В плену магнетизма

– А как-же ты? – все в спешке покинули кабину пилота. Только я осталась с отцом.

– Дочка, помнишь, как мы с тобой вместе работали над извлечением вируса из носителя? У нас там была особая камера, для его отслеживания.

– Да. – я вспоминаю то время, когда мы за работой забывали о наших разногласиях, и становились настоящими дочерью и отцом. Мы шутили, дурачились, соревновались друг с другом. Это было так прекрасно и естественно, что другие вещи и мысли отходили на задний план.

– Та камера была по большей части не для вируса. Она была сделана для изучения тебя.

Я теряю дар речи. Все мои воспоминания, наши споры и совместные открытия, всё блеф. Под любовным взглядом отца, в то время скрывался обыкновенный интерес к лабораторной мышке?

Отец прочитал моё замешательство и поспешил оправдаться.

– Я беспокоился о тебе. Разместив детали щита у тебя в голове, я сильно рисковал… И переживал за то, как он будет вести себя при твоём росте и взросление. Но всё шло идеально. Даже когда ты перезагрузила планету, восстановив её магнитное поле и поделившись с ней энергией на восстановление, ты чувствовала себя прекрасно. Не считая ожогов от кислотного дождя, ты была абсолютно здорова. Но позже анализ показал сбой в работе установки щита. Я усовершенствовал ультразвуковые сонары и изучал твою реакцию на этот сбой…

Отец замолчал. Громко сглотнул и посмотрел на меня в упор.

– Антиматерия попала в твой организм и ассимилировалась с ДНК. Сейчас Щит выполняет лишь функцию магнитного усилителя. Он уже не удерживает антиматерию она теперь часть тебя.

– Я умираю?

– Нееет! Нет! Ну что ты. Все показатели говорят, что идёт процесс успешной ассимиляции и закрепления в клетках. Нейронные связи восстановлены. Все твои органы приспособились. Даже твоя репродуктивная система функционирует! Это невероятно. Ты наше будущее.

МойнШтейн! Что мне теперь делать с этой информацией?

– Ты должна обещать мне!

– Что?

– Чтобы не случилось, ты выживешь. И поведешь мои корабли с остатками человечества к новому дому!

– А как же Земля? – слезы наворачиваются у меня на глазах, он будто прощается со мной – Как же ты?

– Я не могу тебе этого обещать. Топливо на нуле. Магнитной бурей, при взлете повредило бак.

Я округлила глаза.

– МойнШтейн! Но почему ты…

– Нам не нужна паника.

Отец хватает меня за руку и крепко сжимает. Потом не сдержавшись целует кисть и прижимает к щеке. Секунда слабости и он снова серьёзный и хмурый диктатор, каким я его знаю.

– Всё по плану. Вы прыгаете с корабля и приземляетесь на открытой площадке с готовым к отбытию кораблём. Вас встретят, загрузят оборудование и сразу взлетаете. На земле уже получено разрешение. Я не уверен, что у меня получится приземлиться. На разворот горючего не хватит.

Отец глубоко и ровно вздыхает.

– Но я прыгну за вами. Попытаюсь спланировать и долететь до нетронутого смерчами участка земли.

Я плачу, потому как понимаю, всю ничтожность шанса на успех. Планировать над магнитными смерчами не получится. Они затянут его и разорвут на части.

– Сопли собери! Ты должна мне помочь. До станции десять минут. У нас не будет второго шанса. Я открою все шлюзы. Чётко и организованно командуешь прыгать. Не жди никого – прыгай. Любой, кто будет медлить – покойник. Ты меня поняла?

Я молча мотаю головой. Отец снова сжимает мне руку.

– Оля, соберись. До станции пять минут. Ты всё поняла, что надо делать?

– Да пап.

– Громче!

– Да ПАП!

– Иди!