Цепи и воды

Несколько уцелевших разбойников во весь опор скакали прочь от холма, бросив окруженного всадниками предводителя.

- Этого живьем хватайте! - лязгал командир отряда. - Это Стервятник!

Тот попытался подняться, но мертвый конь не позволял ему сделать это быстро.

"Неужели все? Неужели конец?!" - с содроганием сердца подумал Стервятник. Дружинники спешивались. Его быстро скрутили и, сковав цепями, перебросили через луку чьего-то седла.

Взор пленного устремился в землю. Там колыхалась выгоревшая под солнцем желтая трава.

- Ну что, Стервятник, спета твоя песенка? - усмехнулся командир отряда, забираясь в седло. - Теперь на виселице у нас попляшешь.

Разбойник молчал. Впервые за долгие годы ему стало страшно.

Отряд отправился на северо-восток, прочь из выжженных солнцем степей. Солнце стояло в зените...

Дагар проснулся в холодном поту. Он еще чувствовал привкус пыли на губах.Поднявшись с соломы, он закрыл лицо руками и заплакал. Слишком яркими были пришедшие во сне картины прежней жизни. Он очень хотел изгнать их из памяти, но память вернула все. Тело обжигало болью - на нем до сих пор остались следы цепей, которые теперь болели так, словно их жгло огнем. Как же он дошел до такой гнусной жизни?!

Бродяге показалось, что его сейчас стошнит от отвращения.

Он вспомнил, как попытался бежать в первый раз. Вспомнил, как возле границы великого северного леса, все-таки смог освободиться от цепей и скрыться среди деревьев. Вспомнил страх, страх, как у гонимого зверя, когда дружинники вошли под лесную сень вслед за ним. Словно загнанный волк, он бежал, помогая себе руками, принюхивался, скрывался, углубляясь в лес все дальше, и дальше, и дальше, пока лес не поглотил его.

Дагар прожил в деревне несколько недель, до наступления теплых дней. Местные жители держали не слишком большие огороды и поля, все больше добывая себе пропитание охотой и рыбалкой. Дагар старался помогать им как мог: ставил силки, проводил часы с удочкой, чинил заборы. Селяне поначалу относились к нему со страхом недоверием, слухи о беглом головорезе распространились быстро, да и сам он не мог еще толком с ними объясниться. Но потихоньку лед между Дагаром и деревенскими треснул: он наловчился резать детям игрушки, а те порой приносили от родителей крынку молока или кусок хлеба, смазанный медом. К моменту его ухода, некоторые из поселян относились к странному бродяге даже с какой-то теплотой.

Самое удивительное, что за прошедшее время Дагар вновь научился говорить. Он еще не мог складывать сложные предложения, но слова, в отличии от первого дня, стали даваться Дагару легче. Единственным, что омрачало жизнь пришельца из леса, стали раны, нанесенные ему цепями. Они так и не заживали, постоянно причиняя жгучую боль. Со временем, однако, он свыкся с ними, наверно как калека свыкается с отсутствием ноги или руки. Душа Дагара страдала гораздо больше, чем тело.

Во дни, когда весна окончательно ступила в свои права, он решился уйти. Дагар не мог сказать точно, что влекло его в путь, но он знал, что остаться на хуторе навсегда было бы неправильно. Дорога звала его дальше. Распрощавшись со старостой и поселянами, взяв с собой в путь еды на несколько дней да вырезанную из ветви палицу, на случай встречи с разбойниками или зверьми, Дагар отправился прочь.

Путь его пролегал через цветущий весенний лес. Идти было приятно и радостно. Лес радовался пришедшему теплу. Так он и странствовал целый день, насвистывая под нос беззаботную мелодию и останавливаясь порой, чтобы отдохнуть и поесть.

