Ради этого я выжил. История итальянского свидетеля Холокоста

Сами Модиано

(1 голос)

0 0

Аннотация: Пронзительная история самого известного итальянского узника Холокоста – об ужасах Аушвица, потере всей семьи и странствиях в поисках новой жизни 1938 год. Восьмилетний Сами Модиано из еврейской общины Родоса, оккупированного войсками Муссолини, впервые узнает, что он не такой, как все: его исключают из школы и больше не разрешают учиться. Через несколько лет остров переходит под контроль нацистов, и общину депортируют в Биркенау, самый страшный освенцимский лагерь смерти. Двенадцатилетнему мальчику предстоит пережить разлуку с сестрой и видеть медленное угасание отца. И самому выживать в нечеловеческих условиях… Пережив «марш смерти» и бежав из лагеря, Сами оказывается на линии фронта с советской армией. А затем пешком добирается до Италии – только чтобы осознать, что у него больше нет дома: в концлагерном аду сгинула почти вся еврейская община Родоса… Спустя годы скитаний и тяжелого труда он понимает: единственный способ примириться со своим прошлым – это помнить. И говорить от лица тех, чьи голоса замолкли навсегда.

139

Читать книгу "Ради этого я выжил. История итальянского свидетеля Холокоста"

1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 41

* * *

Мы с сестрой и отец все время держались вместе. Папа держал нас за руки и не спускал с нас глаз. До самой платформы лагеря мы старались не терять друг друга из виду.

В трюмах мы начали испытывать незнакомое чувство стыда и стеснения. Здоровенный бидон был предназначен для отправления естественных нужд. Мы болезненно воспринимали вынужденное нарушение интимных границ и нормальной стыдливости. Здесь находилась моя сестра и другие девочки, которых я знал. Женщины приспособились, отделив бидон маленькой ширмой из одеял, так их натянув, что снаружи ничего не было видно. А как было спрятаться внутри ширмы? На все это было больно смотреть.

Забыть этого я не смогу. Среди нас были беременные женщины и кормящие матери. Малыши плакали и просили пить, новорожденные голодали, и их нечем было покормить. Больные старики мучились без лекарств. Молодые и здоровые парни отказывались от питья, чтобы напоить более слабых, и прежде всего беременных женщин и детей. Все мы были заперты в трюме.

До сих пор вижу, как старики, оставшиеся без лекарств, умирали один за другим: в этом путешествии вообще умерло много народу. Мы должны были сбрасывать их за борт. Поминальную молитву по ним читали там же, перед тем как сбросить тело с баржи. Это был бесчеловечный рейс. Скоты, скоты… они и нас приравняли к скотам.