Наследница поневоле 2

Глава 2

— Прости меня, я не знала…

Замерший у высокого окна человек даже не обернулся, продолжая смотреть вдаль, на пустынную равнину с догорающими после битвы кострами.

— Повелитель. Прости меня, Повелитель. И нет, не прощаю.

Принцесса Лэвэндель всхлипнула в своей огромной кровати — не картинно, по-настоящему.

У нее ведь почти-почти получилось заставить его поверить ей.

Убедить в том, что бурная смесь из королевской и демонической крови, которую они замесят в ее чреве, породит на свет младенца со способностью находить пути в другие миры и смотреть в саму суть вещей, как и подобает Видящему.

Да он и сам знал, что ребенок родится таким, каким надо — дети коронованных особ и так часто рождались Видящими, а уж от самого сильного Демона не родить такое дитя — это еще постараться надо.

Но принцесса «постаралась».

Всего одну лишь маленькую деталь забыла упомянуть, когда клялась, что поможет Верховному достать из Междумирья его сбежавшую дочь.

Одна маленькая особенность ее организма рушила все его планы, и разрушила бы и ее — предупреди она его заранее, как сделала бы любая честная женщина.

Дело в том, что принцесса Лэвендель была бесплодна.

Не с рождения, конечно — женщины в ее роду довольно плодовиты, а уж чистокровные наггини вообще откладывают яйца, обзаводясь сразу целыми кланами. Но то чистокровные, в ее родном мире, на Эймарре.

Здесь же принцесса вполне могла родить троих или даже четверых — нормальным, человеческим способом — вот только магические эксперименты, которыми она баловалась в юности, оставили ее утробу пустой, как барабан шамана.

— Признаю, ты обвела меня вокруг пальца, — Верховный, наконец, повернулся к ней. — Настоящая Видящая, возможно, уже мертва или скрылась в каком-нибудь неприступном для меня мире — да хоть в том же Междумирье, под крылышком моей Идрис… В этом ведь и была твоя единственная цель — убрать соперницу, не так ли? Спасибо, хоть сама королевством расплатилась… Оно мне, по большому счету не сдалось, твое королевство. Как, собственно, и ты, наггиня. И все же… не помешает.

Лэвэндель потупилась. Лэвэндель потупилась. Разговор был ей откровенно неприятен, особенно после постельных утех, во время которого демон и почувствовал, что изливает свое семя в никуда.

Но она ни о чем не жалела и ни в чем не винила себя — технически ведь клятву она выполнила, честно легла под Верховного, позволив ему делать с собой все, что только его темная душа пожелает.

То есть, выполнила все возможное — все, что было в ее силах.

Ну а что невозможно, то… невозможно. Спросил бы напрямую — она бы ответила. Под клятвой лгать нельзя.

— Я не только королевством расплатилась, Повелитель… — и в этот раз ее мокрые глаза не были фальшью. Принцесса скучала по Эдриху — по его красивому, холеному лицу, по его манерности и покорности — всегда, когда ей было это нужно.

А вот властных мужчин Лэвэндель совсем не любила — у самой властности хоть отбавляй.

— Ничего этого не было бы, если бы ты сказала мне правду! — огрызнулся Лорр и прищурился, явно пытаясь понять. — Зачем ты вообще затеяла все это? Даже если бы я не смог разглядеть в тебе бесплодие, этого все равно ведь все равно было не скрыть. Подкинуть мне ребенка ты не смогла бы — я бы почувствовал чужую кровь…

Лэвэндель пожала плечами.

— Возможно, я надеялась, что ты излечишь меня от моей… болезни. У тебя теперь ведь нет другой кандидатки, кроме меня… Я надеюсь, что нет.

Демон расхохотался.

— Тебе было плевать на бесплодие все эти годы, а теперь ты хочешь убедить меня в том, что затеяла аферу века, посодействовала тому, что возродились драконы, подарила мне государство, а может и вовсе разрушила свой мир, убив последнюю законную наследницу… и все это для того, чтобы вернуть себе возможность рожать детей?!

Да, это звучало дико, приходилось признать. Она и десятой части бы всего этого не затеяла ради какого-то сопливого младенца.

Лэвэндель медленно подняла на него глаза, невольно любуясь высокой, статной фигурой у окна. А он оказался совсем не так плох, этот демон… И не так страшен. А уж внешность под маской и вовсе обнаружилась достойная, хоть и подпорченная глубоким шрамом, пересекающим правую половину его жесткого лица.

— Ты прав. Мне плевать на детей, Повелитель. Но я согласна попробовать, чтобы помочь тебе в твоих целях. Ты же помог мне взойти на престол, пусть и формаль…

Он был рядом быстрее, чем она успела закончить фразу. Схватил когтистой рукой за горло и прижал к кровати, нависая сверху — огромный, гораздо больше и мощнее, чем казался только что. Чудовищный, человекоподобный монстр с обозначившимися на лбу огненными рогами…

— Как ты ни старалась, Лэвэндель, — глухо рычал ей в лицо, — я еще не видел тела истинной наследницы. И поверь мне — если есть хоть один шанс, что она жива…

Он сдавил ее горло сильнее, разом перекрывая весь кислород, в пыль разметывая надежды на то, что дело закончится заточением в башню. Если наследница объявится живой — ей, Лэвэндель, крышка. Еще более крышка, чем когда был цел Шар Благословения.

О, с каким удовольствием он будет мучить ее! — прочитала она в его сплошь черных, безо всяких зрачков глазах. И прохрипела сквозь вымученную ухмылку — что угодно, только не показывать страх!

— Иномирянка не станет… помогать тебе, даже если жива, Повелитель… Ты убил ее любовника…

Верховный поднял перерезанную шрамом бровь.

— Ты говоришь об этом с такой уверенностью… Разве видела его тело?

