Друзья моря. Книга первая. Эарнил

Когда рука Эарнила наконец зажила, Принц объявил ему, что на следующий день тот будет сопровождать его на прогулке верхом. Пажу стало немного не по себе — ужас от последней поездки еще не оставил его, — но он не посмел в этом признаться и утром послушно ждал возле конюшен. Вскоре появился Фарамир. Он улыбнулся Эарнилу и прошел к своему породистому вороному коню. «Здравствуй, Моргил», — сказал Принц и потрепал его по холке. В ответ конь приветственно заржал. Для пажа приготовили неизвестную ему буланую лошадь. «Ее зовут Анор. Она резвая, но у нее спокойный, покладистый нрав. Погладь ее», — предложил Фарамир. Эарнил подошел и аккуратно погладил бархатную шею лошади. Анор принялась его обнюхивать.

— Она знакомится с тобой. Можешь садиться, — сказал Фарамир и легко вскочил на своего коня.

Через несколько минут они покинули замок.

— Не цепляйся так за уздечку, это не поможет тебе удержаться в седле, — заметил милорд. — Рука должна быть мягкой.

Эарнил попробовал послушаться.

— Боишься? — спросил Фарамир.

— Боюсь, — честно ответил мальчик.

— Всадник не падает с лошади не потому, что цепляется за узду, и не потому, что крепко сжимает бедрами бока лошади, хотя это иногда и нужно, например, во время сражения… А потому, что он двигается вместе с лошадью. Смотри.

Эарнил с восхищением наблюдал за своим Господином и его грациозным конем. Принц подъехал к нему.

— Попробуй, — произнес он. — Не напрягайся и не бойся.

Фарамир стал брать Эарнила на прогулки верхом почти каждый день, и уже через неделю тот начал чувствовать себя намного уверенней. Выезжали обычно на рассвете, чтобы успеть до дневного зноя. После завтрака паж шел к мастеру Кирдану и занимался с ним военным делом, а после — к учителю Белектору. Лорду Эльборону исполнилось девятнадцать, и, к большой радости молодого человека, с его образованием было закончено. Добрый учитель с удовольствием начал посвящать все свое время умному и старательному пажу. А после обеда Эарнил снова шел к лорду Фарамиру.

Когда, спустя некоторое время, Принц поинтересовался успехами Эарнила, Белектор не скупился на похвалу, отмечая редкие способности и прилежание мальчика. Узнав об этом, Фарамир поручил пажу переписать начисто одну из бумаг и остался доволен увиденным. С тех пор Эарнил с его изящным почерком начал выполнять еще и роль писца при Принце — по крайней мере, когда Блюститель был дома, в Эмин-Арнен.

Со временем Фарамир стал брать Эарнила в поездки по Итилиену. Мальчик оказался превосходным спутником. Умный, терпеливый и услужливый, он, несмотря на свой возраст, тонко чувствовал настроение Принца. Фарамир тоже по-своему привязался к нему. И порой, когда был свободен, подолгу с ним разговаривал. Эарнил обожал эти беседы и ловил каждое слово своего Господина. Любая упомянутая Фарамиром книга прочитывалась им в кратчайшие сроки. Это поначалу удивляло Принца, но он быстро догадался, что паж читает по ночам, и строго запретил ему это делать.

Однажды они заговорили о его жизни в Ламедоне и о том, кем была его приемная мать. Узнав, что Матушку зовут Альмариан, она вдова капитана Кириона и родилась и выросла в Минас-Тирит, Фарамир очень заинтересовался. Оказалось, что Матушка была родственницей Принца и даже правнучкой самого лорда-Блюстителя Эктелиона! «Интересно, почему она никогда мне не рассказывала об этом?» — размышлял Эарнил.

