Под куполом

В шаге

Гермиона

— Мисс Грейнджер приглашается в качестве защищающей стороны. Прошу, мисс Грейнджер, займите место.

Гермиона спокойно встает за потрескавшуюся от времени стойку и достает из папки необходимые документы.

— Ваша честь, хочу обратиться с ходатайством о возвращении Малфоям их родового поместья, а также об открытии доступа к деньгам, которые хранятся в сейфах Лестрейнджей, их родовым землям, дому в Лондоне и замку.

Судья — худощавая волшебница по имени Розалинда Оуэн в длинной черной мантии, дальняя родственница Марчбэнкс — поправляет очки и осведомляется:

— На каком основании вы подаете такую просьбу?

Гермиона оглядывается на сидящую позади Нарциссу и вновь поворачивается к судье.

— Ваша честь, на основании статута от тысяча пятьсот третьего года, гласящего, что все имущество переходит в право владения ближайшего родственника, если род прекращает существование.

Судья приподнимает брови:

— Вы ведь осведомлены, что статут был отменен в тысяча восемьсот двадцатом году?

Гермиона вытаскивает пожелтевший документ и машет им в воздухе. Темный зал слушаний освещен тускло, и судья, взяв документ из ее рук, приближает его почти к самому носу.

— Что это, мисс Грейнджер?

— Поправка о наследстве, внесенная в статут о семейном праве пять лет назад. Она работает точно так же, как и статут шестнадцатого века.

Судья забирает документ и долго его разглядывает, вчитываясь в каждое слово. Гермиона насмешливо скрещивает руки на груди: и так работают в каждом отделе! Не знают всю специфику до конца. Как их вообще берут на такую ответственную должность?

Спустя пятнадцать минут тишины судья заявляет:

— Суд принимает решение в пользу истца и его ходатайства. Миссис Малфой, подходите послезавтра вечером на второй уровень в отдел выдачи наследственных бумаг, вы получите необходимые документы.

— Я же говорила, что мы легко оспорим запрет на пользование имуществом, — Гермиона довольно улыбается, подходя к Нарциссе. — Теперь вы вернетесь в Мэнор и отреставрируете его.

Нарцисса с сомнением качает головой.

— Я не вернусь жить в Мэнор. Останусь в доме Лестрейнджей, если Северусу понравится эта мысль.

За дверью их ждет Снейп. Он уже не привязан к замку, но пока что не встает с кресла, хотя целители в Мунго пообещали поставить его на ноги за полгода.

— Выиграли, — произносит он без удивления. — Впрочем, всезнайки не проигрывают.

Гермиона сердито поджимает губы.

— Почему вы меня так не любите?

— В вас есть что-то невероятно раздражающее, Грейнджер, — невозмутимо отзывается Снейп и пожимает руку Нарциссе. — Какие дальнейшие планы?

— Мунго, — отвечает Нарцисса, бросая взгляд на Гермиону, и та мгновенно кивает, соглашаясь. — А потом поговорим о том, где будем жить.

Больница святого Мунго переполнена ранеными и больными после нападения гоблинов в Манчестере. Гермиона поднимается наверх вслед за Нарциссой, получив разрешение на посещение в регистратуре.

Палата Драко, которую Гермиона оплатила сперва сама, пока у Нарциссы не было денег, находится на том же этаже, что и палата Долгопупсов. В прошлый раз Гермиона застала там Невилла с Дафной, утешающей его: родители совсем плохи, и целители говорят, что им остается жить не больше двух или трех лет.

Нарцисса заходит первой, и Гермиона остается терпеливо ждать в общем холле. Напротив нее, у открытого окна, нервно курит Паркинсон.

— Здесь нельзя курить, — замечает Гермиона невольно. Прошлое старосты все еще прорастает в реальную жизнь.

— Неужели? — Паркинсон усмехается, но тушит сигарету. — Я еще на седьмом курсе бросила. Гойл курил, я попробовала и втянулась. Но потом бросила, а сейчас нет сил, хочется себя чем-то занять.

