Друзья моря. Книга первая. Эарнил

Глава 3. Паж лорда Фарамира

Когда сознание наконец начало возвращаться к Эарнилу, он лежал у себя в постели. Поверх одеяла покоилась рука с наложенной шиной. Осторожно повернувшись на здоровый бок, он попробовал сесть. «Немедленно ложись», — послышался голос за спиной. Эарнил повиновался. К нему подошла старуха Иорет.

— Тебе нельзя вставать, — строго сказала она. — Болит голова?

— Нет, — тихо ответил мальчик, — кружится.

— Лежи. — Старуха положила ему на голову кожаный мешок со льдом, посмотрела на лиловые синяки вокруг глаз и покачала головой.

— Госпожа Иорет...

— Чего тебе?

— А Маллос вернулась?

— Кто?! — не поняла старуха.

— Маллос, лошадь...

— Вот уж чего не знаю — того не знаю, — сказала она, щупая ему лоб. «Лихорадит. Надо будет сказать мастеру Ардамину».

«Если Маллос не нашлась, мастер Хельм убьет меня», — с тоской подумал паж.

Вскоре пришел Лекарь. Он осмотрел Эарнила, запретил ему думать о лошадях и вновь напоил обжигающим снадобьем, от которого тот заснул.

Шли дни. Первую неделю Эарнилу не позволяли даже садиться. Он лежал в полутемной комнате, и его по очереди опекали старуха Иорет, Хэллас, а иногда супруга лекаря Ротинэль. Утром и вечером приходил Ардамин.

Эарнил не знал, сколько лет было старой сиделке, — казалось, ей не меньше века. Волосы ее были белоснежными, множество морщин прорезали лицо, но она еще не утратила ни бодрости, ни относительной ясности ума. Иорет была болтлива, и ее разговоры были едва ли не единственным развлечением мальчика. Порой она даже негромко разговаривала сама с собой. Эарнил был терпелив и не докучал ей капризами. Усевшись в кресло с вязанием, она одновременно считала петли, вспоминала свою жизнь и сокрушалась по поводу того, что происходило в Замке. Как и Эарнил, она с нетерпением ожидала возвращения Принца.

Из разговоров со старухой мальчик узнал для себя немало интересного. Оказывается, Иорет когда-то была одной из лучших повитух Минас-Тирит, и в свое время ей доверили присутствовать при рождении лорда Фарамира. Также он узнал, что в детстве Принц не отличался крепким здоровьем, которое ухудшилось после ранней смерти матери.

Несмотря на весьма преклонный возраст и минувшие с тех пор полвека, Иорет хорошо помнила последнюю Госпожу Минас-Тирит.

— Это была настоящая леди — кроткая и нежная... — Иорет насупленно помолчала. — Всегда находила доброе слово. А уж какая была красавица!.. — вздохнула старуха. — Больше я такой не встречала.

— А как же Королева? — спросил Эарнил.

— Что Королева? Она — эльф, они не знают ни старости, ни болезней. Что ей до простых людей и их нужд. Ей не понять нас. Не нашего она племени, да и чужестранка впридачу, — ворчала сиделка. — Королю следовало жениться на гондорской девице. Хотя бы и на кузине нашего Господина — леди Лотириэль…

Эарнил промолчал. Старуха продолжила “воевать” с вязанием. Видела она уже не очень хорошо и вязала, в основном, на ощупь.

— А каким человеком был лорд Дэнетор? — спросил Эарнил.

Он помнил, что Матушка всегда отзывалась о последнем правящем Блюстителе Гондора с исключительным уважением, чего нельзя было сказать об учителе Диоре.

— Это был великий властитель, наш господин очень похож на него, — ответила Иорет. — Останься он жив — многое пошло бы иначе... — добавила она. — И зачем только он?.. — Иорет внезапно умолкла.

— Кто зачем? — переспросил мальчик. — Лорд Дэнетор или лорд Фарамир?..

— Отстань, — проворчала старуха, — петлю опять спустила...