В начале осени из Столицы пришла весть о том, что Королева Арвэн разрешилась от бремени дочерью. Девочку назвали Эльвинг — в честь прабабушки по материнской линии. Это было первое дитя Королевы более чем за двадцать лет супружества, и хотя многим в стране хотелось, чтобы она родила Королю сына и наследника, в Столице были устроены торжества в честь радостного события. Минас-Тирит был хорошо виден из Замка, и Эарнил, стоя у окна в кабинете Блюстителя, любовался вспыхивающими над Городом разноцветными огнями. Принц что-то молча писал. Находясь при своем Господине почти неотлучно, Эарнил стал замечать, что серые глаза лорда Фарамира нередко бывали грустными. Он также отметил, что его умное, красивое лицо вблизи было не таким молодым, как казалось мальчику вначале. Вертикальная морщина прорезала лоб между бровей, а в иссиня-черных волосах все больше становились заметны серебряные нити. Мальчик отошел от окна и подошел к Принцу.

— Могу я что-нибудь сделать, милорд? — спросил он.

— Можешь идти отдыхать.

Эарнил поклонился и вышел из кабинета. Аккуратно закрывая дверь, паж взглянул на своего Господина и вдруг с удивлением понял, что тот очень одинок.

Через несколько дней Принц спросил у мальчика, не хочет ли он навестить Матушку. Эарнил очень обрадовался, но в то же время неожиданно почувствовал, что ему не хочется покидать Эмин-Арнен. «Поезжай, — сказал Фарамир. — Если ты отправишься завтра, то сможешь довольно быстро добраться до Калембэла. Погости у нее дней десять и возвращайся назад, пока не наступило осеннее ненастье… И скажи ей, что если она пожелает переехать в Итилиен, я буду рад помочь ей». На следующий день Фарамир тепло простился с мальчиком, вручил ему письмо для Альмариан, и Эарнил в сопровождении гвардейца Хурина отправился в далекий Ламедон. Теперь он отлично ездил верхом, и дорога не сильно утомила его. Когда через девять дней они достигли провинциальной столицы и остановились на ночлег у лорда Ангбора, слуги и честная компания пажей высыпали на улицу, чтобы поглазеть на своего бывшего товарища. Мальчишки придирчиво осмотрели хорошо одетого Эарнила и с завистью взирали на Анор, отмечая, как ловко некогда неуклюжий дурачок держится в седле. Эарнил не был злопамятен, и ни его превосходство, ни зависть прежних обидчиков не доставили ему радости. На следующий день он попрощался с Хурином и отправился к Матушке. Альмариан, издали увидев Эарнила, да еще и верхом, поспешила ему навстречу. Она с восхищением смотрела на сына, отмечая, как тот вырос и повзрослел.

Эарнил спешился, привязал лошадь, и они прошли в дом. Нэрвэн начала накрывать на стол, а Матушка принялась расспрашивать мальчика о его жизни в Эмин-Арнен. Мальчик с восторгом рассказывал ей о своем новом Господине, а женщина очень внимательно его слушала. Потом она попросила подробнее рассказать о детях Принца — лорде Эльбороне и леди Морвэн — и о его супруге — леди Эовин. Когда рассказ Эарнила, наконец, дошел до Иорет (о своем падении с лошади он умолчал, чтобы не расстраивать мать) Альмариан рассмеялась и сказала, что старая Иорет ничуть не изменилась.

— Вы знаете Иорет? — удивленно спросил Эарнил.

— Конечно, знаю, ведь я много лет служила во Врачебных Домах Минас-Тирит, — ответила Матушка.

Внезапно он вспомнил о послании Фарамира и немедленно передал его ей. Альмариан взяла письмо и очень внимательно прочла.

— Матушка, если бы вы согласились перебраться в Эмин-Арнен, то мы бы с вами больше не разлучались! — умоляюще произнес Эарнил.

Женщина немного смутилась.

— Нет, Эарнил, — наконец произнесла она. После стольких лет тишины и уединения я не смогу прижиться в многолюдном замке… Я привыкла быть свободной и не хочу ни от кого зависеть.

Мальчик заметно расстроился и умолк. Матушка обняла его и отвела в его маленькую спаленку под крышей.

