Anima Mea. Моя душа

Пролог

Ей снится все тот же сон.

Тошнотворно-сладкий запах пота, мочи и крови.

Страшный булькающий звук.

Ей снится, что она видит его ботинки, отчаянно скребущие каблуками по грязному полу.

Она поднимается, следует за Гарри и входит в комнату. Теперь ей видно его почти целиком, хотя плечо Гарри и закрывает обзор. Она становится справа от Гарри. Достает пустой флакон из бисерной сумочки и протягивает его другу. Она опускает взгляд и видит смесь крови, слизи и серебряных нитей воспоминаний, вытекающих из его глаз, рта и ушей.

Гарри собирает воспоминания. Зелёные глаза встречаются с чёрными. Дыхание лежащего на полу затихает.

Умер?

Две руки толкают Гарри в спину.

— Давай, Гарри. Тебе нужно обязательно посмотреть полученные воспоминания. И ты, Рон, иди с ним. Я сейчас.

Она бросается вперед. Кладет руки ему на грудь, ощущая пропитанную кровью ткань. Наклоняется — слезы падают на бескровное лицо. Сегодня так много смертей, но потом только эта будет преследовать ее.

Неожиданно он открывает глаза, судорожно вздыхает и, бессмысленно дернув руками, хватается за нее.

Адреналин взрывается в ее груди. О, черт!

— Рон! — кричит она.

Но никто не приходит.

Правой рукой он хватается за хроноворот, которой выпал из выреза ее кофты, когда она наклонилась. Она не знает, что делать. Кидается к сумочке, пытаясь там что-то найти. И наконец находит — экстракт бадьяна. Достаточно ли его? Она уверена, что зелья слишком мало, но все равно выливает всё, что есть, на пульсирующую рану. Он корчится от боли, и она в ужасе отскакивает назад. В этот момент тонкая цепочка, на которой висит хроноворот, рвется. Дрожащими пальцами она обыскивает его сюртук в надежде найти хоть что-то, что может помочь. Ей попадается склянка с крововосполняющим зельем, которое она выливает в открытый в муке рот. Он кашляет и давится зельем. Но этого все равно недостаточно. В отчаянии она наклоняется к нему и чувствует его прерывистое, неровное дыхание у себя на щеке. Его глаза полны боли, досады и гнева. Губы беззвучно двигаются, и ей кажется, что он произносит что-то нараспев. Неожиданно, она видит, как кровь хлынула из его рта и носа, смешиваясь с серебряными нитями, пачкая его лицо.

— О Господи, профессор!

Она опять кладет ему руки на грудь. Его пальцы, скользкие от крови, поворачивают хроноворот. Он смотрит ей в глаза, не мигая. Что это? Он просит прощения? Сердце колотится еще сильнее, и паника окончательно захлестывает ее. Его губы продолжают двигаться, и ей кажется, что он все еще пытается что-то сделать, что-то сказать. Она хватает его руки, надеясь помочь ему сосредоточиться.

— Профессор, как вам помочь? Я не знаю, что еще предпринять. Нам нужно добраться до больничного крыла, я уверена, что мадам Помфри смогла бы что-то сделать...

Кажется, он успокаивается от ее прикосновений, и губы его перестают двигаться. Но он продолжает смотреть ей в глаза, как будто хочет что-то сказать. Потом его лицо расслабляется, и он почти улыбается, прежде чем сомкнуть веки.

Она чувствует, что ее дергает словно крюком за живот, и ей становится трудно дышать. Слёзы застилают глаза, и она толком не может разглядеть очертания его тела. Инстинктивно она хватается за его сюртук и, вскрикнув, чувствует, как сильная боль пронзает её.

Его грудь вздымается.

Опускается.

И замирает.

оОо

Небольшая похоронная процессия собралась на берегу тихо замершего Черного озера.

Воспоминания рассыпаются на кусочки, прокручиваются вперед.

Картинки и эмоции мелькают перед ее внутренним взором.

Гроб из серого мрамора совсем не похож на белый гроб Дамблдора. Почему-то кажется, что белый цвет не подходит для человека, столько лет прожившего в тени.

