Парадокс Времени

После пары часов полёта нам открылся рукотворный лес небоскрёбов Хури-Хольдэ. Казалось, бесконечные башни должны подавлять, но нет, они были красивы, пронизаны светом и соединялись бесчисленными галереями, открытыми солнцу. Гид сказал, что до Великого Путешествия тут находился ещё один небоскрёб, научный центр, намного выше всех, но он сильно пострадал при полёте и последовавших войнах, и люди решили его не отстраивать. Мы прилетели на другой материк, курортная зона осталась в более приятном климате, но тут тоже царило тепло, а по городу и берегам бесстрашно гулял ветер дальних странствий. Пока флайер приближался, над берегами становилось всё виднее множество паривших в воздухе фигур, они словно ловили этот ветер и жили с ним одной жизнью.

- Да, - подтвердил гид. - Это стоит у вас по программе после обеда, если, конечно, вы не откажетесь. Новичкам всегда кажется, что это опасно, но опасность осталась в прошлом. После контакта с Галактикой на Эллеру пришли антигравитационные двигатели, и по закону необходимо иметь антиграв на каждом воздушном средстве. Если датчики фиксируют начало падения, он включается автоматически и даёт возможность совершить мягкую посадку.

Я смотрела на людей в воздухе как заворожённая, по мере приближения проявлялось безумное разнообразие того, на чём они парили - и большие крылья, прикреплённые к телу, и открытые кресла под куполами, и что-то с кабиной, но тоже с возможностью опираться на воздух. Всё это бурно цвело множеством красок, но в выборе цветов чувствовалась закономерность, они все прекрасно сочетались друг с другом и не использовали кричащих оттенков. Скорость передвижения была почти никакой, но люди забирались таким способом в воздух не для гонок.

Флайер миновал береговую линию и направился к одному из районов, центральных чисто географически - Хури-Хольдэ не имел исторического ядра, город не разрастался со временем из одной точки, а строился сразу целиком. На площади возле здания правительства людей встречал памятник: уверенная фигура человека, стоявшего на краю бездны и бережно державшего в руках маленькую модель планеты, на полюсах которой отчётливо виднелись те самые двигатели, что несли её сквозь космос, прочь от умирающей звезды. Надпись на пьедестале была только на местном языке: жители Ореанты берегли древний памятник и даже при вхождении в галактическую семью решили его не переделывать. Гид улыбнулся.

- "Орк Акеран, Верховный Координатор эпохи Великих Сумерек", - прочитал он. - "За прошедшие годы, за этот час, за вечные дни грядущего!" Он возглавлял нашу планету во время Великого Путешествия. После завершения переселения вернулся к своим основным занятиям, - по образованию он был учёным, собственно, это его изыскания помогли вовремя вычислить грядущую катастрофу. Прожил большую жизнь, которую едва не оборвал несчастный случай при одном из экспериментов. Провёл несколько лет в коме, очнулся, рассказывал удивительную историю о том, как будто его душа оказалась в теле учёного из далёкого прошлого, в одном из наших периодов относительного расцвета цивилизации. Говорил, что воспроизвёл там свой эксперимент и поэтому вернулся.

- А как с тем учёным? Что с ним стало? - с интересом спросил Линн. -Остались какие-то исторические доказательства?

- Увы, нет, мы ничего не знаем. От того периода практически ничего не уцелело.

Мне стало не по себе. Эксперимент, закинувший человека в прошлое... Чем они тут занимались? В Галактике не баловались попытками прыгать через время, я не знала ни одной Академии, рискнувшей на это бесполезное занятие. Ему же, судя по всему, что-то удалось, вопрос - что? А это точно перелёт через время, а не через пространство? Куда его на самом деле занесло? Мало ли планет в Галактике, люди независимо друг от друга приходят к одним и тем же идеям и техническим решениям, а сходство языков и культуры вполне объяснимо, у нас всех одни и те же корни... Может, если не зацикливаться на Ореанте, а пошарить по другим местам, этот учёный и найдётся? Правда, тогда возникает масса вопросов о передвижении нематериальной души с одной планеты на другую, и тут точно ответов не найти, про это даже Йаллер ничего не знает, хоть он и руниа.

За памятником - довольно далеко, через большую площадь под ласковым солнцем - был вход в здание Совета Властителей. Когда пришла Империя, она сначала мягко, а потом решительно переделала систему власти под свои универсальные правила, но после освобождения Ореанта постепенно стала возвращать привычные названия и нормы. Это шло трудно, пятьсот лет жизни с постоянной оглядкой наверх дали свои нехорошие плоды, но они справлялись.

Залы Совета были подчёркнуто-величественны, строги и в то же время прекрасны, в них сложилась своеобразная гармония чётких линий и редких, а потому очень заметных украшений интерьера. Я застряла у огромного светильника, стоявшего на одной из лестниц: стилизация под серебристое дерево со множеством мелочей, причудливо переходивших одна в другую. Гид рассказывал про символы чисел, наук и бесконечности, вплетённые в ветви, это звучало красиво, но тут же вылетало из головы. Гид знал, что так и будет, и сразу предупредил: не расстраивайтесь, просто смотрите, я не собираюсь перегружать ваши головы, а даю только общее направление, если что-то заинтересует, вы всегда сможете потом найти подробности. Перед глазами, как сон, мелькнули огромные пространства библиотеки Совета, полной мягкого света, потом мы выбрались на самый верх, в ресторан, и наконец настал обед. Мимо высоких этажей, как в горах, то и дело проплывали облака. Это было чудесно - проживать пролетающие мгновения, знать, что время неспешно и неудержимо уходит и несёт тебя вперёд, к хорошему, которое светит из-за стены будущего и непременно настанет. Сейчас ты ещё здесь, в этой минуте, а потом настанет миг, и ты навсегда перестанешь быть человеком, который чего-то не видел и не испытал. Ради таких мгновений стоит жить...

