Запорожский казак Петро Рудый

Казачество в разных концах России образовалось в древния времена, когда отечество наше страдало от внешних врагов, каковыми были татары, турки, шведы и поляки. Собирались по несколько сот русские люди, выбирали себе атаманов и кошевых, вооружались и бились с врагами за веру и родину свою.

Семьи свои казаки оставляли в станицах наскоро устроенных, а способные носить оружие вели почти кочевую или, правильнее сказать, походную жизнь в постоянных стычках с врагами, на которых делали набеги и захватывали их имущество. Конь и острая шашка, заменяли казаку семью, которая таким образом отодвигалась на второй план. Те из казаков, которые скучали по своим семьям во время походной жизни, подвергались насмешкам и укорам закаленных в боях своих товарищей.

Запорожское казачество образовалось из сынов Малороссии, которое получило свое название от местности, занимаемой ими за Днепровскими порогами, отстоявшими на несколько верст от г. Екатеринослава вниз по течению Днепра.

Днепровскими порогами называется большое пространство, по которому Днепр протекает между скалами, так, что в некоторых местах образуются не большие водопады, с шумом ниспадающие со скал. В более поздния времена эти скалы отчасти взорваны были пороховыми минами и образовался широкий проход для судов. Но тем не менее этим проходом суда могли проходить только под управлением опытных лоцманов, а в противном случае они не редко терпели крушения.

В одной из станиц, расположенных за Днепром жил молодой казак Петро Рудый, мало еще бывалый в битвах с татарами. Он отличался нравом тихим и мечтательным. Кровопролитие было ему не по душе, а потому до двадцати пяти лет он только один раз был в схватке с татарами, тогда как сверстники его давным давно били татар и считались опытными бойцами. Петро по большей части оставался с немногими в станице, для защиты её от татарских набегов. Подсмеивались под час над ним товарищи, но благодаря тихому нраву его дело не доходило до него.

Однажды казаки проведали, что неподалеку от их станицы рыскает шайка татар, что предвещало скорое нападение с их стороны. Наточили запорожцы свои шашки оседлали коней, взяли с собою малость сухарей и вина и рассыпались по окрестностям станицы на разведки, где находятся враги. При этом условились собраться около одного провалья[1] верстах в десяти от станицы, чтобы идти в то место, где видели уже татар некоторые люди. К вечеру того-же дня все разведчики вернулись к назначенному пункту и никто из них не привез вести о татарах. Переночевали запорожцы на этом месте и не столько для себя, сколько для того, чтобы дать отдых лошадям своим. На заре они двинулись не торопясь, так как предстояло ехать верст пятьдесят. Прошел целый день, а следов татарских нигде не было видно. Наконец, на утро третьего дня они заметили на пригорке татарских всадников и помчались на них. Покуда поднимались они на пригорок десятка два конных татар были уже далеко, так что погоня за ними, тем более в столь ничтожном количестве, была излишня. Так по крайней мере решил кошевой[2], а потому казаки вернулись домой. Им предстоял дальний поход к большому татарскому населению, где их, помимо всего, ожидала богатая добыча. К этому походу нужно было основательно подготовиться. Это было главною причиною почему они вернулись домой.

По каково же было их удивление, когда, подъезжая к станице своей, они увидели лишь одно пепелище с валяющимися то там, то сям трупами, как татар, так и своих собратов. Не оставалось ни одной живой души, которая поведала бы о случившемся в их отсутствие. Женских трупов, за исключением двух, трех старух не было нигде видно, что свидетельствовало о том, что татары полонили их себе в жены. Неописанная ярость овладела казаками. Они хотели не роздыхая броситься в погоню, но кошевой, пострадавший не менее других, был более хладнокровен и подумав немного сказал:

— Быть не может, чтобы не спасся кто нибудь из наших, от него мы узнали-бы по крайней мере, когда все это случилось.

— Едем! — кричали многие. Чем больше мы будем медлить, тем дальше уйдут татары. Нам-бы только настигнуть их, а то они не уйдут от нас.

— По крайности отобьем у них наших баб и детей! — кричали другие.

В это время к кучке, собравшейся около кошевого подскакал один казак и уведомил, что под кручею он нашел едва живого Петро Рудого. Все бросились в то место и действительно увидели Петра, который был так слаб, что не мог говорить. На голове его видна была рана от удара, покрытая запекшеюся кровью. Казаки тотчас окатили ему голову свежею водою, влили в рот несколько капель вина и перевязали рану. Рудый ободрился, но говорить еще не мог. Казаки, щадя его силы и не неволили. В это время подошли к пепелищу три женщины казачки и один старик, которым случайно удалось спастись в овраге, неподалеку от станицы. Пришельцы объяснили, что все это случилось на другой день, как запорожцы вышли из станицы. При этом они рассказали о тех неистовствах татар, какия они чинили в станице целые сутки и по какому направлению уехали, взявши с собою женщин на седла. Закипела казацкая кровь, оставили они Петра на попечение женщин, уделив им часть своего провианта, так они более суток ничего не ели, а сами вскочили на коней и помчались в погоню за татарами, но увы не догнали их. Наступила ночь. Кони были измучены, а казацкое сердце болело. Человек двадцать запорожцев оставив своих коней сотоварищам отправились в дальнейший путь пешими. Ночь была довольно темная, так что, для того, чтобы рассмотреть следы бежавших татар они должны были постоянно припадать к земле. В этом действии их была еще и другая цель. Они прислушивались в лежачем положении, не слышно-ли топота лошадей татарских. Еще до утренней зари они услыхали топот и определили, сразу же, количество всадников, которое равнялось более трех сот, а расстояние разделяющее их было не более как две версты. Не разумно было преследовать двадцати человекам такую силу. Оставалось поджидать своих товарищей, что они и сделали, раположившись на отдых среди дороги. На восходе солнца они заметили позади столб пыли и повеселели. То были их товарищи скакавшие во всю прыть. Кошевой, подъехав к ним расспросил обо всем, что они сделали в течение ночи и сказал грозным голосом:

— Дорого вы заплатите нам басурманы, только-бы нагнать вас. Даром, что вас много.

