Сладкий гранит иврита

В обществе, правда, существует некое предубеждение против этой профессии. «Были у отца три сына…» и все такое прочее, сами знаете весь этот нехитрый джентльменский набор. Но давайте посмотрим на это с несколько другой стороны. Для начала просто возьмем официальную цифру занимающихся этим «несерьезным» делом в огромной России и честно поделим ее на пять в силу неистребимой еще с советских времен тяги к припискам. А потом посчитаем, сколько соискателей претендуют на каждое место в Российской Премьер-Лиге, не к ночи будь помянутой. Получается примерно пять тысяч человек на один контракт – действительно, жирный и, возможно, даже чересчур.

Но, даже внимательнейшим образом изучив содержимое чужого кармана, просто назовите еще хотя бы одну сферу человеческой деятельности, где существовала бы столь же суровая, и, в то же время, относительно честная конкуренция. То есть звездой шоу-бизнеса, министром, губернатором и даже президентом страны вполне можно стать по знакомству, и зачастую никто даже не подумает поинтересоваться, соответствуешь ли ты этой должности. А вот игроком РПЛ – по блату не станешь, пардону просим. То есть из двух примерно равных претендентов предпрочтение, конечно, отдадут «своему», что скрывать. Но 1 к 5000 – это и есть 1 к 5000. Можете не сомневаться: совсем уж пустое место никогда не сможет добавить на клубную футболку какую-то другую цифру к своему нулю. Пустое место так и останется нулем.

Короче говоря, футболисты, пусть вы даже вовсе не будете интересоваться их трудовой деятельностью, все равно не могут не вызывать интереса благодаря тем качествам, с помощью которых они смогли пробиться наверх. Когда это удается одному из пяти тысяч, то таланта, здоровья, трудолюбия и дисциплины все равно будет мало. Нужно что-то еще. Что, например?

Прежде всего, как раз уверенности в себе. Абсолютной. Когда на тебя смотрят миллионы глаз, а одна твоя ошибка может обойтись твоему клубу в сумму, которую обычный человек не заработает и за десять жизней, надо быть немного особым наглецом (причем даже не всегда только в хорошем смысле этого слова), чтобы не сойти с ума от напряжения. Но уж если ты такое качество приобрел, тебе будет море по колено. Во всем, чем бы ты ни занимался, включая и иностранные языки. Хотя, казалось бы – как это связано?

Но я каждый раз поражался, как футболисты, приехавшие из какой-нибудь Нигерии или Бразилии, прямо на второй-третий день жизни в новой стране уже оказывались готовыми демонстрировать свое знание первых русских слов. Поначалу, разумеется, большей частью нецензурных, но какое в данном случае это имеет значение.

Разумеется, подсказ на поле всегда идет на русском, и два десятка основных терминов – это, что называется, мастхэв. Но единицы легионеров ограничивались усвоением футбольного суперминимума. Причем самое интересное, что многие из них делали первые шаги как бы по приколу – по крайней мере, со стороны это выглядело именно так. А заниматься языком системно и вовсе почти никто даже не собирался. Но, несмотря на это, почти все продвигались вперед довольно быстро – даже и те, кто приезжал с семьей и не стремился обзавестись русскими подружками. Хотя, замечу в скобках, человечество не придумало лучшего места для изучения языка, чем постель.

Говоря же про футбол, важнее сделать другую ремарку. Почти в каждой команде обязательно найдутся остряки, всегда готовые передразнить новичка или обсмеять любую его неудачную фразу. Но я ни разу не видел, чтобы кто-то парился по этому поводу, или тем более обижался. Хотя вы не представляете, какой черный и сальный юмор в обиходе в футбольной среде. Не готовый к такому общению человек, наверное, и на родном-то языке начал бы общаться в такой компании с запинками и вообще постарался бы при первой же возможности забиться хоть в какую-нибудь щель…

Между прочим, российские спортсмены, уезжая за границу, тоже за очень редким исключением начинали без особых проблем говорить на любых местных языках, вплоть до корейского. Разумеется, на эту тему нет и не может быть соответствующей статистики, но я готов побиться об заклад, что именно эти ребята продвигаются в этом направлении быстрее, чем представители любой другой профессии. И это происходит по той же самой причине – что предыдущая жизнь именно их наделила как раз теми качествами, которые и нужны для быстрой и успешной адаптации на новом месте.

За годы, проведенные в столь специфической среде, я, конечно, поднабрался кое-какого мастерства по этой части – иначе бы просто сожрали с хорошим беззлобным аппетитом. Так что сейчас чувствую себя в большинстве ситуаций гораздо увереннее, чем раньше. И это, разумеется, помогает. Хотя до истинных вершин – ох как далеко.

Однажды родная газета послала меня в Афины на чемпионат мира по баскетболу. И вот, я никогда не забуду своих ощущений, когда за пару минут до начала полуфинального матча между греками и сербами, мне пришлось просто пройти по кромке площадки. Игра вот-вот должна была начаться, и это был самый короткий путь из пресс-центра на трибуну. Огромный 20-тысячный зал неистово разогревается перед важнейшим и вдобавок суперпринципиальным матчем, крики, песни, свист и дудки звучали по полной программе, и вы сами можете без труда представить, какая там, в самом низу этого котла может быть температура и энергетика. Думаю, из этих двадцати тысяч на меня обратило беглое внимание человек десять от силы, но ноги у меня вдруг реально сделались совершенно ватными. А ведь каким-то людям не только предстояло выйти на эту площадку, но и принимать там важные решения. Да еще и делать все с холодной головой и полностью расслабленными мышцами, без чего в баскетболе, да и вообще в спорте, не добиться никаких успехов.

