – это добровольное слияние. Почкования не станут неутомимой молодой порослью, а поросль – могучими охотниками Просторов, если одни клетки просто или насильно пожрут другие.

– А другого варианта у тебя нет! Бери, что дают.

Тим рявкнул и рухнул на покрытый мхом валун, отбив задницу. Злость как-то схлынула, и он внезапно ощутил себя полным идиотом. Перезрелой матроной, бьющейся за свою честь, которой нет и в помине.

– У меня вариантов куда больше, чем ты думаешь, – ядовито пропел мелодичный голосок, – ты привязан ко мне кровью, я слышу, как стучит твое сердце, и легко найду способ ускорить его стук.

– Попробуй, – скептически поднял брови Тим.

Она резко выдохнула и плотно сжала губы, скулы сразу прорисовались в хищном великолепии, глаза потемнели, заблестели яростью, изящные ноздри раздулись. Словно голографический оттиск на прекрасном лице мелькнул и сразу исчез знакомый Ирт. Тим хотел рассмеяться, но не смог, воздуха не хватило. Не сразу понял, что будто помимо воли следит за рукой напротив, нырнувшей к ямочке между ключиц. Расшитый орнаментом цельный кожаный ворот легко расходился, открывая нежную и беззащитную кожу. Все ближе к полукружиям.

– Стоп! Хватит! – отчаянно вскинул он руки.

Движение замерло. Тим выдохнул и с ужасом понял, что его состояние далеко от нормального. Внутри, как древний, вечность проспавший в бутылке джин, очнулось желание, недовольно заворчало собственничество. Кого хотело присвоить? Того, кого видели глаза, или спрятанное под красивой оболочкой чудовище. Невозможное чувство для него прежнего. Того, кто вернулся с Дальних пределов и вошел в кабинет Ларского. Что там сказал Сэм? Что через десяток лет Тим может превратиться в кустарник? Что ж, следует поздравить себя с опережением графика. Нет, он должен остановить этот кошмар. А то белое станет черным, жуткое – прекрасным.

– Я предлагаю заключить соглашение.

– Хм. И что за соглашение?

И вот опять колдовство: изящный поворот головы и чисто женское любопытство в глазах?

– Нам предложили поучаствовать в одной операции. Возможно, она затянется. Мы вдвоем полетим на «Гордости Португалии». Но при одном условии.

– Догадываюсь, каком именно.

– И хорошо. Ты вернешь себе прежний облик и без всех этих штучек.

– Ты оказывается женоненавистник, маленький землянин.

– Да иди ты в пределы. Соглашаешься?

Она поднялась, вытягиваясь в гибкую иву и приблизилась к Тиму, неся с собой едва уловимый горько-сладкий аромат. Пришлось задирать голову, чтобы не рассматривать украшенные синими бусинами перья.

– Не совсем. Могу пообещать избавить тебя от уловок, давления и уговоров. Но внешность пока останется той же. А там – посмотрим.

Она наклонилась и прошептала в ухо, обжигая дыханием и внезапно знакомым голосом Ирта:

– Или ты боишься не меня, а собственных реакций? Не забывай, я – не человек.

Тим открыл рот, чтобы ответить, но не успел.

Рядом послышался шум. Камни хрустели и сыпались по чьими-то ногами.

– Ирта, Ирта, мы тебя искали в пещере и везде, везде! Пойдем с нами.

Их окружил десяток разновозрастных, одновременно галдящих детей. Одетых в кожаные рубахи, увешанных костями и деревяшками. У некоторых за плечами болтались луки. А лица были размалеваны во все цвета радуги. Не разберешь, где девочки, а где мальчики, – все в штанах.

– Что ты здесь делаешь Ирта?

– Мы же тебя ищем!

– Помнишь, у нас костер и пляски охотников Просторов.

– А этот откуда взялся?

Они тараторили, дергали ее за леггинсы и длинные руки.

– Пойдем с нами, Ирта, потом поговоришь с этим чужаком.

Докатились, он чужак для земных детей, а эта…

– Хорошо, идем.

Она согласилась и подхватила на руки троих самых горластых. Еще пара «краснорожих» стала карабкаться вверх самостоятельно.

– А ты покажешь, как ловить рыбу руками?

– Покажу, – ворчливо рыкнула она, – только не трещите, глупые мелкие голубаты.

Мазнула по Тиму темно розовым взглядом и развернулась, обвешанная индейским выводком. Трубку мира они так и не воскурили.

– Ирта, – издевательски фыркнул Тим и, увидев, что обернулась, бросил, – все-таки ты высоковата на мой вкус.

– Высоковата? Ну это мы еще посмотрим…. Чага.

Ну не сука ли!

Стоп, только не думать об Ирте, как о женщине. Иначе – ему конец.

Сколько уже таких концов с ним случалось. И вот очередной.

Тим выдохнул и обхватил руками голову. Нужно привести мысли в порядок. Выкинуть хоть на время из головы эту..., это... В пределы!

Ларский ждет, что Тим поможет разобраться с интригами Федерации. Кристаллы разбиты, рассеяны, запечатаны в силовые ловушки. При содействии сфер с них получилось снять слои человеческой памяти и получить тот же кристаллический разум, что уничтожил первого инсектоида и запустил неизбежность второй встречи Тима и Ирта. Ларский, кажется, называл его диверсантом?

Диверсант уничтожал сопоставимые с ним по разуму формы органической жизни, и подходящие по размеру объекты цивилизации. Нуждался в биомассе. Те же потребности протащили сквозь космос разбитую Штраусом кремневую армаду. По версии ученых на Орфорт проникло что-то подобное, хоть и ослабленное. Вот только чем? Ударами гиперфлота, космическими излучениями или трудным выходом из подпространства? Бог весть.

Чем дальше человечество пробиралось в космос, тем больше становилось вопросов, а ответы походили на метафоры из мира магии или предсказание по картам Таро. Чем тогда их высокоразвитая технологическая цивилизация отличается от древних предков? Те, пробираясь сквозь темные времена, полагались на мистические знания, обереги да волшебные слова. Находили таинственные знаки и считывали их волей сердец, обращенных к будущему. И сегодня все также. Один идет по следу воображаемого параллельного мира, другой ищет осколки рассеянных по космосу грешных душ.