Непревзойдённый балагур

Я — плохо подготовленный танцор,
Мне постоянно жёстко жмут ботинки,
Но зажигаю им наперекор
На каждой мало-мальской вечеринке.
Потом лечу мозоли день за днём,
Натоптыши на пятках удаляю.
Мне боль и покрасненья нипочём —
В бинтах и клейких пластырях порхаю.
Галантный прирождённый кавалер,
Гордился сексуальным атрибутом,
Среди достойных мачо — Гулливер…
С годами стал в постели лилипутом.
Погрязнув в плотских сладостных грехах,
С метрессами шаля, поизносился,
Эрекцию растратил впопыхах:
Уж слишком в койке доблестно трудился.
Вид богатырский я себе верну,
Эргономичным стану в свинге скромном —
Оставлю только умную жену,
Чтоб рассуждать о сексе неуёмном.

Нетривиальная урбанистическая математика

Между ста простых людей —
Двадцать конченых блядей.
Среди тысячи людей —
Минимум пятьсот блядей.
Миллион, к примеру, взять:
На десяток девять — блядь!
Миллиард созданий — рать,
Здесь любая особь блядь!

Признание пышных заслуг

Не имеет значения внешность,
Если бюст у тебя номер пять,
Страстным взорам открыта промежность,
Воздыхателей не сосчитать.
Недоступны дипломы и званья —
Путь прямой в сеть интимных услуг.
В «Диком ландыше» ждёт процветанье
И признание пышных заслуг.

Ажурные трусы

Она не знала Пруста и Ван Гога.
Я брился — ей же нравились усы.
Она была скучна для диалога.
Решили всё ажурные трусы —
Она их показала дерзновенно,
И я погиб, точнее, воспылал,
Как фетишист, влюбился откровенно —
Меня сразили стринги наповал.

В любовных сетях

Я в сетях её любви —
Птица, пойманная властно.
Не стремлюсь в полёт, увы,
А пою подобострастно.
Я в сетях любви её:
Очарован, глупый странник.
Манит латексом бельё,
Чёрный кнут — желанный пряник.
Я к сетям её любви
Привыкаю постепенно,
Словно рыба на мели,
Извиваюсь вожделенно.
Я в сетях любви её —
Конь стреноженный в постели,
Погружаюсь в забытьё
От утех шальной модели.
Я в сетях её любви
Позабыл друзей, пирушки,
Ежедневно визави
Ожидает на подушке.
Стало скучно взаперти,
Улизнуть хотел беспечно.
Зона действия сети
Оказалась бесконечна!

В модели

Я хочу записаться в модели,
Кривоногий, прыщавый, босой,
Рекламировать горькие хмели,
Вид имея небритый, бухой.
Надоели красавцы и мачо,
Что с билбордов умильно глядят.
В их улыбках успех и удача,
Каждый носит роскошный наряд.
У меня от них комплексов куча,
Без стесненья не выглянуть в свет,
Ахиллесовых пят стала туча,
Изменяется менталитет.
У них — лайнеры, яхты, машины,
Белозубых улыбок оскал,
В спальнях ярко пестрят балдахины.
Я страдаю, хоть не маргинал.
Невозможно угнаться за ними —
Прут с экранов богатство и шик.
Они смотрятся очень крутыми,
Излучая флюиды владык.
У меня — дефицит, недостачи
И в бюджете дыра на дыре.
Не на море тусуюсь — на даче,
Где витает навоза амбре.
Мне пора, недотёпе, в модели:
Пусть поймёт обыватель простой,
Что бывают и худшие мели
И гораздо серьёзней застой!

Поэтический ас

Я — ас, жгу напалмом изящных стихов
Моих почитателей уши,
Минуя инструкции, без паспортов
Врачую заблудшие души.
Гремит канонада магических строф,
Надолго врезается в память,
Рождает из мальчиков строй мужиков,
Готова предателей хаять.
Поэзии залпы сражают девиц
Потоком нескромных желаний.
Смущённые барышни падают ниц
От сонма интимных признаний.
Готов из лиричности ярый фугас,
Романтики ядерной бомба,
Метафор разнузданных боезапас
Лишает гордячек апломба!