Эарнил послушно умолк. Вскоре, подцепив “беглянку”, старуха начала рассуждать снова. Из разговоров с сиделкой мальчик понял, что та не слишком любит нынешнюю госпожу леди Эовин, считая ее недостаточно деликатной и воспитанной. «Короля-колдуна она победила? И что? Разве это достоинство для жены или матери? Это достоинство для воина. Женщина должна быть терпеливой и ласковой, — ворчала Иорет. — Я ее капризы еще из Врачебных Домов помню». Паж молчал, слушал и про себя отчасти соглашался со старухой. Леди Эовин ему тоже не слишком нравилась. Она редко улыбалась, была по большей части холодна, и Эарнил ни разу не слышал от нее доброго слова.

— А леди Лотириэль — кузина лорда Фарамира? — уточнил паж. — И она замужем за королем Эомером Роханским?

— Да, за этим “лошадником”, — пробурчала старуха.

В комнату зашла Ротинэль с подносом в руках.

— Иорет, мальчику нужен покой, а не твоя бесконечная болтовня, — сказала она. — Как ты? — обратилась женщина к Эарнилу.

— Благодарю, госпожа, много лучше, — ответил он.

Женщина поставила поднос, аккуратно приподняла голову Эарнила, подложила еще одну подушку и стала кормить. «Когда мне можно будет сидеть?» — спросил он. «Если тебе нужна твоя голова — терпи, — строго ответила Ротинэль. — Иорет, ты, наверное, устала. Иди к себе, я побуду с ним».

Супруга лекаря была молчалива, и после еды Эарнил погрузился в сон. Проснулся он от какого-то шума и суматохи, доносившихся снизу. «Интересно, что случилось?» Ему очень хотелось разузнать у Иорет или Ротинэль, что же произошло. Но, как на зло, обе дамы не спешили к нему. Только к вечеру появилась Ротинэль с ужином. «Лорд Фарамир вернулся», — объяснила она. И, словно для себя, тихо добавила: «Теперь будет легче».

Наконец Эарнилу позволили сидеть, а затем и ходить, не покидая своей комнаты, но, к его большому огорчению, читать пока не разрешили. Иорет больше не дежурила возле него, и мальчику было невыносимо скучно. Он усаживался у окна и подолгу смотрел вниз. Окно его комнаты выходило в большой красивый сад, и сейчас, в начале лета, оттуда доносилось благоухание жасмина и сирени.

Однажды утром скрипнула дверь, и в комнату вошел Борлас. Эарнил встал и поклонился.

— Сиди, — сказал Борлас. — Как ты себя чувствуешь?

— Намного лучше, но мне не разрешают читать, — вздохнул мальчик.

— Для тебя это жестокое испытание, — усмехнулся юноша. — Хочешь выйти в сад?

— Конечно хочу, мастер Борлас, я так устал сидеть взаперти… А мастер Ардамин позволит?

— Думаю, он не будет возражать.

Эарнил и Борлас спустились в сад. За редким исключением, все цветы в нем оказались белого цвета. Нежно благоухали розы. Опьянял своим тонким, но сильным ароматом жасмин. Чуть дальше источала упоительную сладость сирень. Эарнил замер от восторга. В Матушкином крошечном саду были цветы, в том числе и несколько розовых кустов. Но с подобной красотой и благоуханием он столкнулся впервые. Наконец Борлас опустился на резную скамью из лебетрона, стоявшую напротив клумбы с шелковыми ирисами. Паж уселся рядом. Некоторое время они сидели молча.

— Почему почти все цветы в саду белые? — наконец спросил Эарнил.

— Видишь ли, белые цветы, особенно розы, очень любила мать Принца, леди Финдуилас. Говорят, они украшали ее покои в любое время года, даже зимой. И в память о ней лорд Фарамир велел разбить Белый сад. К тому же, белый цвет — это цвет лордов-Блюстителей Гондора.

Эарнил поднял голову и посмотрел наверх. На шпиле самой высокой из башен замка привычно реял белоснежный стяг.

— Мне белое знамя нравится больше черного... — произнес он.

Борлас ничего не ответил. Внезапно он встал и слегка подтолкнул Эарнила. Тот повернул голову и увидел Принца.

— Ты уже гуляешь? — спросил Фарамир.

