Золюшка

Глава 1

Настоящее время

В комнате очень тихо. За малюсеньким окном под потолком темно. Свет не проникает в окно, возможно уже наступила ночь. Я стою у противоположной стены и смотрю по сторонам.

Ничего не понимаю.

Как я оказалась в этой странной большой комнате?

Она такая тёмная и мрачная, что оторопь сковывает тело. Стены и потолок грязно-серого цвета.

Их давно никто не обновлял. Лишь тусклый свет от одной свечи, стоящей в глубине комнаты на столе освещает её, затемняя углы.

Присмотрелась получше и увидела в углу кровать, а на ней лежащую девушку. Глаза её были закрыты. Мне показалось, что она мертва. Я не слышу её размеренного дыхания.

В первый момент я испугалась, но потом решила убедиться, что моё предположение верно.

Неторопливо с опаской подхожу ближе к кровати. Смотрю в её красивое от природы лицо и замираю. Пристально наблюдаю за ней. Я напряжена. Жалею о том, что со мной нет зеркальца, а то бы я смогла проверить её дыхание.

Спустя пару минут понимаю, что девушка ещё жива. Я облегчённо выдыхаю.

Её грудь слегка приподнимает простынь, которой она укрыта чуть ниже подбородка.

Обнажённые руки белого цвета, как плети лежат сверху простыни, а безжизненный болезненный взгляд неожиданно вдруг устремляется на меня.

Я с ужасом смотрю на умирающую девушку. Она действительно на грани между жизнью и смертью. Лежит горемычная одна одинёшенька…

С ней никого рядом нет, кто бы мог помочь ей.

Хотя бы поддержать или успокоить в последние минуты её жизни.

От неожиданности я растерялась и не знаю что мне нужно сделать, как и чем ей помочь.

Я вижу, что девушка очень слаба.

Худая и бледная лежит на белых простынях и словно сливается с ними по цвету. Лишь спутанные волосы непонятного цвета разметались по подушке и в отражении свечи выглядят, как серое грязное пятно.

В огромных голубых глазах застыла боль, отчаяние и безысходность. Пересохшие пухлые губы покрыты белой плёнкой.

Она молча смотрит на меня и ничего не говорит.

Возможно она хочет пить…, - подумала я.

Озираюсь по сторонам, но не вижу графина или стакана с водой, чтобы напоить незнакомку.

Стол пуст. В центре стола в подсвечнике стоит только одна догорающая свеча и даже запасной свечи не приготовлено.

Значит люди уверены, что она не доживёт до утра!

С ужасом осознаю этот факт.

На тумбочке возле кровати тоже ничего нет. Везде пусто.

Как же так?

Сейчас я понимаю, что никто не ждёт её исцеления.

И от этого осознания мне очень страшно, мороз бежит по спине!

Хочу закричать и позвать на помощь, раскрываю рот, но девушка слабым жестом руки останавливает меня.

— Не надо… не зови! Всё равно… никто не придёт, — она с трудом произносит эти слова.

Ищу глазами выключатель, чтобы включить свет и лучше её рассмотреть, но я его не нахожу!

Вот это попадос! — с ужасом думаю о странном помещении. — Где я? Что за фигня? Кто так со мной коварно и страшно пошутил? Чей это дурацкий розыгрыш? — мелькают мысли в моей голове, но я не успеваю в них разобраться и понять.

— Это не самое страшное, что здесь нет света… и никто над тобой не подшутил, — тихо проговорила мне незнакомка, шумно набирая в лёгкие воздух.

Она прочитала мои мысли?! — удивилённо промелькнуло в моей голове.

— Это я призвала тебя к себе, — серьёзным тоном заговорила она.

— Зачем? С какой целью? Убить? — возмущаюсь на эту полуживую девушку. — Мы же с тобой не знакомы! Чем я могу тебе сейчас помочь?

Мне хочется схватить её за шею и вытрясти из этой наглой незнакомки мозги, только это уже вряд ли поможет.

Она итак на ладан еле дышит.

— Не злись! Ты мне очень нужна, Олюшка! — тихо шепчет и пытается облизать пересохшие губы.