Площадка для старта в небо открывалась всем ветрам, внизу распахивались пропасти - между рукотворными горами небоскрёбов и между естественными скалами. Пока инструкторы надевали снаряжение и сами усаживались в двухместные странные простые устройства для полёта, становилось немного страшновато: вот ты, а вот - простор, и между тобой и ним ничего нет, ещё немного, и ты взовьёшься в небеса, где умение не упасть будет зависеть только от мастерства человека за твоей спиной. Те, кто уже ушёл в полёт раньше, иногда оглядывались на собиравшихся следом и улыбались. Они знали, что нас ждёт.

А потом настал миг, старинная конструкция напрягла все силы и подняла людей в небо.

Это было удивительно и странно - плыть в воздухе без преград, когда только очки-маска защищает лицо, и когда оказывается, как много в ощущении защиты давала кабина флайера или звездолёта. Нет преград, есть лишь простор, сверкание солнца и чувство, что ты един с миром, что ветер сам выбирает, что тебе предложить, куда повести и что показать, - лично тебе, по единственному и неповторимому маршруту. Кто-то любил летать быстрее и рисковал надеть костюм с большими имитациями крыльев, шедшими от запястий до щиколоток, но туристам такое не давали. Подумалось: как же всё-таки человечество тяготит привязанность к земле, как же сильно люди всегда стремились подняться над ней, что не боялись идти на риск и изобретали небезопасные способы передвижения... Для души можно было ограничиться полётом на крыльях музыки, но это не даёт физически оторваться от земли, а так - пожалуйста, набирайся смелости и действуй сам. Полёт был долгим, ветер прихотливо менял направление, и инструкторам подчас стоило большого труда, чтобы вернуться на стартовую площадку, часто приходилось садиться совсем в других местах. Нас тоже отнесло далеко в сторону, инструктор сообщил гиду, где нас встречать, и по времени мы даже не особо задержались. Впрочем, это никому не могло помешать: программа была окончена, нас ждал правитель Ореанты, и гида вместе с его флайером следовало отпустить.

От окончания полёта оставалось ощущение потери, а в душе что-то тревожно заныло, возвращаться к работе страшно не хотелось. Я взглянула на Линна: он чувствовал то же самое.

Правитель выбрал для аудиенции один из чудесных садов Хури-Хольдэ высоко в ночном небе, мы уселись в креслах посреди огромных кустов с алыми цветами, а где-то в зелени неподалёку, не обращая внимания на людей, вдохновенно пели птицы. Один из них был таким громким, что нам пришлось пересесть.

Линн подробно рассказал о том, что удалось узнать, и чего не удалось. Правитель помрачнел.

- Стало быть, они давно начали... И никто не догадался, никаких следов, никакой подозрительной активности, пока не произошла эта серия диких убийств возле Источника две недели назад...

- Должен выразить вам признательность, - с искренним уважением сказал Линн. - Никто, кроме вас, не связал убийства с Силой. Я читал материалы следствия, - в предполагаемых мотивах сплошь земные дела.

- Но мы всё прошляпили! - заслуженный комплимент правителя, похоже, совсем не обрадовал. - А ведь у нас научный народ, все интересы к познанию мира на виду и очень приветствуются, изучение владения Силой тоже никто бы не порицал...

- Значит, у них были поводы скрываться, - сказала я. - И я даже догадываюсь, какие именно.

- Какие? - тревожно спросил правитель. - Они боятся, что вы их деятельность не одобрите? Этот переход в Белые Крылья через смерть? Я так понимаю, они выбрали тот единственный вариант, который был хорошо известен у нас, - то, что видела Эллера когда-то, и о чём можно было относительно легко добыть сведения на Астлане... И долго, годами шли к своей цели, потому что никто толком не знает, как эти сведения применять...

Я посмотрела на Линна. Начали давно, да...

- Не в этом дело, а в первопричине, из-за чего они вообще затеялись. Точнее, из-за кого.

- Дело Дарта Вейдера? - сразу понял правитель.

- Да. Оправдание лорда Эльснера и оставление его при Центре по изучению Силы под эгидой властей Галактики их явно не убедило и заставило принять меры - не согласуясь с официальным правительством. Вы тогда уже были на своём посту?

- Нет, - с сожалением отозвался правитель. - Но что вы посоветуете делать? Если всё так, как вы говорите, то на контакт и на сотрудничество они не пойдут.

- С вами - точно нет, - согласился Линн. - Как однажды правильно заметил корреталь Артоса Даниель Озен, никто из простых людей не хочет подпасть под неубедительное, но Силовое управление, поэтому вы и ваша команда для них не только неавторитетны, но, вполне возможно, враждебны. И это как раз наша работа.

Правитель напряжённо смотрел в одну точку.

- Они могут нас загипнотизировать, заставить работать на себя и думать, что так правильно и так было всегда, - с тревогой сказал он. - Вы же знаете, здесь в системе три колонизированные планеты, одна из них - потомки нашей давнишней экспедиции. Они так попались. Это был кошмар. Пришлось изобретать прибор, разбивающий блоки в памяти.