Рон обнимает ее за плечи, пытаясь ее подбодрить, но понять все равно не может.

Ей так больно, что она физически ощущает эту боль в груди и где-то в животе.

Гарри произносит несколько слов об упущенных возможностях, сожалении и храбрости.

Кажется, что чувство вины его не оставляет, но большинство выживших в войне чувствуют себя виноватыми.

11 лет спустя

Она писала письмо:

"Дорогая Гермиона,

Я надеюсь, что у тебя все хорошо и что с работой тоже все в порядке. У нас в Хогвартсе особенных новостей нет. Гарри очень нравится преподавать (кто бы мог подумать?), да и я уже обустроилась. Детям здесь тоже очень хорошо, и Лили просто безума от тех живых солдатиков, что ты прислала на ее день рождения...

...я бы сказала, что она их любит слишком сильно: я постоянно о них спотыкаюсь или нахожу застрявшими в диванных подушках...

...я знаю, что сейчас ты очень занята раскопками, но в замке есть кое-что, что тебе стоит увидеть. Это в некотором роде загадка, и мне хотелось бы услышать твое мнение..."

Джинерва Поттер на мгновение замерла над письмом, прищурившись. Прошло уже десять лет с тех пор, как Гермиона вместе с Роном и Гарри уехала из Хогвартса. Однако, в отличие от Гарри, она покинула не только Хогвартс, но и Великобританию. После падения Волан-де-Морта началась настоящая суматоха в прессе, и Гермионе хотелось ее избежать. Чтобы восстановить память своим родителям, она уехала в Австралию, а потом и вовсе осталась там. Рону удалось заполучить контракт с "Сиренами Сиднея", профессиональной австралийской командой по квиддитчу, а Гермиона поступила в университет Маккуори учиться на археолога. После того, как Гермиона защитила докторскую, она работала на разных раскопках в Индонезии и в Европе. Она также находила время для того, чтобы писать исследовательские статьи и публиковать их как в магических, так и в маггловских журналах.

Поначалу Джинни казалось, что Рон и Гермиона неплохо ладят, правда, виделась она с ними редко. Однако со временем стало ясно, что они отдалились друг от друга. Гермиона нечасто приезжала с Роном в гости в Нору или на площадь Гриммо, ссылаясь на занятость на работе. Она вообще старалась использовать любой предлог, чтобы не возвращаться в Англию. Они так и не поженились и не обзавелись детьми. Это всех удивляло, так как Рон всегда говорил о детях, а Гермиона не могла надышаться на своих крестников и крестницу: Джеймса, Альбуса и Лили. После пяти лет контракт Рона закончился, и он стал играть за "Пушки Педдл".

Когда Рон вернулся домой на площадь Гриммо , Джинни прижала его в углу на лестничном пролете и попыталась выведать об их отношениях с Гермионой. Рон не был склонен к разговорам, а потому просто пожал плечами и не сообщил ей ничего конкретного. Однако Джинни не отступала, и под конец он сдался, сказав, что Гермиона изменилась: совсем отдалилась и погрузилась в работу с головой. "Ей захотелось сделать какое-то открытие, — произнёс Рон с горечью, — что-то такое, что прославит ее на весь ученый мир". Он с гневом отмел предположение, что у него кто-то завелся или что он сделал что-то такое, что могло бы вызвать недовольство Гермионы. "Ты знаешь, Джин, мне иногда кажется, что она так и не смогла оставить войну в прошлом", — сказал он и прошел в ванную комнату.

После того как они с Роном расстались, Гермиона так и не вернулась в Англию. И несмотря на все усилия, приложенные Поттерами, она с ними почти не поддерживала отношений, разве что присылала подарки на дни рождения детей да на Рождество.

Джинни опять посмотрела на пергамент. Как бы так написать, чтобы Гермиона заинтересовалась и все же вернулась обратно? Если написать слишком много, то Гермиона просто ответит письмом на письмо. Слишком мало информации — и она наверняка придумает очередной предлог и останется в Италии. Джинни провела пером по носу.

"...видишь ли, все дело в портрете директора Снейпа и... в тебе..."