— Все умрем, а басурманов накажем! — вскричали более горячие казаки.

— Стойте панове[3], умирать нам не приходится, а нужно сделать по умнее. Эта шайка из ближнего населения. Отправляйтесь три человека назад в Запорожье и поднимайте казаков, а мы тем временем будем делать разведки из того леса, который отсюда в десяти верстах — сказал кошевой.

Самим кошевым были избраны три человека, которые немедленно отправились в путь, не смотря на усталость своих лошадей, не успевших, еще, как следует, отдохнуть в прошлую ночь.

Добрались запорожцы, в количестве сорока человек с кошевым во главе до лесу и расположились в нем, в ожидании подмоги от своих. До татарского населения было верст двадцать. Куда и отправились в ночь пять человек испытанной храбрости. Наблюдательным пунктом своим они избрали пригорок, покрытый высокою травою. С этого пригорка отлично было видно все население, где, вместо изб стояли кибитки войлочные, которых насчитывалось до тысячи. Таким образом, по соображению казаков здесь было по меньшей мере три тысячи татар. Вокруг татарской стоянки паслись большия стада овец, рогатого скота и лошадей.

Высмотрев за день все, что было нужно, казаки отправились ночью в обратный путь и благополучно достигли леса, сообщив обо всем кошевому и товарищам своим. На следующую ночь предпринята была нова экспедиция в другую сторону, но она, пройдя расстояние верст на тридцать, не нашла и признаков татар. Прошло пять суток, подмога не приходила, а у засевших в лесу запорожцев уже вторые сутки не было пищи. Тогда кошевой приказал бросить жребий, кому идти к татарам, чтобы добыть баранов. Те пять казаков, который уже познакомились с расположением населения татарского вызвались без жребия ехать. Ровно в полночь они подъехали к стаду овец, одному казаку поручили держать лошадей на не далеком расстоянии от стада а четверо вошли в стадо, мигом зарезали пять баранов, не произведя большого шума, привязали свою добычу к седлам и отправились назад в лес, куда прибыли до рассвета. Таким образом голод на целых двое суток был устранен, а к этому времени подошли сто двадцать конных казаков, между коими находился и Петро Рудый.

Возвратимся на минуту в разгромленную татарами станицу запорожскую и посмотрим, что там произошло, с того времени, как запорожцы бросились в погоню за татарами.

Благодаря своей, от природы крепкой, натуре Петро быстро поправился. Случившееся происшествие совсем его переродило. Главною причиною этого перерождения было то, что между взятыми в полон казачками была его нареченная Горпина[4], на которой он не женился только потому, что она была еще не совершеннолетняя. Была эта девушка беднее других казачек, но за то писаная красавица. Петро был в нее страстно влюблен, пользовался взаимным сочувствием. Как только он пришел в себя, первым вопросом его было: что сталось с его возлюбленной, трупа которой не находилось между ними. Было очевидно, что татары взяли ее в плен.

— Пойду в соседнюю станицу и попрошу коня — говорил Петро.

— Куда ты пойдешь? Ноги тебя едва держат после болезни. Сам себя погубит а толку не добьется никакого — возражали оставшияся с ним казачки.

— Нечего и некого мне здесь стеречь. Товарищи будут биться, а я буду сидеть дома? Горпина моя в неволе у басурман, а сердце мое будет спокойно? Нет, пускай будет один конец!

— Укрепись силами, а потом и пойдешь. На тебе еще лица нет! Как еще остался в живых?

— Рука у меня крепка и не дрогнет бить поганых татар. Не прийдется больше товарищам глумиться надо мною! Всю жизнь свою положу, а уж отомщу басурманам.

С этими словами он побрел в ближайшую запорожскую станицу, где и встретился с приехавшими товарищами одностаничниками, которые рассказали ему все что им было известно. Тем временем как казаки снаряжались в поход Петро совсем поправился. Ему охотно дали доброго коня и он поехал вместе к тому лесочку, где были в засаде его одностаничники.

— Зачем ты Петро приехал сюда — спросил кошевой.

— Бить басурманов — сурово отвечал Петро.

— Давнобы так! Но хватит-ли у тебя сил и храбрости? Ты почти никогда не бывал в боях.

— Справлюсь с Божией помощью.

— Добре, добре! Становись всегда около меня по правую руку и учись как действовать следует. Главное не горячись и не лезь вперед без толку.

— Спасибо за наставление — отвечал Петро.

Остаток ночи и весь следующий день казаки и их лошади отдыхали, а когда стало садиться солнце, то засветло начали готовиться к выступлению. Сварили в нескольких котелках кулиш[5], засели в кружки, выпили по чарке горилки[6] и принялись ужинать. Потом убрали посуду и провиант в наскоро вырытую землянку и стали седлать коней. Часов в одинадцать они двинулись по направлению к татарскому кочевью, стараясь не производить никакого шума, а для этого они ехали в рассыпную. Строго запрещено было говорить и даже курить трубку. Пятеро проводников, те самые казаки, которые тащили у татар баранов, ехали впереди, а за ними не подалеку ехал кошевой.