Ночь застала Дагара в дороге, прикрыв лесную зелень мягко-серой синевой сумерек. Вот уже начали петь ночные птицы, скрывающиеся в ветвях, но странник упорно продолжал идти вперед по едва заметной тропке, так же, как шел и при свете дня. Где-то недалеко, если конечно жители охотничьей деревушки не соврали и ничего не напутали, должен был вздыматься над древесными кронами огромный камень, воздвигнутый в незапамятные времена одним из древних эрлийских королей. Теперь, когда небеса становились все темнее, разглядеть камень было бы гораздо трудней. Наконец, деревья расступились, открывая взору странника небольшой холм, на вершине которого стояла огромная, за прошедшие века совсем поросшая мхом каменная глыба. Под ее черной тушей горела далекая пока бусинка костра.

Заметивее, путник ускорил шаг, радуясь возможности пообщаться с людьми после целого дня одинокого странствия. А на тот случай, если люди эти окажутся не столь дружелюбными как он надеялся, Дагар положил ладонь на палицу. Воспоминания поднялись из глубин памяти будто сами собой и больно кольнули его сердце.

К счастью, сомнения Дагара не оправдались, ибо неверный свет пляшущего огня выдал лишь одинокую фигуру, зябло протягивающую руки к костру. Старик.

Подходя, Дагар постарался принять себе самый дружелюбный вид, на который только был способен, дабы ненароком не напугать старика внезапным появлением из тьмы. Тот, однако, заметил странника раньше и приветственно поднял руку. Дагар в ответ показал раскрытые ладони. Он пришел с миром.

- Здрав!.. - по традиции первым произнес путник, - проговорить сразу же после этого "будь" он не смог. Впрочем, говорил Дагар довольно громко и его слова пронзили темную тишину сумрака, - Я - Дагар. Странник. Пришел с миром.

- И ты будь здрав, - спокойно ответил ему старик, подняв лицо, - садись к огню и раздели, коли пожелаешь, мою скромную трапезу.

Дагар благодарно кивнул, обрадованный тем, что все прошло хорошо и старика не напугала отрывистая речь. Затем, разложив на земле плащ, дабы не зазеленить штаны, странник присел к костру полубоком и блаженно вытянул уставшие за день ноги. Рядом с собой он примостил мешочек с едой, которую дали ему в дорогу селяне. По телу расходилась приятная боль наконец расслабившихся мышц. Над огнем побулькивал чем-то съестным помятый металлический котелок.

Они встретились взглядами со стариком. Светлые глаза его, будто совсем не замутненные старостью, полнились какой-то неведомой силой, и пламя костра едва отражалось в них. На мгновение Дагар, не выдержав, даже отвел взор с сторону.

- Ты с юга? - говор у старика был странный, не такой, как у местных. Тоже, наверно, пришел откуда-то издалека.

- Да. Средние земли. Думаю, слышно. А ты?

- Я пришел сюда из очень далекой станы, - почему-то размеренный голос старика умиротворял, - ты такой, поди, и не знаешь.

- Ну, - отходчиво сказал Дагар, - Не говори.

Старик в ответ на эти слова добродушно хмыкнул.

- На север путь держишь? - снова спросил он странника.

- К горам.

Дагар подтянул мешок к себе, порывшись, достал деревянную флягу. Уже почти поднеся флягу к губам, он вспомнил о вежливости и воспитании и предложил ее старику. Тот с благодарностью принял, отпил несколько глотков и передал обратно. Почему-то, пока Дагар шел, жажда не так уж и одолевала, но стоило остановиться на отдых - принялась мучить стократ сильней. Кисловатый квас, растекшийся по горлу блаженной прохладой, по счастью, смог утолить ее.

- А отчего ты путь держишь здесь? - спросил через некоторое время старик с хитрым прищуром, - и почему через эти края?

Вопрос был хорошим. Стародубравье слыло не лучшим местом для одиноких путешественников: на много лиг вокруг не было ни одного крупного поселения, лишь немногочисленные хутора и села скрывались среди густых древних лесов. Поэтому, конечно, любителей идти через эти земли на север или восток никогда не бывало много.