— Да, милорд, — почему-то оробев, ответил паж, словно сделал что-то предосудительное.

Фарамир опустился на скамью, знаком велел мальчику сесть, после чего посмотрел на Борласа, и тот с поклоном отошел.

— Эарнил, я очень сожалею о том, что произошло две недели назад... — произнес Принц, — и хочу извиниться за своего сына. Высокое положение лорда означает ответственность за своих людей, а Эльборон, к сожалению, забыл об этом.

— Но это моя вина, милорд, — ответил мальчик, — если бы я увереннее держался в седле и не отставал, то лорд Эльборон не уехал бы без меня.

— Тем более, он не должен был оставлять тебя, да еще и перед бурей, — строго возразил Фарамир. — Он думал о себе, а истинный властитель должен думать о себе в последнюю очередь.

Эарнил смущенно молчал.

— Ты больше не будешь пажом Эльборона. Ты станешь моим пажом, когда окончательно поправишься, — закончил Блюститель.

— Спасибо, милорд! — воскликнул мальчик.

Лорд Фарамир кивнул, встал и ушел в глубину сада.

— Что тебе сказал Господин? — поинтересовался подошедший Борлас.

— Он сделает меня своим личным пажом, — ответил Эарнил.

— Как же тебе повезло...

— Знаю, — тихо ответил мальчик.

Теперь Эарнил ожидал своего выздоровления с еще большим нетерпением и наконец наступил день, когда Ардамин выпустил его из “заточения”. Счастливый мальчик после обеденной трапезы подошел к Блюстителю и спросил, может ли он приступить к своим обязанностям.

— Ты поправился? — поинтересовался Принц.

— Да, милорд, спасибо, я прекрасно себя чувствую! — ответил Эарнил.

— А как же твоя рука? — спросил Фарамир, глядя на перевязь.

Эарнил был так рад, что сносно себя чувствует, что напрочь забыл о ней. Действительно, было несколько странно идти в услужение, когда он еще не в состоянии самостоятельно одеваться. С этим ему пока помогал Хэллас. Но, видя, что мальчик расстроился, Принц знаком велел ему следовать за собой. Они пришли в комнату, где Блюститель впервые принял Эарнила. Мальчик снова невольно замер перед портретом. Фарамир остановился и внимательно посмотрел на него. «Это моя мать, леди Финдуилас, — словно прочитав доселе мучивший пажа вопрос, сказал он. — А рядом — мой отец. Идем».

Принц открыл одну из боковых дверей, и они оказались в его кабинете. Неподалеку от окна стоял большой стол из темного дерева. Все стены были заставлены резными шкафами с множеством полок и ящичков. Фарамир сел за стол и показал пажу на скамью под окном. Эарнил уселся на нее и стал ожидать возможных распоряжений. Но Блюститель погрузился в чтение бумаг, и, казалось, забыл о нем. Примерно через четверть часа Фарамир повернулся к пажу: «Возьми книгу и пока почитай». Эарнил с радостью подошел к шкафам.

— Любую, милорд? — робко спросил он.

— Любую, только не выноси их отсюда.

Изучив стоявшие на полках книжные сокровища, Эарнил выбрал «Историю Дома Хурина Эмин-Арненского» и начал читать. Он не заметил, как прошло несколько часов и наступило время ужина.

— Идем, — сказал Фарамир, — завтра продолжишь.

Вернувшись к себе после Трапезы и вспоминая свой первый день в услужении у лорда Фарамира, Эарнил удрученно подумал, что пользы от него Принцу было не больше, чем от преданной собаки. И что, на самом деле, ни он, ни его услуги не были нужны Блюстителю. Мальчик догадался, что тот взял его личным пажом исключительно из милосердия. Конечно, было замечательно сидеть в тишине и покое и читать интересные книги, зная, что никто тебя не потревожит… Но ему хотелось быть нужным.

На следующий день Эарнил пришел к Фарамиру и вновь читал. Но словно узнав о невеселых мыслях пажа, Принц стал давать ему несложные задания, которые тот мог выполнить одной рукой. Открыть окно и проветрить комнату. Принести воды. Сходить в библиотеку за книгой или свитком…