Лица

КАК ОНИ ВЫГЛЯДЕЛИ

Это были пышноволосые мальчишки и девчонки, которые не стриглись потому, что негде было и некогда.

Одевались они плохо. Из своей одежды повырастали, новой достать было невозможно, донашивали родительское. Коля Фокин, когда его хоронили в двадцать первом году, лежал в залатанной сатиновой рубашке, в брюках из «чертовой кожи», очень коротких, и в куртке, перешитой из отцовской шинели. А шинель тоже была не суконная — сукна уже не хватало, ее сшили из бумажной материи. На ногах у Коли были ботинки, конечно драные, тротуар служил им подметкой. Девчата шли за гробом в деревянных сандалиях, в которых в обычное время отплясывали «Яблочко» со стуком, как с кастаньетами. От Коли Фокина лишних рукавиц не осталось, в чем жил, в том и ушел. Даже студенты из числа самых обеспеченных давным-давно обменяли свои сюртуки и крахмальное белье на соль и муку на каком-нибудь Мальцевском рынке, и все, что у них осталось от формы, так это фуражка с гербом и зеленые диагоналевые штаны.

Но как бы ни был одет юнком, поверх тряпья он обязательно носил ремень или даже настоящую портупею. Стоит он «на часах», щеки надует, брови нахмурит, грудь выпятит, винтовку возьмет наперевес, а ежели на голове не кепка, а шлем или, чем черт не шутит, кожаная фуражка, — трепещи, буржуй!