Я наклоняюсь ближе, чтобы расслышать о чём она говорит.

— Зачем ты это сделала? Я же тебя об этом не просила! — тихо шиплю на неё, а у самой от страха пробегает лёгкий липкий холодок по спине. — Скажи, куда ты меня притащила? А главное — кто ты?

— Слушай и не перебивай, — она на пару секунд замолчала. — Мне трудно говорить. Я могу с тобой разговаривать до тех пор, пока горит свеча…, - девушка тяжело вздохнула и на какое-то время замолчала, а потом и вовсе прикрыла глаза.

Неожиданно в комнате появились и стали мелькать какие-то серые странные тени в человеческом обличье.

Они быстро проходили мимо меня, внимательно вглядывались в лицо незнакомки или наклонялись к её груди и делали какие-то манипуляции. Потом тяжело вздыхая, отходили от неё.

Меня никто не затрагивал, но одна огромная тень неожиданно остановилась рядом со мной и я от ужаса вскрикнула.

Я не видела его лица, но чувствовала его дыхание рядом за спиной, прямо над ухом. Он изредка едва уловимо касался моих волос и втягивал носом воздух. В этот момент мурашки страха бежали по спине, я замирала, сжимала кулаки и боялась упасть в обморок.

— Нет! Только не это! Только не это! — шептала сама себе, чтобы успокоиться.

Я находилась словно в эпицентре фильма ужасов и боялась от страха пошевелиться.

Я с волнением смотрела на девушку, не смея её о чём-то спросить.

Возможно, от её слов зависит моё будущее и сегодняшнее нахождение в этом месте.

Временное или постоянное я ещё не знала. Об этом она мне сама должна рассказать.

С ужасом оглядываюсь на свечу. Она, как назло, стала коптить и плавиться ещё быстрее…

— Чёрт — чёрт — чёрт! — тихо шепчу и испуганно смотрю на молчащую незнакомку.

Говори же скорее, — мысленно умоляю её. — Я должна всё знать! Что меня ожидает? И куда я попала? Кто ты и зачем я понадобилась тебе?

Она словно очнувшись ото сна или обморока, открыла глаза.

— Меня зовут Золина Каламар. Папа меня всегда называл Золюшка, но когда его не стало у меня появилось другое имя — Золька. Так всё время меня теперь называет маман… Правда не знаю почему, но она меня не любит… Ты должна это выяснить.

— Какая разница как тебя называют, разве это так важно? — иронично нервно спрашиваю её.

— Не перебивай! Ты останешься здесь вместо меня, всё узнаешь и сможешь всем за меня отомстить!

— Я? — с ужасом спрашиваю её и удивлённо окидываю взглядом вначале себя, а потом девушку. Показывая, что мы с ней в разных весовых категориях и я не собираюсь здесь оставаться.

Она усмехается одними глазами и краешком губ.

— Я высохла только за эту ночь! Мы с тобой одинаковой комплекции, никто не догадается, когда мы обменяемся телами. Дай мне твою руку! — властно требует тихим шёпотом Золина.

Я шокированно повинуюсь её приказу и протягиваю к её костлявым пальцам свою ладонь.

Её пальцы белые, холодные, неприятные и я просто цепенею от ужаса, когда чувствую их холод.

Она схватилась за мою ладонь, как утопающий за соломинку и крепко держит её в костлявой руке.

Я пытаюсь, но не могу вытащить её из захвата…

Девушка сильно больна, но уцепилась за ладонь так, что просто так вытащить её невозможно и меня начинает трясти озноб. Стараюсь побороть неприязнь и против желания морщусь.

Золина замечает это и выдыхает, а потом отпускает мою ладонь.

— Ты сможешь! Теперь я точно уверена, что ты всё сможешь! — убеждённо мне шепчет она.

Я оглядываюсь на свечу, она уже так коптит, что вот-вот потухнет, но я практически ничего не узнала, кроме имени!

— Расскажи мне ещё хоть что-нибудь! — умоляю её и трясу за плечи.

Она с трудом открывает глаза.

