Демиург истории

Придя в горд ярла Нидароса, он с со своими спутниками, не теряя времени (чтобы их не опередили соперники) – постарались как можно быстрее найти форинга Трюгви. К которому по совету свояка, рекомендовал обратиться дядя Варди. Разыскав этого мощного воина, облаченного поверх кольчуги в дорогой доспех – парни изъявили желание, войти в хирд ярла в качестве молодых дренгов.

Заслуженный херсир, сперва внимательно оглядел претендентов и их вооружение. Потом, детально расспросил юношей о том, кто они, какого рода и откуда прибыли. Затем, позвав опытных хольдов, устроил им испытания на силу, ловкость и боевые умения. Все четверо, оказались физически выносливы и крепки, что было вовсе не удивительно. Поскольку с самого детства, они постоянно проходили суровую школу, закалившись не только в охотничьих и морских промыслах. Их сызмальства, специально учили плаванию, борьбе и кулачному бою, обращению с пращей. Прививали навыки владения луком, копьем, топором, дротиком и щитом. Мальчишки, под приглядом взрослых – соревновались в беге, лазании по скалам и морской гребле. Подолгу стояли с грузом в вытянутой левой руке, чтобы она привыкала к луку. Упражнялись в бою на мечах – сперва деревянных, а впоследствии (если у родителей наличествовало столь дорогое оружие), то бились и металлическими.

Конечно, их вооружение, как и боевые умения – сильно уступали экипировке и навыкам зрелых хускарлов. Но в общем, Трюгви («верный»), остался вполне доволен новичками и в тот же вечер, представил парней ярлу Эйнару, которому они принесли присягу. Затем, новоиспеченные дренги, побывали на пиру в доме хевдинга. Где Асгейр, увидел жену будущего конунга – Астрид, а также его мать Илву (волчицу) и сестренок Гутрун и Кари. Гулянье было широкое и щедрое. Громкие похвальбы викингов, также как пиво, меды и даже редкое дорогое вино (употреблявшиеся из окованных рогов) – лились полноводной рекой. Но трэллей (даже сидящих отдельно от господ) – видно не было. Хотя по обычаям Севера – в дни праздников, их тоже приглашали на пир и никак не принижали во время веселья. Здесь же, они все носили рабские ошейники – железные обручи, заклепанные на шее. И были заклеймены первой руной имени своего хозяина, выжженной прямо на лбу. Их положение было чрезвычайно тяжелым и полностью безнадежным. И рассчитывать когда-либо освободиться – эти несчастные люди не могли. Сын Брана, имел возможность убедиться, что среди знати и дружинных воинов – к траллсам, действительно относились гораздо безжалостней, чем в семьях большинства бондов.

(Следует сказать, что экономика и общественное устройство Скандинавии в IX-XI – в значительной мере, обязаны своим процветанием и независимостью свободных людей, наличию немалого количества рабов в хозяйстве северян. Вместе с внедрением конской упряжи, повсеместным распространением железа, потеплением климата, притоку серебра и различных трофеев – использование рабского труда, тоже весьма способствовало определенному подъему уровня жизни и социальной самостоятельности германцев. Даже в родах и семьях бондов – они присутствовали в известном числе. Достаточно заметить, что после прекращения экспансии викингов, утверждении христианства и уменьшении доли рабов – уже в XII-XIII веке, в Скандинавии наблюдался значительный хозяйственный спад и ослабление суверенности бондов).

На следующий день, для молодых дренгов, начались суровые будни – под руководством опытных наставников из заслуженных хольдов, парни повышали уровень своей боевой подготовки и учились держать строй. Для этого, между прочим, чтобы они умели сохранять равновесие и были устойчивы в стене щитов – практиковался бег по веслам. Неудачник, под смех окружающих – падал в воду.

Далее, для слаживания команд и обучения синхронно грести на корабле – фелагов (дружину молодняка), под командованием опытных хурскарлов и знающего кормчего, отправляли в море на новом драккаре, носившем имя «Орел».