Для жизни в Израиле, замечу в скобках, именно такая раскованность, граничащая с расслабленностью, особенно важна Здесь все хорошо, но только многие вопросы решаются с особой, можно сказать, левантийской неспешностью, и нужно уметь подстроиться под этот ритм и не напрягаться во время каждого ожидания. Местные не устают повторять новичкам: главное слово в Израиле – савланут, то есть, терпение. Мне, правда, оно не очень нравится, так как является однокоренным со словом «страдание», а мы сюда едем явно с другими целями. Но сути дела это совершенно не меняет. Во всех версиях «рейтингов счастья» Израиль занимает вполне приятные места, и, чтобы не портить статистику, приезжающим сюда очень желательно приобрести те черты характера, которые местные жители впитывают с молоком матери.

Впрочем, не будем уходить далеко от темы. Давайте зададимся тем вопросом, которому и посвящена эта глава – как воспитать в себе уверенность в своих силах и не превратиться при этом в натянутую струну, готовую лопнуть от любого прикосновения? Я – ни разу не психолог, и едва ли у меня есть право учить кого-то жизни. Но могу вместо этого просто рассказать о своем пути и о том, какую работу над собой удалось проделать. Если что-то получилось у меня, то вы наверняка сможете добиться гораздо большего.

Дело в том, что я вступал во взрослую жизнь с грузом абсолютно всех комплексов, которые только могут быть в этом возрасте. Вот вообще всех – спасибо семье и школе за постоянное напряжение из-за каждого дуновения ветра – от этого вечного страха получить не ту оценку, разочаровать плохим поведением учителей, соседей и прохожих, с кем-то поругаться «с твоей-то фамилией», ну, и так далее. Я в детстве уже твердо знал про себя массу ужасных и оттого гнетущих вещей: что вгоняю родителей в гроб, что качусь по наклонной плоскости, что в любом споре могут быть правы все кроме меня. В конечном счете, у меня осталось мало сомнений в том, что я – самое несчастное существо на всей планете, которое ни в какой ситуации не вправе рассчитывать ни на чью помощь и защиту. А еще – мне даже сейчас стыдно сказать, в каком возрасте я узнал такие слова и словосочетания, как «поллюция» «эрогенные зоны» и «оргазм».

Несомненно, мне с таким джентльменским набором было бы самое место где-нибудь в глубине какого-то склада или бухгалтерии. Где сидят тихо, никогда и никуда не высовываются и радостно избегают контактов с окружающим миром. А может, присмотрел бы себе подходящее местечко и у открытого окна на тринадцатом этаже, кто знает.

Но у меня была мечта. И пусть над ней смеялись и даже издевались все, включая самых близких мне людей, я, как мог, к ней тянулся. Вот только это и сделало меня человеком. И еще – шахматы, великая игра, научившая думать, не терять голову в цейтноте и привившая уважение к самому важному житейскому правилу – «взялся – ходи». О подобных вещах мало кто задумывается, но как же следование этому правилу контрастирует с той легкостью, с которой ты позволяешь расстрелять себя в компьютерной игре, поскольку у тебя в запасе есть еще куча жизней и вдобавок возможность урвать заветную вишенку, делающую тебя всемогущим и даже бессмертным!

Потом моя мечта, как ни странно, все же сбылась, и я вопреки всему попал в тот мир, о котором грезил. И тут уже он сам помог и даже заставил стряхнуть с себя остатки всего того ботанического хлама, который навьючили на меня в детстве. Эту мысль лучше всего сформулирован советский публицист и драматург Леонид Жуховицкий: «Я делаю газету – газета делает меня».

Сколько себя помню, я всегда западал по двум вещам – путешествиям и футболу. Вы не представляете, сколько денег поотнимали старшие пацаны у нас с приятелем в самых дальних и глухих углах нашего города, когда мы изведывали новые места, сколько слез было пролито, когда за очередное ужасное прегрешение меня не отпускали на футбол или запрещали смотреть матчи по телевизору. Но чего у меня с детства было не отнять, так это упрямства. Вот оно, в конечном счете, в спортивную журналистику и привело. Хотя, положа руку на сердце, все же не должно было – уж слишком много противопоказаний имелось на старте этого марафона длиною в полжизни.

Но я справился, пусть даже очень, очень многое и приходилось делать через силу. Научился общаться с незнакомыми людьми, хотя поначалу это было катастрофически сложно. Перестал бояться дерзить старшим, а, когда это требовалось, без проблем шел и напролом. И, чем явственнее ощущал, что плечи удивительным образом расправляются, тем шире становились профессиональные горизонты.

Не стоит скрывать: на этом пути мне фантастически везло. И на учителей, одним из которых был Нобелевский лауреат Дмитрий Муратов, сидевший в соседнем кабинете областной «молодежки». И с самой эпохой очень подфартило, ведь можно было дерзить, творить, почти ничего не бояться и каждый день открывать для себя что-то новое. Смешно такое говорить, но даже СССР и тот развалился в идеальное для меня время – глубоко провинциальный, если не сказать, захолустный советский Куйбышев в одночасье превратился в Самару, ставшую одним из самых заметных городов России. А я к этому времени уже чему-то научился в профессии и стал востребован на федеральном уровне. Развались Совок чуть раньше – я был бы еще не готов . А случись это позже – может, запал к тому времени уже и иссяк бы, кто знает. Или наоборот – этот самый иссяк вдруг взял бы, да и запал куда-нибудь…