— Ты попала в мир живущих арноидов на планету Динозар. Об этой планете и живущих существах ты прочитаешь в королевской библиотеке, если захочешь.

— Только как я туда доберусь? — недовольно спрашиваю её.

— Найдёшь выход, — шепчет мне из последних сил.

— Легко сказать, — иронично хмыкаю.

Где королевская библиотека и где я? Нахожусь в помещении хуже любого хлева.

— Бойся принца Филиппа Ван Дайка, никогда не попадайся ему на глаза. Он очень злой и жестокий инквизитор, — щёлкает тремя костлявыми пальцами и раскрывает ладонь.

На её ладони появляется вначале маленькая яркая жёлтая искра, которая с каждой секундой разгорается сильнее и делается больше, превратившись в небольшую плоскую монетку золотистого цвета.

В тот же миг свечение погасло.

Она двумя пальцами поднесла к губам монетку и что-то над ней прошептала, а потом протянула её мне.

— На, возьми!

— Что это? — удивлённо рассматриваю монетку с появившимися на ней странными и непонятными символами.

— Это твой оберег от него. Носи его всегда с собой и как можно чаще три пальцами, тогда он не почувствует твой человеческий аромат.

— Я что представляю для него опасность? — усмехнувшись, ошарашенно смотрю на Золину. — Кто я и кто он?!

— Принц инквизитор тьмы. Охотник за человечками. Он отлавливает женщин случайно попавших на планету и сжигает их прилюдно на костре.

— За что? Что они ему сделали? — с ужасом спрашиваю её и чувствую как снова холодный озноб ползёт по спине.

— Некогда объяснять, — она отвечает мне тихим слабым голосом и жестом показывает на потухающую свечу.

— В первое время я буду приходить к тебе во сне и обо всём рассказывать… и помогать. А потом ты научишься сама жить в этом мире.

— Я что здесь зависла надолго? — вытаращив глаза от страха, спрашиваю Золину.

Она снова замолчала и повисла гнетущая тишина, тени стали быстрее мелькать.

— Господи, за что мне это? В чём я успела перед тобой провиниться? — тихо шепчу губами и смотрю на серый потолок. — Я никому не сделала зла! Старалась всем помогать… и что?

— Неужели за это она меня призвала сюда? — говорю вслух и ошарашенно смотрю на Золину. Я мысленно молю её объяснить.

В этот момент она снова открыла глаза и тяжело вздохнула.

— Ты в этом мире останешься навсегда, — тихо прошептала она. — Потому что в своём ты мертва!

От этих слов я пришла в шоковое состояние и стала совсем туго соображать.

Как я буду жить среди чужих существ? Я ничего не могу и ничего не знаю об этих арноидах, будь они неладны.

— Запомни одно! Здесь не любят людей и никому никогда не выдавай свою тайну, если хочешь остаться в живых.

— Почему? Что люди плохого им сделали?

Она игнорирует то, о чём я её спрашиваю и не отвечает на мои вопросы, только ещё тише продолжает говорить. Я наклоняюсь ближе к её губам.

— Нас три сестры. Старшая Эстер, — у меня её имя сразу же ассоциировалось со словом стервь, злая и хитрая. — Среднюю сестру зовут Иванна, — а это имя ассоциировалось с чем-то наподобие Иванушки дурачка. Я решила, что она добрая и умная, но скрывается под маской. — Бойся Эстер.

— Почему? — я задаю ей вопрос, но снова не получаю ответа.

Теней в комнате становится больше, значит приближается её смерть. Золина закрывает глаза и почти перестаёт дышать. Я начинаю паниковать.

Я ещё с детства очень брезгливая. Тридцать раз покручу-посмотрю, сто раз вымою, прежде чем положить что-то в рот. Родители и сестра всегда смеялись надо мной.

— Больше грязи — шире морда, — говорил отец, увидев как я тщательно мою яблоко.

Никогда не надену на себя чужую одежду, не лягу на чужую постель, а здесь мне придётся ложиться на постель после покойницы и в её ночной сорочке? — с ужасом думаю об этом и нахожусь почти на грани обморока.