За это время, Асгейр очень подружился с тройкой своих попутчиков. Нужно признать, что они вполне соответствовали своим именам. Особенно он сблизился с Варди – с которым вместе, они часто обсуждали многие вещи и поддерживали друг друга…

– Так говоришь, решил пойти в вик, чтобы добиться богатства и признания? И в основном, ради своей избранницы? – добродушно улыбаясь, переспросил товарищ, когда они после утомительного дня сидели на берегу и чистили оружие. – Мне это знакомо. Так бывает у многих. Да вон и наш Моди, тоже надеется жениться на своей Каисе, если конечно уцелеет и вернется домой с добычей и славой.

– А у Бруни, разве нет невесты? Братья между собою столь схожи, что вполне можно ожидать, чтобы у них все происходило одинаково, – продолжая точить секиру и в свою очередь улыбнувшись, заметил Асгейр.

– Точно не скажу, – пожав плечами, ответил друг. – Вроде бы, у него также есть девушка. И будто звать ее Аста. Но обещала ли, она его ждать – не знаю. Насколько я слышал, он хочет известности и благополучия, чтобы прикупить скота, лодок, земли и завести большое хозяйство. Стать уважаемым и влиятельным стурманом.

– Ну а тебя, кто-то ждет? – неброско поинтересовался Торстейнсон.

Варди отложил копье, которое ладил и покачал головой. Лицо его стало жестким и мечтательным одновременно.

– Нет, мне конечно тоже, необходимы почет и золото. Но я, хочу гораздо большего. Иметь свой драккар, хирд и власть. Если не здесь – то в других землях.

– Этого будет, очень не просто достичь, – бросив на него удивленный, но уважительный взгляд, заметил сын Брана. – У тебя нет никакой поддержки, знатности, славы, серебра и воинов.

– Если стану знаменитым и захвачу большую добычу – все остальное, также приобрету, хоть и не сразу. А воинов, всегда можно набрать. Разве мало, даже у нашего хевдинга, служит бойцов из изгоев? Деваться им некуда, и они намертво связали свою судьбу с ярлом Нидароса, – лукаво блеснув глазами и лелея честолюбивые замыслы, насмешливо проронил Варди.

Асгейр неопределенно хмыкнул и промолчал. Ему подобные конченые люди не нравились и были совсем не по душе. Хотя нередко, они обладали отличными военными навыками, боевым опытом и являлись отъявленными головорезами. Чаще всего, такими изгнанниками становились преступники, совершившие различные злодеяния. Тинг объявлял их вне закона – и любой свободный норег, мог убить такого отморозка. Асгейр (как и его современники), всецело одобрял кровную месть – которая неплохо сдерживала беспредел, регулировала жизнь и взаимоотношения в раннем Средневековье. Человек был ответственен за судьбу своего рода, а с другой стороны – постоянно ощущал его поддержку. Поэтому обычай кровной мести, был моральной обязанностью.

Однако и в ней, в Скандинавии существовали определенные правила. Например, даже свершая кровную месть, запрещалось убивать женщин, детей и стариков. А большинство таких отверженных, были откровенными душегубами, которые не придерживались ни человеческого права, ни установлений Богов. Скальды, никогда не воспоют таких воинов – у них безвозвратно испорчена репутация и посмертие. Памяти о них не останется, слава их рода и будущее потомков – погублены навсегда. В отличии от тех же берсеркеров, ведомых (как верили скандинавы) духом самого Одина. Которые безумно сражались в битве, нередко с обнаженными торсами и не чувствуя ран. Подобных бойцов хоть и опасались, за непредсказуемый нрав и непредвиденное поведение в схватке, но все-таки уважали и ценили. В хирде Эйнара, было трое таких викингов: Снорри (ревущий), Скегги (топор) и Хаген (огонь)…

Вдыхая холодный соленый ветер, мерно работая веслом под звуки медного била и команды кормчего Эстольда, Айсгейр вспомнил еще один разговор, услышанный им от старших хольдов. Речь шла о Кенугарде и землях Острогарда, где они побывали в прошлом году. Тогда, сидя вечером у костра, молодые дренги поинтересовались у кормчего Олафа, подробностями летнего вика. Тот рассказывал о событиях, свидетелем которых был в Хунигарде в краю склавинов.