Одинокий вечер

Вечер — холодный театр без зрителей и актёров,
Кресла пустуют, а сцена стоит без движенья.
Не осталось ни почитателей, ни ухажёров.
Она не хочет признать горечи пораженья,
Желает поднять занавес одиночества плотный,
Вынимает старые фотографии, письма.
Хорошая память на лица — механизм добротный —
Не избавляет её от припадков снобизма.
Сердце — раритетный инструмент, разбитый судьбою, —
Круглые сутки фальшивит в безмолвье квартиры.
Она безнадёжно борется с глухой тишиною.
Со стен взирают с укором былые кумиры.

Нижнее бельё

В чертогах сладости и страсти
Полупрозрачная вуаль.
Подмога сексуальной власти
Роскошных длинноногих краль.
Создатель красочных иллюзий
Во время встречи тет-а-тет.
Отличный повод для дискуссий
О пользе и вреде диет.
Всех вдохновляющая муза,
Ваятель чувственной любви.
Порой причина для конфуза
И для стеснения, увы.
Чарует пламенные взоры,
Туманит трезвые умы,
Привносит в серость дней фуроры,
Красуется в объятьях тьмы.
Интимный полог знойной тайны,
Дающий миражам простор,
И соблазнительный бескрайне
Ажурный чувственный декор.
Нежнейший шепоток желанья
И возбужденья остриё,
Вместилище очарованья —
Прелестниц нижнее бельё.

Усталый тамагочи

Небо кажется синее,
Отпуск каждый раз — короче,
Отношения — честнее,
Ссоры и размолвки — кротче.
Спит уставшая гордыня,
Процветает толерантность,
Липких будней паутина
Оплела экстравагантность.
Вместо прений и дискуссий —
Мягкотелость и уступки.
Блеск разнузданных иллюзий
Перекручен в мясорубке
Суеты, возни мышиной.
Становлюсь потухшей тенью.
Секс сменился медициной,
Адюльтер — тупой мигренью.
Лень (теперь эргономичность)
Простирается всевластно.
Одряхлела романтичность,
Мысли куксятся бесстрастно.
Вечер чудится длиннее,
День спешит в объятья ночи.
Окруженье всё скуднее.
Жизнь — усталый тамагочи.

Искушения

Все мечтают о подлинной славе,
О поклонниках, сбившихся в толпы,
О покорной добротной державе,
Где стоят на коленях холопы.
Все желают крутого богатства,
Дивидендов от акций, валюты.
Ради денег готовы на блядство
Беспринципные жадные плуты.
На высокое времени нету
У златого тельца под копытом.
Языком полируя монету,
Чёрт куражится с обликом сытым.

Зарубка в душе

Любовь — это музыка в алчущем сердце:
Звучит мелодично и быстро уходит.
Но в замке воздушном у запертой дверцы
Её отголосок невидимый бродит.
Любовь — штормовая стихия морская:
Бурлит, горячится и скоро смолкает.
Но, пеной подножия скал подмывая,
Она в океане свой след оставляет.
Любовь — это свечка на гребне обрыва:
В аффекте пылает, сгорает ретиво.
Но блещет во тьме даже после разрыва,
Маячит звездою в судьбе горделиво.
Любовь-сумасшествие длится недолго,
Туманит рассудок и пульс учащает,
Лишает покоя, препятствует долгу,
Навечно зарубку в душе оставляет.

Верные слуги суеты

Успешная жизнь — это гонка,
где каждый выиграть хочет,
Стремглав проносясь сквозь недели,
кварталы, года, каждый миг.
Взять паузу нужно порой,
пока мир кипит и клокочет,
Чтоб с трассы не вылететь в пропасть,
издав поражения крик.
Как острые стрелы, всегда
стремимся к намеченной цели,
К заветному мнимому счастью,
скитальцы в нейронной сети.
А стоит взглянуть в небеса,
познать, сколь прекрасны апрели,
При встрече с заветной мечтою
в заботах мельком не пройти.
В лазурных манящих тонах
жизнь — это подобие моря.
Мы в утлых судёнышках быта
гребём по ревущим волнам.
Но чтоб не погибнуть в штормах,
хлебнув непомерного горя,
Поднять надо стёртые вёсла
и дать отдохнуть парусам.
Калечимся целые дни,
жестоких авралов герои,
И гордо вздымаем знамёна
неведомых, ложных заслуг.
Но маршалы бывших побед,
бесплодные ныне изгои,
Давно превратились в покорных
пустой суеты верных слуг.