— Матушка, — спросил он укладываясь в постель, — почему вы никогда не рассказывали мне, что вы — правнучка лорда Эктелиона и принадлежите дому Блюстителей Гондора?

— Действительно, моя бабушка со стороны матери была младшей дочерью лорда Эктелиона. Но я не принадлежу этому великому дому, так как в Гондоре признается родство и наследование по мужской линии. К тому же, мои отец и дед были хоть и не простыми, но и не знатными людьми. Да и какое значение имеет мое происхождение здесь, в Ламедоне?

— Получается, что вы — двоюродная племянница Принца Фарамира? — вычислил родство Эарнил.

— Да, это так.

— И вы знали его в юности?!

— Да, и в детстве.

— Почему же вы не рассказывали мне об этом?..

— Я собиралась рассказать тебе обо всем, когда ты станешь постарше. Спи.

Десять дней пролетели быстро. Слишком быстро для Альмариан и Эарнила. И если мальчик, хотя ему и очень не хотелось оставлять мать, скучал по лорду Фарамиру и стремился вернуться в Итилиен, то для Альмариан его отъезд был куда более печальным. В назначенный день она даже решила проводить его до Калембэла. Эарнил взял Анор под уздцы, и они несколько часов шли рядом. Когда вдали показалась столица Ламедона, женщина крепко обняла и поцеловала его. «Надеюсь, лорд Фарамир отпустит тебя и на следующий год, — тихо произнесла она, стараясь не расплакаться. — Я буду ждать тебя». Эарнил сел в седло и тронулся в путь, а Альмариан долго смотрела ему вслед, пока юный всадник не скрылся вдали.

Утром следующего дня Эарнил в сопровождении одного из гвардейцев лорда Ангбора покинул Калембэл и в назначенное время благополучно вернулся в Итилиен, чтобы предстать перед Принцем. Господин приветливо встретил его и внимательно выслушал. Узнав о том, что Альмариан не готова уехать из Ламедона, он сказал, что уважает ее решение, и пообещал Эарнилу отпускать его к матери хотя бы один раз в год.

В начале следующего лета Принц взял мальчика с собой в Пеларгир. Эарнил был счастлив: ведь прежде он никогда не видел моря. Они сели на корабль в Харлондской гавани, и вскоре мальчик с восхищением взирал на бесконечную сверкающую гладь, расстилавшуюся до горизонта. Пока Блюститель был занят делами, Бергил по поручению Фарамира научил Эарнила плавать. Прошло всего несколько дней — и он уже плавал так, словно вырос на побережье. Здесь же, в Пеларгире, он впервые серьезно прогневал своего Господина. Однажды утром, не успев спросить позволения у Фарамира или Бергила, Эарнил дерзнул уйти купаться. От берега дул сильный ветер, и его унесло довольно далеко. Когда он, наконец, смог выбраться, проклиная свою самоуверенность, выяснилось, что его давно ищут. Бергил и Хурин, один из гвардейцев Принца, прежде ездивший с пажом в Ламедон и сейчас сопровождавший лорда Фарамира в этой поездке, успели обнаружить на берегу одежду мальчика, в то время как его самого нигде было не видно. В конце концов Бергил заметил вдалеке бредущую вдоль берега знакомую фигурку.

Через полчаса провинившийся паж стоял перед Принцем. «Я думал, что тебе можно доверять, — строго сказал Фарамир, — и что ты достаточно умен и осторожен, чтобы не делать подобных глупостей… Море не терпит дерзости и самоуверенности — ты мог погибнуть». Эарнилу не оставалось ничего, кроме как просить прощения… Вечер он провел без ужина, и, что ранило его куда больше, лорд Фарамир не разговаривал с ним. Впрочем, на следующий день, видя его страдания, Принц сжалился и снова был добр. А еще через день Фарамир со своей маленькой свитой тронулся обратно в Эмин-Арнен.

(C) 2019-2021 murzwin