– А сам хевдинг русов, он какой? – не сдержавшись от любопытства, спросил один из юношей по имени Хьярти.

– Мне его узреть не довелось, – качнув головой, неспешно ответил форинг. – А вот наш ярл, с ним разговаривал. И вот Бьерн, его тоже видел! – отрывисто бросил он, обратив внимание на подходивших викингов.

К огню приблизились трое воинов-побратимов – Бьерн, Торир и Свен. Подобные обеты и клятвы – были нередки у северян, проводивших долгие месяцы в далеких походах и связавших свою судьбу с войной, и боевой дружиной товарищей. Постоянно вместе рискуя жизнью, эти люди, давно утратившие корни, смешивали свою кровь и братались. Становясь ближе кровных родственников – они обязывались и мстить друг друга.

Бьерн, вполне соответствовал своему имени. Он был огромен и кряжист как медведь. В нем чувствовалась громадная мощь и сила. Расположившись у пламени, исполин неторопливо и задумчиво проговорил:

– Вождь русов, зовущийся по-гречески Алексий, что означает защитник – статный и крепкий человек, такого же роста, как и мы, северяне. Темноволосый и кареглазый на вид. И держится очень уверенно и властно. Хотя, с простыми людьми приветлив и доступен – я это сам наблюдал. К тому же, говорят – он очень умный и справедливый хевдинг. И как воинский предводитель – храбр и умел. Правда, больше любит державные и торговые дела. В которых крайне преуспел – почти без войны, постоянно увеличивая свои владения. Но многое в нем, даже внешне – поражает, – удивленно покачал головой Бьерн.

Погрузившись в свои мысли, он криво усмехнулся слушателям и озадаченно произнес:

– Да… Странный человек. К примеру, его прическа довольно короткая – и выглядит, немногим длиннее, чем у наших трэллов.

Молодые нореги, изумленно переглянулись между собой и заливисто загоготали. Многие из них, отпускали гриву не только до плеч, но и до пояса (часто заплетая в косы). И, к примеру, постричь коротко сына свободного человека – означало нанести смертельное оскорбление его семье. Такое, смывалось только кровью. Дело в том, что не только на Севере, но и по всей Европе, да и на Востоке – именно длинные волосы в это время, были признаком статуса, силы и знатности. И они служили явным отличием свободных, богатых и особенно высокородных людей, от представителей низших сословий, крепостных вилланов и рабов. Даже позже, в 16-17 веках, когда на Западе вовсю свирепствовал сифилис и элита массово страдала от последствий этой венерической болезни (одним из которых, было облысение) – эта культурная норма, все еще оставалась важным маркером правящего класса. Поэтому среди дворянства и высшего света, тогда пошла мода на длинные парики.

– Усов и бороды также не носит. Лицо бреет чисто, – добавил Бьерн.

Эта новость, просто ошеломила парней. Борода и усы – были символом мужественности и принадлежности к привилегированному или воинскому слою. Признаком степенности и солидности, уважаемого и взрослого человека. Только у совсем юных их не было. За растительностью на лице, также тщательно ухаживали, расчесывали особыми гребешками и нередко вили косы. Умащивали козьим жиром и сажей из бука. Обозвать безбородым, дернуть за бороду, ее обрить или обрезать – считалось тягчайшей обидой и бесчестьем, наравне с убийством. И законным поводом, для кровной мести. Безбородый – даже не считался мужчиной! У сильного она густая и жесткая, а у слабого – мягкая и редкая. А главное, северяне клялись волосами и бородой Вотана! Боги-прародители скандинавов, которым они всячески подражали – были бородатыми! Главный бог Один – прозывался длиннобородым (Харбард). Тор – краснобородым. Фрейр – клинобородым. Многие прославленные конунги и викинги, в честь своих могучих бород получали прозвища, которые впоследствии, становились неотъемлемой частью их имен.