Синицы и журавль

Я, в руке зажав синицу,
У окна стою тайком —
Увидать желаю птицу
С белым ангельским крылом.
Но не видно в небе клина.
Вот уже который год
Заунывная картина:
Сонных мыслей хоровод,
Ни желаний дерзновенных,
Что способны бросить в шок,
Ни признаний откровенных.
Вял унылый кровоток.
Отцвела пора экспромтов,
Сочных, хлёстких эпиграмм,
Фантастичных поворотов
И любовных пентаграмм.
Вдохновенье улетело
За далёкие моря,
Тело сильно погрузнело
От депрессий втихаря.
Тускло без импровизаций,
На дворе и в думах — смог.
Вместо ярких публикаций —
Прикроватный монолог.
Наловлю синиц смиренно,
Соберу их в штабеля…
Обменяю непременно
На крутого журавля!

Повзрослевший подросток

Я — слегка повзрослевший подросток,
Лет примерно так на… сорок пять.
У меня ещё бодрый отросток —
Сексуальности не занимать.
Продолжаю играться в машинки —
В гараже их три ряда стоит.
На мой родстер взирают блондинки —
Разжигает им шик аппетит.
Собирал раньше фантики, марки —
Получаю сегодня рубли.
Променял я на яхту байдарки
И хожу на ней в синей дали.
Поднимался в мечтаниях смело,
Фантазировал, воображал —
Ныне я воспаряю умело:
Самолёт есть и тёплый ангар.
Десять лет голодал в коммуналке,
Разделяя с соседями быт.
А теперь у меня на рыбалке
Свора слуг — я доволен и сыт.
Погрузневший изрядно подросток —
Килограмм так на… сто сорок пять, —
Я забыл про свой утлый отросток
И куда его надо вставлять.

Прозревший

Брала она в рот постоянно
То ручку, а то карандаш.
Для барышни в офисе странно
Смотрелся такой антураж.
Коллеги язвили ехидно,
Шептались за стройной спиной.
Ей не было стыдно, обидно —
Она наблюдала за мной:
Насколько прошла полноценно
Реклама оральных услуг.
Вздымала свой бюст вожделенно.
Увы, но я был близорук!
В итоге она оплатила
Лечение, стационар,
Меня миопии лишила…
И силы магических чар.
Не скрою, томился я тайно,
Богиней её представлял,
Стеснялся, краснел чрезвычайно,
О близости страстно мечтал.
Прозрев — обомлел. Вот плутовка!
Не груди — сплошной силикон,
«Набычила» губы чертовка,
Подколотый гиалурон
На пухлых щеках и, простите,
В промежности всё раздувал.
Речь шла о серьёзном кредите —
Коррекций пестрел арсенал:
Шиньон, накладные ресницы,
От ботокса мёртвая тень,
След филеров на ягодицах,
Подтяжек лица хренотень.
Уволился я из конторы,
Сбежал от такой срамоты
В деревню, где чужды фуроры
И девственны женщин черты!

Кутюрье весёлых масок

Лавандовый цвет

Комбинация цвета лаванды
Возбуждает порой меня страстно:
Напрягая опухшие гланды,
Я иду на сближенье опасно,
Разрываю материю в клочья,
Упиваюсь доступностью тела,
Не стесняюсь глубокою ночью
В тёмной спальне чудить оголтело.
Поутру собираю огрызки,
В магазин убегаю смиренно,
Чтобы спящей своей одалиске
Поднести пеньюар вожделенно.

В домашние питомцы

Стать хочу я домашним животным
У хозяйки моей дорогой, —
Любопытным, смешным, беззаботным,
С лёгким нравом и доброй душой.
Псом готов возродиться радушным,
В палисаднике утром гулять,
Слыть восторженным, верным, послушным,
Вечерами ей руки лизать.
Роль кота мне желанна безмерно:
Игнорируя фон новостной,
Буду ластиться долго, манерно
О колготки тереться спиной.
Золотою мечтаю стать рыбкой,
Плавать рядом и ночью, и днём,
Наблюдая с умильной улыбкой
Скромный быт за прозрачным стеклом.
Попугай — роль приятная тоже:
Безмятежно, не зная тоски,
Жить в достатке, подобно вельможе,
Корм клевать с драгоценной руки…
Я о страсти пою постоянно,
Мягкотелый пищащий комар,
Век в ногах провожу покаянно,
Безнадёжно влюблённый клошар.

Красавицы нейросети