Не успела она как-то отреагировать, демон отпустил ее и резко встал, мгновенно оказываясь на своем прежнем месте — будто и не кидался на нее, меняясь лицом и телом. Рога и когти пропали — перед ней снова стоял импозантный, хоть и суровый мужчина со шрамом через все лицо.

Принцесса с растерянностью следила за ним, вспоминая, что именно видела этим утром.

Драконы напали неожиданно, и все же у нее было ощущение, что Верховный ждал их — в отличие от нее, уверенной в том, что нет такой силы, которая бы подняла баронов с их разжиревших задниц и заставила воплотиться в свою истинную форму.

А быть может, в стане врага скрывался его шпион, который сообщил Верховному о восстании раньше, чем на горизонте показался первый дракон.

В любом случае, новый правитель не стал выставлять магическую защиту, позволяя драконам почувствовать собственную неуязвимость и, по сути, заманивая их в ловушку. Распустил даже несколько отрядов демонов перед их наступлением — так, чтобы с воздуха хорошо были видны разбегающиеся под огненными струями бойцы.

А как только драконы оказались в зоне доступности, выстрелил по ним крепчайшими сетями Руах — особенной защитной магии, которую обычно используют на границах миров и городов.

Оказалось, что демоны нашли способ сделать Руах подвижной, запаковать сети в дальнобойные орудия и стрелять ими, заставляя раскрываться только при соприкосновении с драконьей чешуей, чтобы не осели раньше времени на землю, подобно парашютам.

Скованные и не способные двигать крыльями, несчастные драконы сыпались с неба, как воробьи, побитые градом. Кроме главного — того самого, бывшего советника короля и нынешнего любовника его дочери. Элизар ден Бахор долго не попадал под сети, однако геройствуя, пытался магией сорвать путы с собратьев — рвал их зубами и когтями прямо на лету и даже освободил одного… прежде чем сам был снесен очередным залпом Руах.

Лэвэндель действительно не видела его тела, но как можно выжить, упав с такой высоты?

Если уж на то пошло, у королевской дочки куда больше шансов выжить — ее ведь до сих пор так и не нашли. Мысли о сопернице вернули Лэвэндель к собственной судьбе.

— Ты убьешь меня, если она жива? — заставляя себя не дрожать голосом, спросила она у мужчины, который теперь хозяйничал в ее королевстве и ее спальне.

— Зачем? — Верховный ласково улыбнулся, но от его улыбки встали дыбом маленькие волоски на затылке. — Я отправлю тебя прямиком в Преисподнюю, нагиня. Живьем. В качестве подарка Низшим бесам.

Лэвэндель физически почувствовала, как белеет ее и без того белая кожа. Вот тебе и «не страшный»…

— А если… наследница мертва? — пролепетала, уже видя круги перед глазами.

— Тогда я заставлю тебя зачать от меня. Даже если для этого придется разобрать тебя на части и вывернуть наизнанку, чтобы моим ученым было сподручнее исследовать твое тело.

Вот тут уже принцесса не могла с уверенностью сказать, что хуже и от какой перспективы падать в обморок. Или, наоборот, на колени. Вряд ли что-либо из этого поможет, но она решила попробовать.

Воспользовавшись тем, что Верховный отошел, наливая себе ее любимого коньяка из графина, Лэвэндель сползла с кровати и, как была, почти голая, опустилась на колени.

— Повелитель, я осознаю свою вину и готова к любому наказанию… — пролепетала, вкладывая в мольбу всю свою почти забытую девичью суть. — Гордыня одолела меня, и я не думала ни о чем, кроме престола… — она сложила руки на груди. — Но, клянусь, я была уверена, что такому великому и могучему демону не составит труда вернуть моей утробе способность зачать…

— Это если есть «утроба», — раздался в пустоте новый, насмешливый и до странности знакомый ей голос. — А у тебя ее нет, помнишь? Ты лишилась ее, когда превращалась ради шпионажа в мужчину.

Лэвэндель в ужасе подскочила, оглядываясь. Верховный тоже обернулся, болтая янтарную жидкость в стакане. Он не выглядел так, будто сильно обеспокоился или испугался — тем более, что пока беспокоиться было не о чем. В просторной спальне, кроме них двоих, явно больше никого не было.

— Голос? — спросила принцесса с подозрением. — Тебя давно не было…

— Голос твой я праааагнал. В шею! — все так же насмешливо протянул невидимка. — Образно говоря, разумеется. Потому что шеи у него нет. Как, собственно, и у меня.

Лэвэндель отступила, машинально поднимая руку к собственной шее. Она уже начала догадываться, кто это говорит.

— Э-эдрих?

— К твоим услугам, дорогая, — тут же ответил бывший любовник… и материализовался — в своем старом кресле, с ногами на маленьком столике, прозрачный и чуть светящийся, как и полагается привидению.

— Что ты… что ты здесь делаешь? — она не боялась привидений, но знала, что, если они затаили обиду… ей придется несладко. Уже крутила в голове возможности избавления от таких вот… мстителей.

Хотя, если верить Верховному, страдать ей от Эдриха придется недолго.

— Я вернулся, потому что там, куда меня отправили, было дико скучно, — с удовольствием пояснил Эдрих, устраиваясь поудобней. — Ты единственная, кто может развеять мою тоску. Помнишь?

— Его отпустили, — расшифровал Верховный, расслабляясь и отхлебывая из стакана. — Наверняка, в качестве твоего пожизненного наказания — раз клятва сопровождалась ложью.

— Я не лгала! — забыв о том, что собралась играть невинную жертву собственных заблуждений, прошипела принцесса. — Нельзя назвать ложью то, что просто не договорили!

— Кто-то рассудил иначе, — демон красноречиво показал на Эдриха.