Гермиона понимающе кивает. На дело о наследстве ушло добрых две недели, прежде чем она смогла выступить в суде, и она заставляла себя им заниматься, чтобы не оставаться наедине с самой собой.

— Ты к Рону приходишь? — Гермиона смотрит на нее снизу вверх. Паркинсон выглядит неважно: худая, бледная, с синяками под глазами и наспех приглаженными волосами. — Я тебя позавчера видела.

— К нему и к матери.

— С Роном все будет в порядке, — заверяет Гермиона. — И магия к нему скоро вернется.

— Я не нуждаюсь в утешении, Грейнджер, — насмешливо замечает Паркинсон. — Но, в любом случае, спасибо. Скоро все дерьмо закончится, и начнется жизнь. Ты шляпы любишь?

— Шляпы? — Гермиона на секунду теряется. — Честно говоря, никогда не пробовала их носить.

Паркинсон морщит нос.

— Выйдешь за Малфоя — придется соответствовать, так что заходи в мой будущий магазин в Косом переулке напротив "Волшебных Вредилок". Гоблины ссудили мне хорошенькую сумму, так что я уже занимаюсь оформлением. Назову магазинчик "Шляпы от Пэнси", ведь Пэнси это еще и цветок, о чем ты, разумеется, знаешь с первого курса. Думаю использовать его на вывеске.

Гермиона неловко ерзает на стуле. Она сидит напротив Паркинсон, и они разговаривают! Такое возможно?

— Получится красиво. А что с твоей мамой?

Паркинсон мрачно вытаскивает тонкую сигарету из пачки, смотрит на нее несколько секунд, потом швыряет в мусорное ведро.

— Заболевание мозга. Прогнозов никаких не дают, лекарства прописали, специальные зелья. Понаблюдают и вынесут окончательный диагноз. Рон говорил, нужно смириться, принять ее и такой. Тяжело принимать. Отец рукой помахал — мне четырнадцать было — мать теряет память. Иногда думаешь, а за что тебе все это дерьмо? У меня никого нет, стою, вот, с тобой разговариваю.

Гермиона сглатывает. Какие шрамы оставляет не война, а обычная рутинная жизнь! И как долго эти шрамы затягиваются, а некоторые лишь покрываются корочкой, которую изредка сдираешь.

— Ты не одна, а с Роном. Семья Уизли не самая простая на свете, но они за своих стоят горой. Джинни, конечно, будет посмеиваться — не обращай внимания.

Паркинсон фыркает и, повернувшись к ней спиной, идет к лестнице. Уже в самом конце коридора она оборачивается, говоря:

— Ты вытащишь Малфоя, Грейнджер. Если кто-то способен на это, то только ты. У тебя мозги из головы торчат.

Гермиона грустно улыбается, и Паркинсон исчезает в дверях. Время для нее словно остановилось, но вместе с тем неумолимо идет вперед, а оно драгоценно. Целитель так и не понимает, отчего Драко не становится самим собой: он ходит, смотрит, но молчит. Его зрачки черные как уголь. В них нет жизни.

Гермиона прислушивается: нет, Нарцисса еще в палате. Она подолгу сидит с Драко, разговаривая с ним. Но он не отвечает.

После того, как Гарри использовал меч, тот растворился в воздухе, а Драко упал навзничь, истекая кровью. Рана затянулась сама, но Драко так и остался получеловеком, полуживым.

Мир понемногу возвращается в прежнее русло: люди, населявшие разные города-эксперименты, приходят в себя, туман постепенно рассеивается, с оказавшимися на свободе опасными животными работают мракоборцы. Даже Косой переулок постепенно возвращается к торговле. Ей самой Министерство прислало несколько предложений со свободными вакансиями, в том числе в отделе правопорядка. Гермиона ответила, что вернется через пару недель, и ее обещали ждать. Во всяком случае, работа у нее есть.

Мир не узнает, что был на краю гибели, а с гоблинами заключено соглашение, согласно которому они будут ограничены в правах, однако сильно не пострадают, также Гринготтс остается работающим банком, хотя многие волшебники забрали золото из сейфов.