- Долгая история, - уклончиво ответил Дагар, - но и ты тут. Ты тоже идешь.

- Не хочешь говорить. Ну, будь по твоему.

Старик помешал деревянной ложкой кипящий суп и предложил страннику присоединиться к трапезе. В свою очередь,Дагар поделился с ним хлебом и солониной. Некоторое время они не говорили, поглощая еду и упорно работая челюстями. Наконец, насытившись, Дагар лег на спину, подложив ладони под голову.

Уже совсем стемнело. Над ним простиралось бескрайнее черное полотно небес, усеянное белыми пятнышками звезд. Что-то в этом странном старике заставляло путника доверять ему. Что-то недоступное человеческому разуму, но наверно, легко объяснимое сердцу.

- Ладно, старик. Я расскажу. - наконец произнес странник, - Поймешь меня или нет.

- Поведай же.

- Печаль у меня. Дурное в прошлом делал. Много. Душа стонет. На теле раны... Не заживают. Я ищу покоя. Покоя и тишины.

Несколько минут они молчали, и лишь звуки ночного леса нарушали эту печальную тишину. Потом старик тихо произнес:

- Многие люди следуют тем же путем, что и некогда ты. Многие погибают, иные - добиваются почета, и славы, но все они теряют, в конце концов, самих себя. Тебе не поможет одиночество. И дикий лес тебе не поможет.

- Почему?.. - так же тихо спросил Дагар.

- Потому что зло пустило корни в твоем сердце и мучает тебя. Куда бы ты не бежал - не убежишь от него. Хоть червем в землю заройся. И ходить бы тебе с этой раной на сердце всю жизнь. Но, на твое счастье, я знаю место,где тебя исцелят.

Казалось, что светлые глаза старика смотрели прямо в душу.

- Что же это? - спросил Дагар, едва не подскочив. "Неужели это правда? Неужели освобождение от боли может быть так близко?"

Старик поднялся.

- А ты точно хочешь отречься от былого? Не хочешь вернуться к своей старой грязи? Что бы ты там дурного не натворил. А то помогу я тебе, а ты опять за старое примешься.

Пару мгновений снова стояла тишина.

- Да, - твердо произнес Дагар после раздумья, - Да. Я не хочу. Не хочу жить так, - он сделал вынужденную паузу, - как жил.

- Тогда слушай внимательно, странник. В дневном переходе отсюда деревня находится. Большая, возле дороги. Местные называют ее Огнецветной. Недалеко от деревни бьет из земли родник древний. Вода из него исцеляет раны разные и недуги любые. Отопьей ее немного - и будешь, словно заново родился. Спросишь там, в деревне. Думаю, что проводники найдутся.

- Какой родник? - не понял Дагар. - Ты уверен, старик?

- Ты же сам доверился мне. Мое дело - показать тебе дорогу, - туманно ответил тот, - Верить мне или нет - дело уже твое.

Дагар кивнул. Впрочем, лишний крюк на день-другой его бы не затруднил. Странник посмотрел на далекое небо, где перемигивались друг с другом маленькие жемчужинки звезд.

- И как туда добраться? - спросил Дагар.

- Нетрудно, - улыбнулся старик. - Отсюда на запад ведет лесная тропа. После недолгого пути по ней, ты окажешься на перекрестке. От него иди на север, не сворачивая. Там та деревня и будет. Если завтра с утра выступишь, то к закату и доберешься.

- Спасибо тебе. Добрый человек, - проговорил Дагар.

Старик улыбнулся.

- Спать нынче пора. А завтра с утра нам обоим в путь.

Дагар открыл очи, стоило только подняться рассветному солнцу. Старика возле уже видно не было. "Уж не привиделось ли мне все это?" - подумал Дагар. Но нет, кострище было на месте. Значит, этот странствующий мудрец и правда говорил с ним вчера. Интересно, почему же он тогда ушел, не пожелав прощаться.