— Проходи, — Нарцисса касается ее плеча. — Целитель остался с Драко, он хочет с тобой поговорить.

Гермиона входит в палату: Драко стоит у окна, глядя на оживленную улицу. Он похож на робота-манекена с витрины Хэрродс, и это невероятно страшно.

— Мисс Грейнджер, я исследовал причины и взял все возможные анализы у мистера Малфоя, — седой старичок пощипывает куцую бороду. — Боюсь, что излечения после такого происшествия нет. Погодите отчаиваться: шанс у вас имеется. Однако, сильно надеяться не стоит... Его душа на распутье, мисс. И если найти способ, как обратить ее к нам, к свету, то вы вернете ему жизнь.

Гермиона сжимает ладони в кулаки. Мерлин, как она устала искать и гадать, шагая в темноте на ощупь с вытянутыми вперед руками!

— Времени у вас немного, — целитель качает головой. — Недели две. Больше месяца в таком состоянии не существуют. Торопитесь, используйте все идеи, какие только придут вам в голову.

Гермиона остается с Драко наедине, нервно сжимая и разжимая ладони.

— Ты меня совсем не слышишь, да? — шепотом произносит она, подходя к Драко ближе.

Тот поворачивает к ней голову, но взгляд мертвый, как у инфернала. Затем проходит мимо нее и садится на кровать.

— А помнишь, как мы добирались до руны в Ватикане? Столько интересных и страшных загадок, — голос у нее дрожит. — А потом ты спас меня от ищеек. Я готова пройти все это сколько угодно раз, лишь бы вернуть тебя.

Драко молчит, глядя на нее непроницаемо.

— Я обязательно придумаю, что сделать, чтобы мы были вместе, клянусь, — Гермиона смахивает предательскую слезинку со щеки. Она должна быть собранной и сильной, а не плакать опустив руки. — Ты только меня не забывай, хорошо?

Драко отворачивается, и Гермиона быстрым шагом выходит из палаты. Ей срочно необходимы книги... Опять искать? У нее не больше двух недель. Может быть, обратиться к Миранде?

По ту сторону двери ее терпеливо ждет Нарцисса.

— Северус предлагает отправиться в дом Лестрейнджей прямо сейчас. Посмотреть, в каком состоянии комнаты, подать объявление в "Пророк" о поиске прислуги. Ты хочешь с нами?

Гермиона лихорадочно соображает, где лучше остаться: у родителей, у Нарциссы или одной в спальне Гриффиндора в Хогвартсе.

— Там есть библиотека?

— Одна из лучших.

Гермиона, подумав с минуту, решает отправиться с ними: сочувствующие лица родителей не придают ей храбрости, а одинокая спальня в Хогвартсе вызовет слишком много воспоминаний.

В особняке Лестрейнджей темно и мрачно, пахнет пылью и нежилым помещением. Нарцисса взмахивает палочкой, зажигая свечи, и огромный холл с мраморной лестницей проступает из темноты. Нарцисса снова взмахивает палочкой, и со стен и пола исчезает пыль, шторы из темно-бордовых становятся голубыми. Они проходят по всему дому, применяя чистящее заклинание, кое-где Гермиона замечает пятна засохшей крови; на лестнице, ведущей на второй этаж, висят головы домовиков — совсем как на Гриммо. Где-то наверху яростно хлопает дверцами шкаф, в другой комнате завывает то ли призрак, то ли кто-то еще.

— Боггарт и упырь, — спокойно замечает Северус. — Я разберусь.

В спальне с золотыми обоями обнаруживается стая докси, Гермиона сердито расправляется с ними с помощью магической сетки. В гостиной между вазами с высокими цветами прячутся садовые гномы, в кухне ползают гигантские слизни.

Через три или четыре часа дом преображается: из затхлого и пустого, словно забытого, он становится полон света, уюта и легкости.

Гермиона выбирает себе небольшую комнату на третьем этаже, со скошенной крышей и круглым окном: вероятно, раньше это была одна из комнат прислуги. Нарцисса не отговаривает ее, только слегка треплет по плечу.